Звезды на приеме у психолога. Психоанализ знаменитых личностей

— На художника ничего не влияет. Главное для него случай. Вот, например, какими жанрами я занимаюсь… музыкой в кино, в театре, и это повлияло на меня. В юношестве встречи с Марком Разовским, с театром, в котором я работал с восемнадцати лет — это все естественно оказало влияние. Оказали на тот жанр, на ту направленность, которые у меня есть, но совсем не на творчество само, не на способность творить, не на способность писать те или иные ноты в тех или иных сочетаниях.

— У меня есть предположение, что у музыкантов особое ощущение к интонации, к речи людей. Это не так, или вы всё-таки по-особому ощущаете мелодику каждого человека, который говорит? Вот я сейчас говорю, может, Вы по-особому ощущаете ритм моей речи?

— Да нет. Музыкант просто лучше слышит, слышит акцент, понимает лучше мелодику. У любого музыканта лучше развит слух, вплоть до того, что он может сказать, из какой местности приехал человек. Но это может сказать и любой лингвист, поэтому не думаю, что здесь есть серьезные отличия.

— Не кажется ли вам, что в речи человека есть своя музыка. У всех людей внутри звучит какая-то музыка. У кого-то она суетливая, у кого-то более спокойная. В душе у всех звучит какая-то музыка, внутренний психический аккомпанемент. И кто-то рождается с более спокойным душевным аккомпонементом, кто-то с менее спокойным.

— Музыка — это особое состояния, «эфира человеческой» души, всевозможных физических инструментов-моментов, которые и издают этот шарик, эту ауру под названием музыка. Она не живет сама по себе, все это шум. Есть организованные звуки. Все остальное в природе — это неорганизованные звуки. Организовывают их вполне по определенным принципам. Может возникнуть музыка проводов. Но это естественные шумы, естественная музыка, которую даже пытались применять в музыке, конкретные шумы, так называемые. Был даже жанр такой — конкретная музыка, основанный на музыке, возникающей случайно в различных шумах — проводов, машин, человеческих голосов, хор, возникающий из шума детворы на улице, деревьев и т. д. Это все чушь. Это все притянуто за уши. И это наоборот разрушает музыку, потому что музыка — это есть достаточно стройная организация звуков, веками выстроенная и продолжающая выстраиваться.

— Ранее, вы хорошо сказали о состоянии горя и депрессии в творчестве. Действительно, может ли музыкант в состоянии горя заниматься творчеством?

— Я не могу говорить вообще о музыкантах. Я могу только про себя говорить.

— Говорят, что Пол Маккартни мелодию «Yesterday», услышал под утро в своем сладком сне. Насколько вам ваша музыка сниться?

— Ну бывает, что сниться музыка… Очень красивая, но я никогда не могу ее повторить.

— А было такое, что приснилась, и повезло, и вы её потом выразили в нотах?

— Нет, никогда такого не было.

— Наверное, сны композитора — это нечто иное, чем сны обывателя, который не пишет музыку. Ваши сны, наверное, больше наполнены звуками? Или это не так?

— Я этого не замечал.

(Далее, я пытался понять какую долю занимает постмодернистский подход в творчестве моего пациента. Ведь сейчас в эпоху постмодерна, где имеет место смешивание всего, тираж, копирование, автор как бы «умирает», и говорят, что его уже нет, потому что сейчас очень трудно проследить что от него самого, а что от других авторов. Это называется интертекстуальностью. В музыке это попюри, римейки и т. п. В этом случае композитором «жуются» уже известные мелодии. Сейчас очень много музыкальных «винегретов», когда очень трудно отследить вклад самого автора.)

— Очень часто многие «постмодернисты» оправдывают себя. Им говорят: «Ты же плагиатом занимаешься?!». А он говорит: «Нет, я постмодернист».

— Я к этому никак не отношусь. Я могу отрезать это одной фразой. Я козерог, я реалист, я работаю и использую то, что мне дано. И ни на что на это не обращаю внимание и не анализирую. Я анализирую только саму музыку — получилась она или не получилась. С чем я при этом ее сравниваю, я тоже не знаю. Я сравниваю ее с какими-то образцами (согласно аналитической психологии Юнга это называют архетипами), которые сидят у меня в подсознании. Иногда удается, иногда не удается. Это все, что я могу сказать о процессе творчества.

