Способность любить

[183]

Некоторые образцы нелюбви

Некоторые очень отчетливо проявляют это в своем по­ведении, в то же время совершенно не замечая этого. Они находят прекрасную замену своей подлинной роли любя­щих. Они влюбляются и женятся, но мощные внутренние силы определяют их главную привязанность не друг к дру­гу, а к тому, что предоставляет некоторое облегчение от их тревоги. Такие люди недостаточно свободны психологичес­ки, чтобы расслабиться и наслаждаться любовью; они долж­ны уменьшить давление своих смутных страхов. Так женщи­на, знакомая нам всем, прекрасно ведет дом, она предана детям, родительскому комитету, она занята общественной деятельностью в свой общине, у нее много видов деятельно­сти, она заслуживает одобрение всех, кто ее знает, и это по­верхностно ослабляет ее тревогу. Даже муж гордится ее граж­данскими достоинствами и не может понять, почему же ему так не хватает счастья в браке. Ведь все так хорошо.

Мужская версия подобного случая тоже знакома: муж­чина, который шел на все, чтобы завоевать жену, добился своего и теперь направляет все силы на достижение чего-то другого. Он великолепно ухаживал за женой, он шел на все, чтобы завоевать ее, но, когда она завоевана, она стано­вится чем-то вроде лежащих в банке денег, и он направля­ется на другие завоевания, причем не обязательно это будут другие женщины. Он расширяет свой бизнес, покупает бо­лее дорогой дом, роскошней проводит отпуск, повышает свой статус и свое значение всеми возможными путями.

Его жена может не видеть, что это своего рода соревно­вание, потому что пользуется результатами успехов мужа. Она получает норковую шубу, потом браслет с бриллианта­ми, и внешне это похоже на проявления любви. Тем време­нем она преданно выполняет свои обязанности в партнер­стве. Руководит все более увеличивающимся домом и хо­зяйством, рожает и воспитывает детей, вступает в женские отделения его клубов, с достоинством носит его норку и бриллианты. Она может чувствовать, что чего-то не хвата­ет; может с некоторой ностальгией вспоминать, как он за

[184]

ней ухаживал; но продолжает свои достойные занятия и даже убеждена, что наслаждается своей долей его статуса и всего этого материального комфорта.

Но вот неожиданно дети вырастают и уходят из дома. Одна из мощных сил, которая связывала их жизни, бук­вально исчезает. Дом кажется чересчур большим, а их от­ношения — слишком далекими. В этот момент муж начи­нает критически поглядывать на жену. Она постарела, по­тяжелела, выглядит гораздо изношенней, чем ему казалось, в сущности, он просто очень давно не смотрел на нее вни­мательно. Точно так же и она начинает понимать, что его общество ее не слишком радует. Он тоже набрал вес, полы­сел, его не интересуют театр, искусство, а хуже всего то, что он считает ее чем-то само собой разумеющимся.

Эти люди начинали с любви и оба виноваты в том, что она утрачена. Оба позволили своей тревоге, невротической тенденции, безжалостно подгонять их, чтобы внешне все выглядело хорошо. Для них это стало важней, чем отноше­ния друг с другом, и в конечном счете уничтожило потен­циал, который они вначале видели в таких отношениях.

Такой ход событий легко ведет к взаимным обвинениям и упрекам, при этом ни один из супругов не понимает, что, в сущности, произошло. Хотя такое развитие событий дос­таточно знакомо, его главные причины нелегко обнаружить: они связаны с нашим нежеланием и неспособностью рас­познать взаимную тревогу, от которой мы страдаем, и по­нять, что цели, к которым мы стремимся, эту тревогу не могут ослабить или уничтожить. Сложный механизм такого поведения легко захватывает наши мысли, время и энер­гию, возвращая нас в мир мечты и уничтожая проявления любви в повседневной жизни.

