Новый опыт жизни

— Эту часть можно назвать ребенком.

— Как она воспринимает мир?

— Мир как мир, во всем своем многообразии — и веселый, и грустный.

— Почему здесь плохо? Тебя ждали здесь?

— Но не в том виде, в котором я появилась.

— Ждали мальчика, а пришла девочка? Тебя такой, какой ты пришла, не ждали?

Даже приходить в гости к людям, которые тебя не ждут, весьма не приятно, не то что жить.

— Помимо того, что меня не ждали в тот момент — кто-то смирился с этим, кто-то привык, — были еще и словесные подтверждения.

— Проживи то, что тебя не ждали, что ты здесь не нужна. Разреши себе это. И то, что с тобой смирятся, если ты будешь такой, как тебе говорят.

— Однажды родители сказали мне, чтобы я легла в девять часов вечера, а сами ушли. Когда они вернулись, я еще не спала и хотела показать им свои рисунки, в общем, сделать подарок. Они подумали, что со мной что-то случилось, потому что в комнате горел свет, но потом увидели: все в порядке, я просто рисую. Я кинулась к ним со словами радости и в ответ получила выговор. Рисунок полетел в мусорное ведро, меня отшлепали и отправили спать.

— Ты что-то хотела подарить миру, и это оказалось не нужным.

— Я потом говорила с ними об этом и услышала, что надо было раньше рассказать. Они мне описали свои чувства в тот момент. Выяснилось, что мы просто не поняли друг друга.

— Проживи это состояние и эту ситуацию, то, что происходило. Войди в глубь данного состояния, состояния человека, которого не ждали, с ним просто смирились.

— Как-то бабушка, рассердившись, сказала мне, что лучше бы умерла я, а не мама. Я не обиделась на нее, потому что знала: она меня любит. У меня был просто шок.

— Может ли любящий человек говорить такие вещи? И любили ли нас те люди, которые, как мы считали, нас любят? И чем мы платили за то, что продолжали считать, что нас любят?

— Для меня это было самым сложным в жизни, я многим жертвовал за это. Я жертвовал неведением за то, чтобы считать: меня любят. Иначе я не представлял, зачем вообще жить. Мне потребовалось все мое мужество для того, чтобы увидеть то, что происходило на самом деле в отношениях близких людей. Но именно это дало мне возможность понять, почему они так поступают. У них не было безусловной любви, они не знали ее. Так приходишь к тому, что и ты не любишь. Да, функционируешь, делаешь то, что должен делать человек в твоем положении, например, если ты отец, значит, должен заботиться о детях, но на самом деле не видишь никого из них. Просто делаешь то, что надо делать.

— Как же тогда любить?

— Чтобы ответить на этот вопрос, надо знать, что такое любовь. Но для того чтобы узнать, что такое безусловная любовь, что такое ненависть и полярная ей любовь. С этим мы и разбираемся. Потому что иначе ты будешь просто прикрываться словами, которые ничего не значат. Но только если ты сам увидишь, что не знаешь этого, тогда тебе захочется узнать. Но если будешь обманывать себя тем, что знаешь, тогда и узнавать нечего. Сердце хочет необусловленной любви, потому что живет в ней. Но тебе придется подарить свое сердце. Я понял: есть родство по духу и по крови. Любить может только тот, кто знает, что такое любовь, и это огромная редкость среди людей, которых ты называешь своими родственниками.

— Получается, что самые большие враги человека — его родные?

— Да, враги. Но те враги, которых можно полюбить. Не в смысле нужно, а от того, что мы сейчас делаем. Когда ты увидишь то, в чем сам находишься, то увидишь, в чем находятся и другие. И возникнет огромное сострадание. Но сострадание — не жалость.

— У меня не было к ним чувства ненависти. У них были причины не принимать и не любить меня.

— Причина только одна — непонимание себя, и она есть у всех. Будет ли для тебя достаточной причиной того, что в тебя тыкают ножом, то, что его никто не любит? Можно рассматривать это как причину. Да, у твоего брата было тяжелое детство. Но в результате плохого отношения к нему он продырявил тебя, и ты истекаешь кровью. И будет продолжать это делать дальше, и все будут сочувствовать ему, потому что у него было тяжелое детство. В нашем диком мире так и происходит.

