Как уничтожать террористов. Действия штурмовых групп

Кроме того, проводились тестовые занятия по физической подготовке. Причем они были совмещены с огневой. Запускали на многокилометровый марш-бросок, который сопровождался различными вводными: отжимания, кувырки, передвижение ползком, тащили друг друга на спине, друг через друга прыгали. Бежали мы без оружия, но после кросса сразу выходили на огневой рубеж и стреляли из пистолета. Французы объясняли, что это самая лучшая проверка истинных навыков стрельбы: как отстреляешься на фоне физической усталости, так оно и есть на самом деле.

Тогда же начались занятия по специальной тактике, тоже покалишь ознакомительные, теоретические. У нас это называется “тактико-строевым методом”: показывали на макетах и на учебных местах в специально оборудованных строениях, разъясняли, что и как делается у них. Мы отрабатываем на своих занятиях штурм здания или транспортного средства при освобождении заложников. У французов таких терминов в тактике не сушествует. У них есть понятие “интервасьен”, что означает “проникновение, вторжение”, если перевести дословно.

А разница в терминах подразумевает и разницу в действиях, причем очень существенную. У них, как сами инструктора признавались, часто бывают ситуации, когда какой-нибудь психопат или просто нервный малый берет ружье, закрывается на чердаке или в квартире и начинает палить по всему, что видит. У французов это считается чрезвычайной ситуацией. И туда вызывается полицейский спецназ, проникает в здание, где действует против этого гражданина.

Мы все это на ус мотали, конспектировали. Как и те знания, что давали на теоретических занятиях по организации личной безопасности должностных лиц. Эта работа ближе к службе телохранителей, но такой курс нам тоже предстояло пройти, поэтому времени напрасно не теряли. Тем более что и здесь узнавали для себя много нового и интересного. Так прошла еще неделя. Нас опять вернули в Бьен, где уже и начались практические занятия по всем направлениям.

Отлично были организованы занятия по специальной тактике. У них на учебном центре выстроен огромный особняк, можно даже сказать, целый дворец, внутри которого есть помещения, имитирующие и квартиры, и офисные помещения, и даже кинозал. Есть комнаты со “свободной планировкой”, где при помощи передвижных щитов инструктора могут создать любое, самое причудливое и абсолютно неожиданное для курсантов расположение стен, дверей, коридоров.

Очень много стреляли. Два раза в неделю — «чистые» стрелковые занятия в тире и на стрельбище, где стреляли из всего — револьверов, пистолетов, автоматического оружия, снайперских винтовок.

В целом оружие у них неплохое. Пистолеты выше всяких похвал, особенно “Беретта”. “Глок” неплох, револьверы некоторые. Снайперская винтовка F-I, из которой мы стреляли, дает хорошую кучность, проста в устройстве и обращении. А вот автоматы их подводят. Вышли выполнять упражнение из “Аука”. Двое отстрелялись — и автомат заклинило, Принесли другой — он осечки часто дает. В общем, если говорить об автоматах, то лучше нашего “Калаша” в мире до сих пор ничего не придумано. А вот по пистолетам мы серьезно отстаем.

На занятиях по десантной подготовке стали тренировать спуски по фалам с вертолетов. Сначала с небольших, где в десантной группе три человека. Потом прибыли машины посерьезнее, с них более многочисленной группой работали.

Очень много бегали: каждый понедельник начинался с десятикилометрового кросса, также с различными вводными. Потом среди недели почти ежедневно спортзал и несколько кроссовых тренировок, но на дистанциях поменьше. Нам предоставили экипировку, радиостанции с гарнитурой, оружие, автомобили.

Обучение проходили методом ролевых игр: кто-то работал за старшего группы, кто-то за водителя, кто-то за охранника, а кто-то обозначал охраняемую персону. На следующем занятии менялись местами.