(В одном из своих интервью, мой пациент рассказал, что когда появились "Три мушкетера", некая Мариам Игнатьева очень известный критик, печатавшаяся в "Советской культуре" и «Правде» написала, что эти песенки скопированы с западных песен… В этом интервью мой пациент утверждает, что эти мелкие песенки с Запада никогда не приживутся, никогда не станут популярными в нашей стране. Но, достаточно посмотреть телевизионную номинацию «Галоша», в которой с регулярностью доказывается, как большинство новых российских хитов копируются с западных. Наш слушатель-обыватель мало знаком с западными малоизвестными песенками, а в настоящее время, когда закрываются представительства западных радиостанций, это ещё больше улучшит условия для плагиата. Тем более, закон об авторском праве только-только набирает обороты. Надеемся, что всё вышесказанное к нашему пациенту не имеет отношение.)

— А может действительно, это не плагиат, а простая диалектика, благодаря которой мы постоянно возвращаемся к написанному кем-то, но на новой основе.

(Этот подход в психологии художественного творчества называется диалектическим. Согласно ему, любой творец не может быть полноправным автором, так как он продукт общества. Творец отражает реальность и часто отражает её повторяя своих предшественников, но на новой основе.)

— На самом деле в природе строиться по этому принципу, так или иначе. Ленин и Гегель правильно истолковывали одну вещь, которую остроумно сказал герой фильма, что все движется по спирали. Это вот спираль и есть, только на другом уровне.

(Попробую спровоцировать моего пациента на оценку своих коллег, рассчитывая на то, что как бы мы не говорили о других, мы всегда говорим о себе.)

— Как вы оцениваете современную эстраду?

— Много очень шлаков. Практически очень трудно бывает отделить хорошее от плохого, потому что это все сплошным потоком идет. Никем не регулируется. В Советском Союзе это регулировалось профессиональными и прочими советами. И в этом был смысл, потому что это были профессиональные люди. И должен сказать, что во всех странах мира существует эта форма. Она под разными названиями. Никогда не допускают это на широкие массы, прежде чем не будут пройдены определенные этапы, будь это совет телевизионный, радийный, большая звукозаписывающая компания, которая состоит тоже из директоров. У нас, к сожалению, это идет практически бесконтрольно. Единственное, кто это контролирует — это все идет на вкус продюсеров или самих исполнителей, певцов, которые выбегают на эстраду, и где-то заряжают деньги для ротаций тех или иных песен на радио и телевидении. Песня — это массовый жанр, это есть масскультура, и она должна отражать все, что сегодня происходит напрямую, опосредованно — либо настроения людей, разных групп, социальных слоев. Сегодня музыка очень расслоенная, популярная музыка, масскультура, она рассчитана на каждый возраст, на каждую социальную группу. Поэтому такие деления на жанры, на такие мелкие ответвления. Потому что песня — это абсолютное отражение зеркала, мода, происходящего сегодня и вчера. Но что будет происходить завтра, песню это совершенно не интересует, и никогда она не будет заглядывать «в завтра». Поэтому о песне — это совершенно особый разговор. Если мы говорим о музыке серьезной, о симфонической музыке, то это совсем другое.

Вот, собственно говоря, мы из-за этого не двигаемся, мы очень плохо вписываемся в мировую поп-культуру, если это кому-то надо, конечно.

(Увы! Такова эпоха постмодерна, где всем заправляют прибыль, прагматизм, знаки в т. ч. зелёного цвета. По-видимому, мой пациент переживает, что не может на достойном уровне раскручивать свои произведения. Согласно, моей точки зрения, в психологии искусства особое место занимает эмпирический подход, согласно которому, мелодия становится для слушателя родной в процессе частого прослушивания. Даже бездарный скрип двери, если он периодически слышится в течении всего детства, в зрелом возрасте может вызвать переживания более глубокие, чем музыка. Прислушайтесь, к некоторым бездарным аккордам рекламы. Ведь они уже стали частью нас. Например, бездарное с музыкальной толчки зрения «у-у-у-у-у данон», стало популярной музыкальной формой. Всё это продукт периодического восприятия, а не истинное музыкальное творчество. Кстати, мелодии многих советских песен, которые пела вся страна, совершенно не воспринимаются на Западе, в силу того, что не было этой периодической «накачки уха.)