Для того чтобы жить в реальном мире, надо жить в двух мирах — в мире единства и в мире разделенности. Это очень сложно, это распятие. Но тогда ты научишься испытывать двойственные чувства и замыкать их в единстве. Выйти к единству можно только через разрешение чувства двойственности. Если ты говоришь, что не чувствуешь ненависти, значит, ты не чувствуешь и ее противоположности любви.

— Я не чувствую яростной ненависти.

— Ты вообще не обладаешь яркими чувствами.

— Если испытывать сильные чувства, можно сойти с ума. Дорого обойдется.

— Да. Нам и надо сойти с ума. Потому что, находясь в этом самом уме, мы имеем то, что имеем.

Да еще боимся сойти с этого ума, при котором имеем ад. Есть два пути выхода из обусловленного ума — сумасшествие и просветление. Ум всеми силами пытается не допустить сумасшествия, но сам по себе находится в сумасшедшем доме с огромным количеством сумасшедших. Не увидев этого, ты не сможешь выйти из сумасшедшего дома. Если увидишь — перестанешь быть таким. Но данный момент наиболее сложный. Если ты не можешь ненавидеть, то не можешь и любить.

— А если ненавидеть себя?

— Да ты и ненавидишь себя. Все, что делают люди, они делают, ненавидя себя.

— Но в то же время я не ненавижу никого вокруг.

— Есть два способа: либо обратить ненависть внутрь, либо вывести ее наружу. Кто-то ненавидит все вокруг, кто-то — себя, но на самом деле они одинаковы. Ненавидя других, человек уничтожает их и тем самым — себя. Если он ненавидит себя, то никак не сможет полюбить других. Разрушая себя, ты начнешь разрушать и всех остальных, хотя, возможно, тебе покажется, что это не так. Поэтому прежде всего это надо увидеть в себе, даже через кого-то другого. Что ты ненавидела в себе?

— То, что я вообще есть.

— Почему это плохо для других?

— Для близких это было связано с негативными эмоциями. Я не оправдывала их ожиданий, доставляла хлопоты.

— Что, лучше было исчезнуть?

— Такой мысли не возникало.

— Ты просто ее не допускала, ее не может не быть. Рассказывая о брате, ты переживала именно это. Переживала по отношению к брату, но на самом деле это касается тебя. Ты не допускала до сознания такую мысль, хотя она и присутствовала. Данная мысль является источником разрушения.

— Но, с другой стороны, я чувствую, что нужна кому-то.

— Для чего? Для того чтобы и человек почувствовал, что приносит другому боль? Мы все время подтверждаем, что наше присутствие здесь нежелательно и единственным его результатом может стать только боль. Тогда я становлюсь то мазохистом, то садистом. Это надо увидеть и прожить.

— Но боль ведь больнее, чем неболь?

— Испытывая боль, ты чувствуешь, что ты есть. Это основное. Все, что можно о себе сказать, заключается в словах: "Я есть". Поскольку в нашей странной реальности ощущение себя происходит через боль, мы все время причиняем ее друг другу, тем самым утверждая себя в том, что мы есть.

— Разве это приятно?

— Нет. Именно поэтому мы ищем выход из данного положения. И он есть.

— Иногда он находится чисто интуитивно.

— Обычно находятся какие-то частичные решения, затуманивающие общую картину. Если бы ты нашла выход, то всегда бы им пользовалась, но тогда почему у тебя и у многих других такое состояние? Значит, ты не нашла выхода. Значит, это была иллюзия выхода. Если есть выход, то я могу выйти, и тогда у меня уже не будет подобного состояния. Можно избавиться от болезни полностью либо глушить ее симптомы. Когда ты пьешь таблетки, боль не исчезает, ты просто перестаешь ее чувствовать, повышая свой порог чувствительности. Можно довести себя до такого состояния, что ты вообще ничего не будешь чувствовать. Так вот, те решения, о которых ты говорила, являлись решениями совершенно обратного порядка: они вели тебя не к тому, чтобы ты чувствовала, а к тому, чтобы ты все больше и больше переставала чувствовать. Мы боимся причинять боль и все же делаем это. Вот парадокс: то, чего боимся, то и делаем.