Другая любовь. Природа человека и гомосексуальность

При столь развратном образе жизни Теннесси оставался чрезвычайно почтительным и деликатным в обращении с женщинами. Так, с одной дамой из Италии они отправились в плавучий ресторан от отеля у пирса, на берегу моря. Отель имел пляж, плот на якоре в лагуне, и можно было купаться. Рейдер описывает происшествие в этом ресторане.

«Когда мы сидели, разговаривая на палубе, мы увидели двух парней, плывущих к плоту, они взобрались на него и несколько секунд спустя скинули свои плавки и начали половое сношение на глазах у всего пляжа и ресторана. «Не смотрите, Адриана!» — вскричал Теннесси, остолбеневший от этого гомосексуального нарушения публичной нравственности. «Это преступление! Не знают они, что ли, что здесь женщины и они могут быть травмированы этим бесстыдством? Это надо остановить!»

И хотя Адриана уговаривала писателя угомониться, внушала ему, что ее это не трогает, ей даже любопытно, Теннесси не унимался. Вызвали метрдотеля.

«Один из официантов был послан вплавь к плоту, поскольку оба парня, занимающихся любовью, были вызывающе безразличны к крикам с берега, к приказам остановиться. Молодой официант разделся до плавок. Мы увидели, как он плывет к плоту. Он взобрался на него, постоял некоторое время, глядя на то, что проделывали два парня, а затем… скинул свои плавки и присоединился к забаве.

Теннесси выскочил из отеля в праведном гневе».

(Rader 1985: 314–315)

Если бы не этот праведный гнев, история очень смахивала бы на сюжет порнофильма. Сам Теннесси говорил: «И пускай у меня аморальная репутация, я-то знаю, что я самый настоящий чертов пуританин» (Уильямс 1993: 24).

В старости Теннесси Уильямс признавался:

«Сейчас я пытаюсь снова писать, но энергии и на творчество, и на секс уже не хватает. Вижу, что вы не верите. Да, и сейчас многие остаются со мной на ночь, потому что я не люблю спать один. <…> Не могу оставаться один, потому что боюсь умереть».

(Rader 1985: 314–315)

Он действительно умер, когда был один: вдыхал снотворное из пузырька, и крышечка попала ему в гортань. Это было в 1983 г., когда Теннесси было 72 года. В его любимом Новом Орлеане местные власти запретили отпевание в соборе Святого Людовика. Как пишет Синтия Рэдклифф в книге «По следам поэта», «город-то в основном католический, местная мораль весьма строгая… Вот и решили, что нечего отпевать человека, предпочитавшего однополую любовь» (цит. по Денисову 1993: 14).

Таков был этот писатель, таков его долгий путь от скромного краснеющего юноши, вполне гетеросексуального, к разнузданному искателю наслаждений, абсолютно гомосексуальному, хотя и почитающему женщин. Путь, в котором для объяснений, связанных с существующими теориями, нет каких-либо зацепок. Таким образом, после всех открытий и прозрений образование гомосексуальности остается всё же не очень понятным, во многом загадочным. Сравнивая себя с героиней «Трамвая Желание», Теннесси говорил: «Я тоже был распутником, но как пуританин всегда испытывал преувеличенное чувство вины. Но я не типичный гомосексуалист» (Уильямс 1993: 22). Это верно.

А типичный — это какой?

2. Гомосексуальность как идеальный тип

Отражая общераспространенное представление, известный сексолог-психоаналитик Ирвинг Бибер писал: «Я мыслю две различные категории — гетеросексуал и гомосексуал…. Эти две категории… взаимно исключают друг друга и не могут быть помещены на один континуум…. Мужчина гомосексуален, если его поведение гомосексуально. Самоидентификация не имеет значения….» (Bieber, цит. по Klein 1993: 108).

Это представление всё больше подвергается сомнению.

Главе «Половая социализация» своей книги «Ребенок и общество» И. С. Кон предпослал эпиграф из Г. Харлоу и К. Мирса: «Каждый знает, что природа боится пустоты. Но есть еще одна вещь, которой природа боится еще больше. Это — логическая дихотомия».