Занятия шли накатом, постепенно усложняясь, становясь все интенсивнее. Так продолжалось три недели. И еще одна особенность их методики обучения: если у кого-то из курсантов “не идет” какой-либо предмет или упражнение, та же стрельба, скажем, с ним никто не будет заниматься индивидуально, чтобы повысить результат. Все по общей программе: дальше, дальше, дальше.

Запомнилось еще одно интересное занятие — испытание собаками. Сначала нас облачили в специальные защитные костюмы. После чего стали науськивать на нас служебных собак. А потом дали методику действий при защите от нападения собаки. И постоянно объясняли правовую основу всех наших действий.

Во Франции своеобразное меню и специфичное питание. Все рассчитано по калориям, так что порции очень маленькие, если подходить с нашими русскими мерками. Первые две недели мы, честно признаюсь, голодали, постоянно хотелось есть. Но потом ничего, привыкли, хватало.

Мы были в хороших дружеских отношения, со всеми коллегами, но языковый барьер давал о себе знать. Сдружились с латышом. Он единственный в группе в совершенстве владел и русским, и французским языками. Поэтому с инструкторами мы большей частью общались через него, сами-то язык принимающей стороны за полтора месяца подготовки изучили далеко не лучшим образом.

Чем дальше шло время, чем больше мы вместе работали, тем больше сближались. Особенно после того, как выиграли у наших инструкторов футбольный матч. После этого нас, конечно, зауважали. Но гонять на занятиях, кажется, стали еше больше.

Недели за полторы до окончания обучения нашу группу опять вывезли в другой учебный центр, где должны были состояться итоговые контрольно-проверочные занятия по некоторым предметам обучения.

Двое суток работали по программе обеспечения безопасности VIP-персоны. Группе объясняли тактическую обстановку и ставили конкретную практическую задачу. Например, в страну приезжает “премьер-министр” условного государства. Он прибывает на вокзал этого небольшого городка, где мы были обязаны его встретить. Далее расписывался весь распорядок дня «премьер-министра», маршруты передвижения, места посещений и встреч, где мы должны были обеспечивать его безопасность. В роли “премьера”, естественно, выступал один из инструкторов.

А мы работали своей международной командой: выезжали на рекогносцировку объектов и осмотр местности, определяли, что будем делать, как действовать.

На вокзале местном работали, городок этот весь облазили, его центральный парк, где “министр” должен был гулять в течение целого часа. Причем все свои действия вырабатывали самостоятельно, без инструкторов, разъезжая по городу на машинах с боевым оружием, боеприпасами и средствами связи.

Следующий экзамен был по специальной тактике, тому самому “проникновению”. Установку нам дали следующую: в одном из зданий находится гражданин, ранее служивший во Вьетнаме. У него сдали нервы, он забаррикадировался, начал отстреливать всех, кто появляется в поле его зрения. Нашей группе предстояло захватить свихнувшегося “ветерана”. Дали описание его примет, и всю объективку на него. По легенде он был хорошим сапером. Значит, при штурме следовало готовиться к различного рода пиротехническим сюрпризам и минам-ловушкам, которые предстояло если не обезвредить, то хотя бы благополучно миновать и не подорваться.

На одну такую мину мы все-таки налетели, когда уже проникли внутрь дома. Не подорвались, просто задели. И пока замедлитель работал, успели забежать в укрытие. После чего продолжили работу по “ветерану Вьетнама”, в роли которого выступал, конечно же, один из наших инструкторов. Как и положено “террористу”, он отчаянно отстреливался. Пули ложились в стену и в пол рядом с нами очень близко.

Так что было полнейшее ощущение реальной боевой операции».

В израильском отряде ЯМАМ подготовительный этап длится год. За это время кандидаты должны пройти подготовку по освобождению заложников на всех видах транспорта.

Первые два месяца идет изучение материальной части самого разного оружия и отрабатывается ведение огня из него. Выполняются упражнения, где оценивается точность, скорость и техника выполнения. В ЯМАМе ни одна тренировка по стрельбе не проходит статично. Только в движении. От умения точно и быстро стрелять зависит жизнь заложников.