Лгуны или фантазеры. Правда о детской лжи

Мы, родители, должны ответственно подойти к выбору такой организации, чтобы быть уверенными, что там ребенку будет хорошо с эмоциональной точки зрения и что он получит достойное воспитание. Это нелегко сделать, потому что таких учреждений зачастую не хватает или их услуги стоят дорого, но решить эту задачу очень важно.

Бертон Уайт в своей книге «Первые три года жизни» утверждает, что родители или дедушки и бабушки — лучшие воспитатели для малышей. Если приходится искать воспитателей или няню на стороне, то, по его мнению, это налагает на родителей серьезную ответственность и требует хорошей подготовки.

Вот его рекомендации по этому вопросу, начиная с самых важных:

Чтобы воспитать порядочного ребенка, родители должны быть уверены, что воспитатель разделяет их принципы в отношении дисциплины и стиля общения. Родителям должен предоставляться полный отчет о поведении ребенка, его хороших и плохих поступках. Родителям нужно доверять суждениям воспитателей о том, как корректировать проблемы с поведением ребенка, если это потребуется.

Четырехлетняя Мелисса вернулась домой из семейного детского сада и рассказала маме, что мальчик Джейсон, которому тоже 4 года, бьет ее каждый день. Мама забеспокоилась и тут же обратилась к матери, которая работала там воспитателем, с требованием решить проблему. Эта женщина производила впечатление решительного и опытного человека, и она полностью отвергла все обвинения, утверждая, что она никогда не позволяла детям бить и обижать друг друга.

Кому верить? Джорджия, мама Мелиссы, как и все работающие матери, очень надеялась на воспитателя и потратила много времени на поиски подходящей кандидатуры. С другой стороны, нельзя мириться с тем, что ребенка день за днем обижают. В этой ситуации Джорджия и воспитатель смогли договориться, и та пообещала внимательнее присмотреться к тому, как общаются Мелисса и этот мальчик. В конце дня педагог рассказала Джорджии, что мальчик Мелиссу вовсе не бил, но дважды отнимал у нее игрушку, ел ее картофельные чипсы за обедом и как минимум один раз подставил ей подножку.

Мелисса не врала, она просила о помощи. Эти постоянные происшествия, когда на новом месте новый мальчик терроризировал ее, она называла словом «бить». В данной ситуации мать сумела найти общий язык с воспитателем и была уверена, что они воспринимают ситуацию с одинаковой точки зрения. И она, и педагог поговорили с мальчиком и его родителями, и вскоре двое детей по-настоящему подружились.

Когда мы поручаем заботу о малыше чужому взрослому, просыпается наше инстинктивное желание быть защитником своего ребенка. Мы начинаем изнывать от чувства вины и страха, когда у нас возникает опасение, что за ребенком не будет должного ухода.

Неудивительно, что те немногие случаи сексуальных домогательств в отношении детей в детских садах породили массовую паранойю в обществе и спровоцировали страх перед детскими учреждениями. Мы не имеем в виду, что к рассказам вашего ребенка о недопустимых прикосновениях или сексуальных домогательствах не нужно относиться со всей серьезностью. (Я буду рассматривать ложь и сексуальные домогательства в следующей главе.) Но мы должны знать, что большинство сотрудников детских учреждений — ответственные и преданные своему делу люди, и хотя им очень мало платят и у них низкий статус в обществе, они держатся за свою работу, потому что искренне любят детей.

В те дни, когда происходили ужасные судебные разбирательства по поводу множественных обвинений в сексуальных домогательствах в отношении детей в детских учреждениях, я пришла забирать мою дочь из центра Монтессори. У Джен, ее воспитателя, 22-летней выпускницы Беркли, которая взяла академический отпуск на год, чтобы поработать с детьми, был очень грустный вид. Я спросила ее, что случилось, а она ответила: «Это несправедливо! Мы так работаем, так стараемся, мы так любим наших детей, а теперь все родители смотрят на нас с подозрением, и мы даже не можем больше обнять малышей!»

Заключение

Воспитать правдивых и достойных доверия детей, возможно, в наши дни гораздо более сложная задача, чем во времена наших родителей. И этот важный вопрос так мало изучался наукой. Нам приходится полагаться на господствующие среди экспертов мнения, которые, похоже, в значительной степени предопределены различными культурными потребностями и весьма противоречивы. Быстрая смена точек зрения на то, шлепать детей или нет, — тому пример. Очень мало или вовсе не изучался вопрос, как именно влияет развод на нравственное развитие детей.

Мне очень жаль, что единственный вопрос, который всерьез заинтересовал ученых, — это достоверность свидетельских показаний детей (я буду рассматривать его в следующей главе). Такая позиция вызывает сожаление, поскольку лишь кричащие заголовки о сенсационных происшествиях привлекают внимание ученого мира, в отличие от повседневной лжи, с которой мы, родители, сталкиваемся каждый день и которая не интересует средства массовой информации и исследователей.

Глава 6. Детские показания в суде: кризис, связанный с расследованием детского насилия

(автор Мэри Энн Мэйсон Экман)

Когда я изучала юриспруденцию в университете почти 15 лет назад, бытовало убеждение, что дети — никудышные свидетели. Практически никогда не вызывали в качестве свидетелей детей до семилетнего возраста и даже детей постарше (до достижения 14 лет). В качестве свидетелей детей привлекали лишь в случае крайней необходимости. Чтобы продемонстрировать, что из детей не получится надежных свидетелей, бельгийский психолог Варондек провел выдающийся эксперимент. В 1891 году он был приглашен в суд в качестве психолога-эксперта, чтобы защищать обвиняемого в убийстве. Единственным свидетелем выступал восьмилетний ребенок. Варондек попросил 20 восьмилетних детей описать цвет бороды их учителя. Девятнадцать опрошенных с готовностью рассказали, какого она цвета. И лишь один верно заметил, что у учителя вовсе нет бороды [1].

За прошедшее десятилетие отношение к свидетельским показаниям детей кардинально изменилось. Теперь даже дети младше 7 лет часто вызываются в суд в качестве свидетелей по делам в области семейного и уголовного права. И к их показаниям зачастую относятся более серьезно, чем к показаниям взрослых.

Дело не в том, что уровень развития современных детей повысился, просто в обществе возросла озабоченность по поводу растущего числа сексуальных домогательств в отношении детей, и их стремятся срочно защитить от этого. Обычно в таких преступлениях ребенок является единственным свидетелем, других доказательств произошедшего нет. Если отказать ребенку в праве выступать в качестве свидетеля, его невозможно будет защитить, как и спасти от суда невинного человека, обвиняемого в преступлении, что просто отвратительно.

В 1975 году поступило более 12 000 заявлений о сексуальных домогательствах и преступлениях в отношении детей. К 1985 году число подобных обращений возросло до 150,000. До сведения общественности дошли шокирующие подробности случаев массового насилия над детьми в детских учреждениях от Флориды до Калифорнии.