В этой книге я рассмотрел формирование только полярных ориентации — гетеро- и гомосексуальной, тогда как в реальности у каждой из ориентации есть разные диапазоны приемлемых связей, между полюсами есть целая шкала переходных вариантов, а кроме того вокруг нас существуют, а может быть, где-то и преобладают над гомосексуалами бисексуальные люди, которым доступны оба вида любви.

Эту реальность первым осознал в полном объеме один из основоположников сексологии Элфред Кинзи. В своих опросных листах, пытаясь выяснить долю гомосексуалов в обществе, он тотчас столкнулся с тем, что некоторые люди не могли ясно и недвусмысленно ответить на его вопросы, отнести себя к одной или другой категории. Он понял, что вопросы неправильно поставлены. Они заранее подсказывают ответ: или — или. Они предполагают, что существуют такое резкое раздвоение, такие две группы и ничего больше. А это, оказывается, не так.

«Мужчины, — заявил он, — не представляют собой две четко различных популяции, гетеросексуальную и гомосексуальную. Ведь основы таксономии учат, что культура редко имеет дело с четко различающимися категориями. Это человеческий разум изобретает категории и пытается втиснуть факты в отдельные ящички».

(Kinsey et al. 1948:639)

Прежде, чем предлагать людям идентифицировать себя с какой-то из категорий, надо составить достаточно широкий список этих категорий, отражающий всю полноту реальности, весь спектр возможностей. Кинзи это сделал. Он исходил из того, что сексуальная ориентация мужчины образуется из сочетания тяги разной силы и разного плана к мужчинам и к женщинам, из сочетания таких предпочтений в самых разных пропорциях. В его классификации (1948: 639–641) мужчины распадаются на семь групп по соотношениям гомосексуальных склонностей с гетеросексуальными. Группам он присвоил цифровые обозначения от нуля до шести.

1) Нулевую группу составляют те, у кого нет никаких гомосексуальных ощущений, только гетеросексуальные. Они понимают только связь с женщиной. Это сугубые гетеросексуалы. Обнаженное мужское тело им просто неприятно. Кинзи описывает их так: «с индивидами собственного пола они не имеют физических контактов, приводящих к эротическому возбуждению или оргазму, не дают физическиих откликов на них. Их социально-сексуальные контакты — исключительно с индивидами противоположного пола, и отклики — только на них».

2) В следующую группу, названную первой, объединяются те, для кого мужское тело неприятным уже не является, но и особых сексуальных чувств не вызывает. Они вполне гетеросексуальны, но понимают красоту мужского тела и могут даже иногда пойти на гомосексуальный контакт из любопытства или общей симпатии к данному человеку. Это те, кто, по словам Кинзи, «имеют только случайные гомосексуальные контакты, включающие физический или психический отклик, или случайные психические отклики без физического контакта. Огромный перевес в их социо-сексуальном опыте и откликах имеет направленность на индивидов противоположного пола. Такие гомосексуальные приключения, которые случаются у этих индивидов, могут осуществиться раз или два, или по крайней мере нечасто по сравнению с объемом их гетеросексуального опыта. Их гомосексуальный опыт никогда не включает таких специфических психических реакций, как их отклики на гетеросексуальные стимулы». Кинзи специально оговаривается, что «иногда гомосексуальная деятельность, в которую они могут оказаться втянутыми, может быть вызвана любопытством или более-менее навязана им другими, может быть, когда они спят или пьяны или в других особых обстоятельствах».

3) Вторая группа (на деле-то она третья) складывается из тех, кто мужское тело может воспринимать и сексуально, но гораздо сильнее чувствует всё-таки сексуальное влечение к женскому телу. Эти люди обычно ведут гетеросексуальную жизнь, но у них встречается немало ситуаций, в которых может произойти сексуальный контакт с мужчиной. Кинзи сюда относит тех,