Медовый месяц императора

Холодным январским вечером 1837 года двое встретились в пустынном месте у речки с подходящим названием - Черная. Выстрел, и падает в снег смертельно раненный человек. Потом он приходит в себя и тоже стреляет. Это его второй прицельный выстрел по человеку. Он попадает, сам себе кричит: "Браво!" Но противник поднимается - он слегка ранен в мякоть руки. Никогда тебе не стать убийцей, если велико желание стать самоубийцей.

Один через двое суток умрет, другой проживет ещё полвека.

О первом в России будут помнить всегда, о втором помнят только потому, что он убил Пушкина.

Со дня дуэли между кавалергардским офицером бароном Дантесом-Геккерном и поэтом Александром Пушкиным прошло сто шестьдесят пять лет. Чем дальше от нас уходит день поединка, тем больше вопросов вызывает его ход и организация.

Данные об участниках на момент дуэли:

1) Пушкин, Александр Сергеевич - 37 лет без четырех месяцев, низкоросл (161 сантиметр), плотного телосложения, страдает хроническим аневризмом (расширение вен), возможно, имелись проблемы с сердцем; в юности много фехтовал, плавал, боксировал, к моменту дуэли уже несколько лет не занимался физическими упражнениями, недостаток движения возмещал длительными пешими прогулками; в молодости достаточно много упражнялся в стрельбе из пистолетов, к поединку с известным дуэлянтом Толстым Федором Ивановичем (кличка "Американец") готовился годами; в движениях порывист, по характеру вспыльчив, нетерпелив; глубокая подавленность перед поединком в последние день-два сменяется резким подъемом настроения, очень близко напоминающим истерический припадок; в декабре 1836 года и январе 1837-го испытывает физическое недомогание, его постоянно лихорадит (резко меняется температура тела), в день дуэли температурил.

2) Дантес-Геккерн Жорж Карл, барон - в день похорон Пушкина ему исполнилось двадцать пять лет; высок, физически силен, профессиональный военный; расчетлив, ловок, достаточно хорошо тренирован, самолюбив, жесток, опыта дуэльного не имеет, во Франции принимал участие в вооруженных столкновениях; незадолго до поединка перенес обострение венерического заболевания (предполагается сифилис).

Анализируя физическое и психическое состояние дуэлянтов накануне поединка, можно прийти к выводу, что больше шансов победить у Жоржа Дантеса, однако при правильной подготовке к дуэли шансы победить были и у Пушкина.

Правильная подготовка предполагает, прежде всего, удержание инициативы в своих руках. Пушкин, последовательно идущий к поединку уже три месяца (с ноября 1836 г.), как только вопрос о самом поединке решен окончательно, немедленно отстраняется от всякого участия в его организации. Он доходит до того, что отказывается даже выбрать себе секунданта, предложив секунданту Дантеса, виконту Д'Аршиаку, выбрать любого угодного тому секунданта. Случай беспрецедентный. Дуэльная практика ничего подобного не знала. Конечно, Д'Аршиак отказывается от такого предложения.

Пушкин - игрок по натуре - искусно блефует, возможно, он о чем-то догадывается и хочет дать понять противникам, что знает их замысел. Противная сторона отказалась не сразу. Они тщательно обсудили предложение Пушкина. Казалось, он сам идет в расставленные сети, но они правильно поняли, что предложения провокационны по сути и ведут к нарушению дуэльного кодекса. Предложение отвергнуто. С этого момента инициатива полностью переходит к Дантесу и Д'Аршиаку. Именно они выбирают место, время и род оружия. Это очень важно. Чувствуется, что за молодыми людьми стоит опытный и хитрый барон Луи Геккерн, считающийся приемным отцом Дантеса, а фактически партнер по сексу.

Барон Геккерн Луи Борхард де Беверваард родился 30 ноября 1791 года, сын майора от кавалерии Эверта Фридриха ван-Геккерна (1755-1831) и Генриетты-Жанны-Сузанны-Марии графини Нассау. Службу начал добровольцем во флоте. С 1815 году перешел на дипломатическое поприще - секретарь нидерландского посольства в Стокгольме. В 1823 году он появляется в Петербурге: сначала поверенным в делах, а через три года он уже посланник при русском дворе.

