Прошлые жизни детей. Как воспоминания о прошлых жизнях влияют на вашего ребенка

Иные просто были смущены и испытывали за меня неловкость. Им казалось, что я забыла о здравом смысле, так как идеи о возможности перевоплощения были для них чем-то сверхъестественным и столь же подозрительными, как заголовки передовиц желтой прессы. И она еще решила ставить эксперименты на собственных детях! Одна моя приятельница прямо заявила мне: «Ты вступила на опасную территорию, возможно, оттуда не будет возврата». Я стала объяснять ей, что подозревала эту истину всю свою жизнь и только сейчас сумела найти ей доказательство. Более того, «всем после регрессий стало только лучше – мне лучше, Саре лучше, Чейзу лучше». Но видя, что подругу не переубедить, я оставила эту тему.

Подобное сопротивление и нежелание поверить убедило меня в том, что необходимо найти иные доказательства – солидные доказательства из авторитетных источников. Только такие подтверждения могут в чем-то убедить скептиков. Мне очень понравилась идея проведения такого исследования. Ведь я смогу ссылаться на самых авторитетных авторов, чтобы подтвердить свою правоту сомневающимся друзьям.

Чем больше я думала об этом, тем больше мне хотелось отыскать такую книгу, которая объяснит мне самой механизм этого процесса. Безусловно, думала я, книги о регрессиях детей в прошлые жизни должны существовать. Другие люди – профессионалы с университетскими дипломами и научными степенями – должны были исследовать и документировать то, на что я случайно наткнулась. Но кто эти «другие»? Как мне найти их?

Глава четвертая. Момент смерти

Я начала свой поиск с того, что возвратилась к тем библиотечным полкам, где размещались книги по религии и философии, которые год назад пересматривал Стив по моей просьбе. «Он мог что-то пропустить», – думала я. Но это безнадежно утомительное занятие не принесло никаких плодов, если не считать того, что у меня разыгрался насморк и я стала чихать от пыли, годами оседавшей на фолиантах. Во всех этих академических трудах и слова не говорилось о том, как воспоминания из прошлых жизней могут исцелять людей.

Возможно, в более новых книгах мне удастся отыскать что-то более подходящее. И я потащила Чейза за собой в центр Эшвилла, к своему любимому книжному магазину, торгующему разнообразной литературой, и любимому кафе, расположенному напротив. После долгих уговоров Чейз наконец согласился смирно посидеть в детском отделе, пока я перерывала книги, посвященные реинкарнациям и мистицизму, на полках, зажатых между астрологической и буддийской литературой. Несколько названий выглядели привлекательно: я нашла книги Файор, Сатпена, Уомбэч и Моуди и стала быстро просматривать их. Тем временем Чейзу надоело сидеть смирно, и он затеял игру в прятки с маленькой девочкой между высокими стопками книг. Я слышала их восторженные крики, доносящиеся из разных уголков магазина, и знала, что мне недолго осталось ждать того момента, когда до моих ушей донесутся звуки разрушения. Итак, я ухватила под мышку Файор, Уомбэч и Моуди, быстро расплатилась и выволокла свободной рукой Чейза из магазина.

Доктор Хелен Уомбэч с ее книгой «Повторное проживание прошлых жизней» оказалась как раз тем авторитетом, на который я смогла бы сослаться в спорах с моими критически настроенными друзьями. Она предложила остроумный эксперимент, чтобы доказать, что память о прошлых жизнях является реальной.