Затянувшаяся незрелость

Точно так же, как тревога может окрасить наше пове­дение и тем самым ослабить любовь, затянувшаяся незре­лость способна породить целую армию несоответствующих

[185]

реакций. Есть мужчины, которые приносят в брак сдер­жанность и отчужденность по отношению к женщине — сохранившиеся с детства пережитки тех усилий, которые мальчик прикладывал, чтобы освободиться от вечно бди­тельной, излишне заботливой, слишком любопытной ма­тери. Любящей жене трудно прорваться сквозь такое не­доверие, но если она признает это и примет во внимание как особенность мужчины, которого любит, она может по­мочь ему преодолеть это. Есть девушки, которые выросли в семье, где всем заправляла мать, а отец разрешал ей это делать. Для такой девушки идеалом становится подобная матери женщина, и она может стать такой женой. Мужу трудно будет преодолеть этот идеал, но, если он понимает опасность и признает свою жену женой, а не боссом, она со временем может научиться опираться на его любовь и силу.

Нет, разумеется, никакой гарантии, что подозрительный муж или стремящаяся к господству жена смогут преодолеть свои невротические тенденции и сменить их на любящее партнерство. Но мы предполагаем, что это не непобедимые невротические установки, а всего лишь тенденции, а тен­денции можно усиливать или ослаблять. Можно позволить сорнякам захватить сад, а можно их выпалывать и выращи­вать цветы.

Все это далеко не так легко, как кажется. Дурные при­вычки обладают над нами большой властью. Одна из таких привычек — тирания желания, которое мы стремимся осу­ществить немедленно. Подумайте, например, о том, как важно правильно рассчитывать свое поведение во времени.

Обладая хотя бы небольшим жизненным опытом, мы понимаем, что один человек может сказать другому прак­тически все, что захочет, если только правильно выберет время и манеру высказывания. Однако многие из нас, со­знающие справедливость этого положения применительно к отношениям в обществе, совершенно игнорируют его в личных отношениях, в том числе и в самых важных — в отношениях любви. Почему?

Опять-таки перед нами невротический образец, пережи­ток во взрослом незрелого детского поведения. Ребенок

[186]

сначала действует, а потом думает — если вообще думает; им руководят чувства, непосредственные желания и импуль­сы. Он не может отложить свое стремление до более подхо­дящего момента, не может подобрать лучшую форму для своих слов и действий. Он не думает о том, что его поведе­ние может затронуть других людей. Он не научился еще воспринимать чувства других людей или думать с чужой точки зрения. Он знает только свои желания и мысли.

Для ребенка это нормально, для нас — во многих случа­ях неудобно, неприятно или способно вызвать раздражение и замешательство. Это может причинить ребенку неприят­ности. Но мы понимаем, что это детское поведение, и если наказываем или браним ребенка, то лишь для того, чтобы научить его тому, чему он должен научиться.

Но у взрослого такое поведение не может быть оправда­но, как у ребенка. Это проявление незрелости и, следова­тельно, неуместно. Это свидетельство неспособности чело­века принять на себя взрослую ответственность. Этот нере­алистический способ осуществления желаний часто приво­дит к поражениям и бедам.

Алкоголик, и1рок, всякий человек, настойчиво добива­ющийся удовлетворения чего-то такого, что для него осо­бенно важно, склонен вести себя таким образом. Такой че­ловек думает прежде всего о себе, и такая сосредоточен­ность притупляет чувствительность к другим людям. Не­возможно преследовать свои всепоглощающие желания и одновременно думать о других людях.

Даже временное согласие и раскаяние, обещания' вести себя по-другому, дорогие подарки и жесты любви — все это лишь попытки примириться. Это умиротворение любящего человека в стремлении смягчить неодобрение и, может быть, отдалить катастрофу. Но в любой момент, особенно если желания так и не удается удовлетворить, такой человек мо­жет гневно взорваться или впасть в состояние жалости к самому себе. Некоторые мужчины проявляют такую незре­лую реакцию, когда усталая жена отвергает сексуальные по­ползновения. Некоторые женщины столь же незрело реа­гируют на несогласие мужа ради жены возложить на себя