Это противник опасный. Для Пушкина существовала реальная угроза. Александр Яковлевич Булгаков, московский почт-директор, человек чрезвычайно информированный, в письме к дочери написал: "...отправься Пушкин один, он мог быть убит без всякого соблюдения каких бы то ни было правил дуэли".

Племянник поэта Лев Павлищев в работе "Кончина Александра Сергеевича Пушкина" утверждал, что Геккерн сообщил Бенкендорфу о предстоящей дуэли. "...Бенкендорф, будто бы обрадовавшись предстоящей поэту опасности и нимало не интересуясь земным существованием Дантеса, выслушивает Геккерна с притворным участием, обещает ему предупредить дуэль арестом враждующих, и действительно: посылает на другой день с жандармом кого следует, но... не к месту встречи, а в противоположную сторону, едва ли не в Екатерингоф".

Если все это имело место, а не доверять Павлищеву в данном случае нет основания, то перед нами классическая ситуация - сговор представителя иностранного государства и человека, обязанного по долгу службы обеспечивать безопасность России. На первый взгляд, Бенкендорф очень рисковал. Он знал, что император Николай взял с Пушкина обещание не драться на дуэли. Пушкин нарушил данное слово, но и он, глава тайной полиции, знал об этом и не поставил в известность императора.

Причины должны были быть очень вескими. Риск для Бенкендорфа может быть оправдан только серьезнейшими обстоятельствами. И это обстоятельство только одно - Бенкендорф точно улавливает невысказанное пожелание императора.

Геккерн должен был показать Бенкендорфу письмо Пушкина, полученное 26 января. Посланник как раз собирался на обед к графу Григорию Строганову. Сомнительно, чтобы барон поехал прямо к Бенкендорфу. Он - посланник иностранного государства и являться открыто к чиновнику столь высокого ранга не мог - по протоколу он должен обратиться в Министерство иностранных дел.

Встреча должна состояться приватным образом. Посредником вполне мог выступать граф Строганов - именно он благословил на дуэль, подсказав, что вызов может сделать Жорж Дантес. Встреча с Бенкендорфом произойдет во второй половине дня: известно, что граф Григорий Строганов, по старому обычаю, обедал очень рано.

Геккерн показал письмо Бенкендорфу. Возможно, Геккерн сам прокомментировал некоторые места. Например: "Подобно старой развратнице, Вы сторожили жену мою во всех углах, чтобы говорить ей о любви вашего незаконнорожденного или так называемого сына..." Пушкин явно, как и многие, знал о подлинных взаимоотношениях сорокашестилетнего Геккерна и двадцатипятилетнего Дантеса. Отсюда намек на старую развратницу и на "так называемого сына". Для голландского посланника этот скандал мог означать конец карьеры только в том случае, если Пушкин знал или догадывался о связи любовника-посла с Третьим отделением. Конец дипломатической карьеры автоматически лишал его множества благ, среди которых интерес к молодым мужчинам преобладал. А молодые кавалергарды стоят дорого. Геккерну пришлось даже заняться мелкооптовой контрабандой спиртных напитков в Петербург, чтоб как-то поправить свое финансовое положение. Другим источником его доходов стала торговля антиквариатом. Но всего этого катастрофически не хватало. В январе 1837 года Дантес женится на Екатерине Николаевне Гончаровой, сестре Натальи Николаевны Пушкиной, урожденной Гончаровой. Брак удобен как маскировка. Теперь Дантес женат и жена его находится в одном доме с Геккерном. Приличие соблюдено.

Но что-то в этих строчках письма обеспокоило всесильного шефа жандармов. Сам по себе скандал с Геккерном и его любовником Бенкендорфа не пугал. Пугал его Пушкин, который сумел докопаться до деловых отношений шефа жандармов и посланника иностранного государства. А что, если он копнет глубже? Конечно, только это могло испугать Бенкендорфа настолько, что он идет на обман императора. Скорей всего, об увлечениях Геккерна Третье отделение знало давно. Эта категория лиц всегда уязвима для шантажа и вербовки. Дантеса Геккерну "подставили", пообещав быстрое продвижение по службе, что и произошло в действительности. Вся гвардия удивлялась, как могло получиться, что Дантес, в нарушение всех правил, был принят в полк сразу офицером. Пушкин отметил это событие в своем дневнике.