Но доктор Хелен Уомбэч вначале и не думала о возможности перевоплощений. Она начала свою деятельность как традиционный психолог и ученый. Ее интерес к этому необычному вопросу возник тогда, когда она стала пытаться найти объяснение своему личному переживанию – яркому deja vu, возникшему у нее во время посещения исторического музея в Нью-Джерси. Когда она взобралась по лестнице этого старого здания, ее охватило странное чувство, что она попала в иное место и время. «Я вошла в маленькую библиотеку, автоматически подошла к книжным полкам, потянулась за книгой и сняла ее с полки. Мне показалось, что я „знаю“, что это моя книга, и по мере того, как я листала страницы, перед моим внутренним взором проплывала картина. Я ехала верхом на муле по кочковатому полю, и эта книга лежала передо мной, на седле. Солнце припекало мне спину, а одежда не полностью защищала мое тело. Я ощущала, как мул движется подо мной, в то время как я с головой ушла в чтение книги, лежащей передо мной на седле. Мне казалось, что я знала о содержании книги прежде, чем перелистала ее» ^{1}.

Доктор Уомбэч была глубоко потрясена безошибочным ощущением, что она уже жила в ином теле в иное время. Это ощущение было новым и чуждым ей. В то время Хелен Уомбэч была респектабельным психологом, глубоко убежденным в том, что всякий психический феномен может быть объяснен с точки зрения классической науки. Но переживание дэжа вю было слишком реальным, чтобы его отвергнуть. Она заподозрила, что это может быть проблеск скрытой реальности, проблеск тех измерений сознания, которые никогда не допускались в традиционной психологии. И у нее возникло предчувствие, что применение этой скрытой реальности будет иметь невероятную ценность в ее лечебной практике.

Это личное переживание изменило представления доктора Уомбэч о потенциале разума, но нисколько не поколебало ее веры в научные методы. Ее научная практика требовала объективного и рационального подхода к изучаемому вопросу.

Она начала с того, что перечитала всю доступную ей литературу по психическим явлениям и воспоминаниям о прошлых жизнях. Затем она стала применять гипноз для регрессии студентов-добровольцев в прошлые жизни. С каждой новой регрессией она становилась все более и более заинтригованной. Исследуемые люди испытывали глубоко эмоциональные переживания, которые окончательно убедили Уомбэч в реальности воспоминаний из прошлых жизней. Они описывали жизни неизвестных людей из всех уголков мира и из различных исторических эпох очень детально и многогранно, говоря об этом как о чем-то само собой разумеющемся. Большинство деталей, описываемых исследуемыми, – такие, как стиль одежды, характер архитектуры, особенности кухни, – соответствовали тому, что было известно историкам о той или иной стране и эпохе. Ее поразило, насколько точными были эти воспоминания. Ее подопечные не делали ошибок в описаниях таких малоизвестных фактов, которые ей удавалось верифицировать только после многочасовых поисков в библиотеках.

Но система доказательств реальности воспоминаний о прошлых жизнях весьма хрупка. Ей не удавалось собрать достаточное количество неопровержимых фактов, известных имен и исторических событий, чтобы убедить своих коллег-скептиков. Ей не удавалось найти способы доказательства того, что исследуемые не могли сочинить сами все эти истории на основании фактов, известных им из книг.

Затем она взглянула на характер полученных данных. Одна черта показалась ей особенно значительной, и Уомбэч решила продвигаться вперед. По крайней мере половина исследуемых упоминали о том, что хотя бы в одной из своих прошлых жизней они погибли в очень раннем возрасте. Это отражало тот факт, что в примитивных обществах приблизительно 50 процентов детей умирают прежде, чем достигают пятилетнего возраста. Для Хелен Уомбэч это являлось подтверждением факта, что подобные истории не были заимствованы из книг или кинофильмов. Какому это могла польстить мысль о смерти от голода или болезни?

Почерпнув нужную информацию из этого наблюдения, Хелен Уомбэч решила изменить тактику. Она знала, что статистические выкладки, полученные в результате обследования большой группы, являются более убедительными в глазах ученых, чем факты, почерпнутые при работе с отдельными индивидами, сколь бы красноречивы ни были свидетельства последних ^{2}. Итак, вместо того, чтобы разбираться до конца с частными случаями, Хелен Уомбэч решила собрать данные о широких слоях населения и таким образом определить, будет ли характер полученных данных отражать характер широких исторических данных.