Психология внимания

Наши первые пробы относились к влиянию зрительного внимания на хорошо известное последействие фигуры в третьем измерении зрительного пространства.

После того как один объект некоторое время экспонировался по одну сторону от точки фиксации, предъявлялся второй «тест-объект» (Т-объект) прямо на месте первого, который был смещен по направлению к наблюдателю; он казался ближе, чем контрольный объект, предъявлявшийся по другую сторону от точки фиксации на равном от нее расстоянии, и объективно в том же самом плане. Если внимание действительно усиливает насыщение, его влияние должно было бы проявиться в ситуации, когда сначала предъявляются два равных и симметрично расположенных объекта, работающих на насыщение (I-объекта), а затем точно на их месте — два других, также равных Т-объекта. При таких объективно выравненных условиях опыта сосредоточение внимания на том или другом I-объекте на время, достаточное для возникновения насыщения, должно было приводить к смещению соответствующих Т-объектов в направлении от наблюдателя. Методика эксперимента описана Кёлером и Эмери [119].

I-объектами служили светло-серые квадраты (со стороной в 1,5 дюйма). Они предъявлялись на расстоянии 10,5 фута от испытуемого, который в течение 45 сек фиксировал отметку, находящуюся в трех дюймах впереди плоскости, в которой расположены объекты. Затем предъявлялись два Т-объекта (квадраты со стороной в 2 дюйма) в трех дюймах впереди точки фиксации, и испытуемый должен был сравнить их положение в третьем измерении. Одни испытуемые получали инструкцию сосредоточить внимание на левом I-объекте, другие — на правом. Поскольку расстояние между квадратами и точкой фиксации было мало (около 1,2 дюйма), концентрация внимания только на одном из квадратов оказывалась практически невозможной. В такой ситуации, по-видимому, ширина области, на которую обращал свое внимание испытуемый, не могла быть установлена ad libitum (по произволу). Мы поэтому предлагали испытуемым сосредоточиться на фиксационной точке и одном из квадратов как на паре объектов. Это значительно более простая задача. От испытуемых не требовалось также немедленной оценки, поскольку многие эффекты последействия фигур обладают свойством возрастать до некоторой степени, пока воспринимаются Т-объекты. В данных экспериментах этот феномен был особенно ярким. Нашими испытуемыми были главным образом студенты, которые не знали о цели опытов. Из общего числа испытуемых (19) 7 получили инструкцию сосредоточиться на правом I-объекте, остальные 12 — на левом. Все они тестировались дважды. Во всех случаях перед началом опытов проверялось различение по глубине при концентрации внимания только на фиксационной точке. Было установлено, что острота его всегда была столь высока, что действительное измерение порога в наших условиях было затруднительно.

Результаты наших опытов представлены в табл. 1, где плюс означает оценки, соответствующие ожидаемым, нуль — случаи отсутствия какой бы то ни было асимметрии в локализации Т-объектов и минус — оценки, противоположные ожидаемым. «Правое» и «левое» означают направления внимания, а цифры показывают, как много испытуемых дали оценку, принадлежащую каждой из трех категорий. В последней колонке указаны уровни значимости без учета нулевых случаев.

В итоге 31 оценка из 38 согласуется с ожидаемой, 4 расходятся и в 3 случаях различий не было замечено. Число испытуемых, проверявшихся при внимании к левой стороне поля, больше, поскольку нам показалось целесообразным увеличить их число, когда оказалось, что наблюдаемый эффект на этой стороне слабее…

Данные табл. 1 показывают такую асимметрию. Этот феномен может быть соотнесен с наблюдениями Хебба [120]. Более специальное отношение может быть установлено к той асимметричности зрительного восприятия, которая была описана Геффрон [121].

Мы не стали повторять своих опытов в ситуации, когда Т-объекты смещались бы от наблюдателя. Нашу форму опытов следует признать более демонстративной [122].

Дороти Диннерштейн и Кёлер провели однажды эксперименты, где исследовалось действие самонасыщения на объекты, предъявлявшиеся как перед, так и за плоскостью точки фиксации. Квадрат предъявлялся или за, или перед точкой фиксации, кроме того, или справа, или слева от нее. После периода насыщения положение насыщенного квадрата сравнивалось с положением квадрата, появлявшегося теперь по другую сторону точки фиксации, но в той же самой плоскости объекта. Во всех наблюдениях такого рода Т-объект воспринимался ближе точки фиксации вне зависимости от его объективного положения за или перед ней. Мы повторили эти опыты с 6 испытуемыми. Все их оценки подтвердили это правило. Это позволяет думать, что при определенных условиях самонасыщения глубина трехмерных зрительных структур должна уменьшаться. Что это действительно так, легко показать, предъявляя в стереоскоп две слегка диспаратные проекции трехмерного объекта, которым придается соответствующее «направление» с помощью фиксационной отметки по одну сторону от них. После периода насыщения по другую сторону отметки добавляются еще две проекции, одинаковые с первыми так, чтобы трехмерное положение старых и новых объектов поддавалось непосредственному сравнению. При этом обнаруживается, что глубина претерпевшего насыщение объекта резко уменьшается; он выглядит более плоским, нежели новый.

Мы чувствовали, что эти результаты нуждаются в подтверждении. Кажется целесообразным также исследовать эту проблему в другой ситуации, например когда последействие, которое внимание может усилить (а может и не усилить), происходит в другой сенсорной модальности. В последующих опытах изучалось поэтому последействие фигуры в области кинестезии, где насыщение изменяет ширину Т-объекта. Будет ли это действие односторонне усиливаться (одна рука) в том случае, когда в ситуации, симметричной во всех других отношениях, внимание испытуемого сосредоточивается на этой стороне? Конечно, неизвестно, лежат ли в основе внимания к кинестетическим ощущениям те же самые процессы, что и при концентрации внимания на зрительном объекте; однако, предположив это, мы провели следующие опыты.

Методика эксперимента была описана Кёлером и Диннерштейн [123].

В первом эксперименте два одинаковых I-объекта в 2,5 дюйма шириной предъявлялись в две руки на 45 сек. Т-объект, который затем воспринимался испытуемым одной рукой, был шириной 1,5 дюйма. Другой рукой испытуемый подыскивал такое место на шкале, которое, как ему казалось, имеет ту же ширину, что и тест-объект. Во втором эксперименте ширина I-объекта была равна 1 дюйму, ширина Т-объекта — 1,5 дюйма. Таким образом, последействие создавалось в обоих экспериментах, а поэтому и соответствующие эффекты, вызывавшиеся односторонней концентрацией внимания, должны были бы иметь противоположное направление. Более того, в обоих экспериментах концентрация внимания на той стороне, где позднее предъявлялся Т-объект, оказывала одно, а концентрация на другой стороне — прямо противоположное влияние на процедуру измерения.

Шкала всегда помещалась справа от испытуемого. Глаза испытуемого были закрыты. Поскольку субъективное равенство не обязательно совпадает с равенством объективным [124], первые два замера выполнялись без предварительного насыщения. При одном замере правая рука испытуемого помещалась на шкале тремя ступеньками выше точки объективного равенства (ТОР), при другом — тремя ступеньками ниже, действительная последовательность была одной для первой половины испытуемых и противоположной — я второй. Среднее значение субъективного равенства (СР) для всех 42 испытуемых было равно +0,93 одной ступени шкалы. Эта величина значительно отличалась от ТОР (р=0,01). Ширина площади, воспринятой правой рукой, была недооценена 28 испытуемыми, переоценена — 9, точно оценена — 5. В этом отношении наши результаты совпадают с результатами других исследователей.