Аутогенная тренировка

Учение об общем адаптационном синдроме

Еще будучи студентом немецкого университета в Праге в 1925 г., Ганс Селье заинтересовался неспецифическими реакциями организма, которые были «налицо» при многих заболеваниях и, следовательно, как пишет сам автор учения об общем адаптационном синдроме, «бесполезными» для врачей. Г. Селье просто «поразило, что так мало признаков действительно характерно для какой-то определенной болезни, в то время как большинство признаков являются общими для многих, не связанных между собой заболеваний или вообще для всех болезней» [Селье Г., 1972].

Эти наблюдения привели молодого исследователя к исключительно глубоким выводам о том, что в процессе лечения необходимо применять средства, направленные не только против той или иной конкретной болезни, но лечить и тот общий синдром, который Селье назвал «просто болезнь». Специализируясь в последующем как биохимик и эндокринолог, проводя в 1935 г. опыты на животных, Г. Селье обратил внимание, что на воздействие различных химических и физических раздражителей организм реагирует рядом неспецифических признаков. Среди этих признаков наиболее постоянными были: «1) значительное увеличение коркового слоя надпочечников (с исчезновением секреторных гранул из корковых клеток); 2) острая инволюция тимико-лимфатического аппарата и 3) кровоточащие язвы желудка и двенадцатиперстной кишки». Эти изменения и составили первооснову «общего адаптационного синдрома» [Селье Г., 1936]. Тогда же впервые был употреблен ныне столь популярный термин «стресс», как пишет Г. Селье (1972), «для обозначения состояния неспецифического напряжения в живом организме, проявляющегося в реальных морфологических изменениях в различных органах, особенно в эндокринных железах, контролируемых гипофизом».

Интенсивные исследования и развитие учения о стрессе в последующие десятилетия показали, что феноменология стресса оказывается гораздо более сложной и далеко выходит за рамки триады Селье. Характерной особенностью развития учения об обищем адаптационном синдроме явилось то, что в целом само понятие «стресс», в отличие от его первоначального употребления, в значительной степени психологизировалось. Основанием для этого были результаты целого ряда экспериментальных работ и клинических наблюдений, указывающих на ведущую роль центральной нервной системы в развитии стрессорных реакций. Учитывая особую роль эмоциональной сферы и ее влияние на метаболические процессы в организме, значительное распространение получил термин «эмоциональных стресс» (в отечественной литературе как синоним часто употребляется «напряженность»). Накопление экспериментальных данных в конце 70-х годов привело Г. Селье к осознанию необходимости уточнения понятия «стресс». В 1977 г. он писал: «В противоположность широко распространенному ранее мнению, стресс представляет собой явление, не идентичное эмоциональному возбуждению или нервному напряжению. Он возникает у экспериментальных животных даже после хирургической деафферентации гипоталамуса, которая устраняет все нейрогенные входы. Он может развиваться у человека, находящегося в состоянии глубокого наркоза, а также у низших животных. Он наблюдается даже у растений, которые не имеют нервной системы. Исходя из этого, я предлагаю следующее определение: стрессом называется неспецифическая реакция организма на любое предъявляемое ему требование». У нас, однако, нет оснований согласиться с таким широким толкованием понятия «стресс». По-видимому, это сознавал и сам Г. Селье. В связи с данным определением он уточняет, что стресс — это не обязательно болезнь, и выделяет два его типа: эустресс («хороший», тренирующий, адекватный, оптимальный стресс) и дистресс («плохой», повреждающий стресс). Существует еще множество иных определений стресса, что, естественно, является признаком отсутствия единого понимания и единых представлений [21].

Понятие «стресс» в медицинской литературе со временем стало настолько же неопределенным и растяжимым, как и старое понятие «грех». Каждый вкладывает в эти слова свое собственное толкование [Лобзин В. С, Михайленко А. А., Панов А. Г., 1979]. Очевидно, что и в области психотерапии это понятие требует расшифровки. В настоящее время, по-видимому, можно констатировать, что, несмотря на различия во взглядах на сущность стресса и даже частично отличающиеся экспериментальные результаты, в целом разработанная Селье концепция общего адаптационного синдрома качественно расширилась: направление исследований, первоначально ориентированное преимущественно в сторону физиологии и эндокринологии, было дополнено познавательно-психологическими и активационно-энергетическими концепциями; само понятие адаптации стало более дифференцированным; были определены нейроэндокринные связи, установлена роль лимбической системы и ретикулярной формации в развитии стрессовых реакций; обосновано значение центральной нервной системы, кортикальных и субкортикальных структур, а также связь эмоциональных и нейроэндокринных эффектов, вызываемых стрессом [Судаков К. В., 1976; Космолинский Ф. П., 1976; Зараковский Г. М., Медведев В. И., 1977, 1979; Китаев-Смык Л. А., 1978, 1983; Бехтерева Н. П., 1980; Симонов П. В., 1981].

В большинстве современных исследований выделяются стресс-фактор и стрессовая реакция. Под стрессорами обычно понимаются различные внешние (и реже — внутренние) факторы, вызывающие повышенное напряжение или перенапряжение функций человека на физиологическом или нервно-эмоциональном уровне. Это напряжение обычно и обозначается как стрессовая реакция, так как возникающие в организме изменения носят обратимый характер и нарушенное психофизиологическое равновесие после прекращения воздействия стресс-фактора или по мере адаптации к нему может снова восстановиться. Однако это зависит от качества, интенсивности, длительности стресса и степени возникающих при этом изменений. Если психофизиологические резервы организма не обеспечивают эффективной адаптации, то возникают дистрессовые состояния, которые в отличие от стрессовой реакции являются уже патологическими.

Не анализируя подробно различные теоретические и экспериментальные аспекты изучения стресса, следует сделать следующее заключение. Если действительно правильно установлено, что человек биологически (физиологически) не защищен против висцеральных последствий эмоциональных и психосоциальных нагрузок, то это не значит, что вообще не существует возможностей адекватной адаптации. Длительный клинический и экспериментальный опыт применения аутогенной тренировки у больных и здоровых людей многократно убеждает, что такая адаптация возможна, прежде всего, на основе стимуляции и оптимального использования психофизиологических резервов организма, а также повышения способности к саморегуляции, в том числе исходно непроизвольных функций организма. Не имея возможности устранить или ослабить воздействие стресс-фактора, используя психофизиологические механизмы аутогенной тренировки, человек, тем не менее, может целенаправленно корригировать свои реакции на основе принципа минимизации последствий этого воздействия. Оказываясь не в состоянии избежать психотравмирующей ситуации, человек может изменить, рационализировать отношение к ней.

Известно, что характер и величина эмоциональной реакции всегда зависят от предшествующего (существующего в момент воздействия) эмоционального фона. Способствуя оптимизации психофизиологического состояния человека, аутогенная тренировка позволяет не только активно «настраиваться» на предстоящий или ожидаемый стресс, но, благодаря систематическому упражнению симпато-парасимпатических (тензорно-релаксирующих) функциональных систем, обеспечивает адаптивный эффект непосредственно в процессе стрессорного воздействия. Вследствие психофизиологической целостности стрессовой реакции у человека, определяемой в значительной степени индивидуальной значимостью стимула, существенное влияние на величину и длительность этой реакции может оказывать интеллектуальная переоценка, рационализация субъективных переживаний. (Как уже отмечалось, элементы рациональной терапии в их активном варианте в качестве постоянного компонента входят во все современные модификации аутогенной тренировки.)