Путь масок

      Такова история того индейца квакиутль, группы нимкиш, жившего в уже упомянутом городе Ксалк, который захотел отправиться на косумыса Скотт, северную оконечность острова, чтобы посетить место,сделавшееся знаменитым благодаря одному мифологическому событию [5]. Вечером индеец прибыл в Гвегвакауалис, маленькую бухту у основания мыса, выстроил себе жилище, разжег огонь, пообедал, но не смог уснуть. Ночью он услышал грохотанье, и земля заколебалась, как во время землетрясения. Он вышел, присел, уловил гул разговоров,шедший, показалось, из Аксдема, с противоположного берега мыса. Он снова лег в постель и заснул. Во сне к нему явился человек, приказавший ему очиститься и идти в Аксдем и там, после того как земля четырежды содрогнется, войти в церемониальный дом, который он увидит, усесться там и ожидать событий. То же видение снова пришло и на следующую ночь. В течение этих двух дней герой мылся, воздерживался от пищи,а затем отправился в путь на Аксдем.

      Туда он прибыл, когда опустилась ночь, увидел большой дом и вошел в него. Одинокий огонь освещал все внутри; вскоре появилась группа мужчин и женщин, и какой-то оратор воззвал к духам. После четырехкратного повторения женщины превратились в больших красных рыб, в возбуждении совершавших конвульсивные движения, что было причиной громыханий, услышанных героем; вслед за этим они снова приняли свое человечье обличье. Четыре персонажа, державших маски xwéxwé, танцевали перед ними, потрясая раковинными систрами. И в это время служители пели:

"Убирайтесь прочь, ужасы" (дважды)

"ужасы со свисающим языком" (дважды)

"ужасы с выступающими глазами" (дважды).

При каждом выходе танцоров рыбы опять становились женщинами.

      Оратор поприветствовал героя, наделил его именем Красная Рыбаи подарил ему "сверхъестественные сокровища этой великой церемонии". Герой попросил, чтобы церемониальный дом был доставлен к нему. Ему сказали, чтобы возвращался к себе, а дом и аксессуары последуют за ним. Итак, наш человек вернулся в Ксалк, пролежал в постели четыре дня, затем созвал всех жителей, предложив им прежде очиститься. Вечером по глухому рокотанию от невидимых существ он понял, что его дом прибыл. Он вошел туда со своими гостями. Послышались громовые раскаты, земля четырежды содрогнулась; маски появились и стали танцевать. Герой показал всем собравшимся подарки, полученные от рыб: четыре резных столба дома, четыре маски xwéxwé, четыре деревянных бубна и колотушки из зубов пилы-рыбы, от ударов которых происходили громовые раскаты, наконец, четыре раковинных систра. "Все это поместилось в зале, ведь не было ни продуктов питания, никаких-либо богатств, которые бы герой получил от красных рыб в качестве сокровища. Потому он и сказал, что эти рыбы скупы".

      Мораль, приводящая в замешательство, если не вспомнить, что у сэлиш маски swaihwé имеют противоположный характер: они делают богатыми тех, кто ими обладает или кто снискал их поддержку. Тот факт, что маска, заимствованная какой-либо популяцией от соседней с ней, претерпевает, по ходу этого перемещения, инверсию в своих признаках, — факт, богатый уроками, позднее привлечет целиком наше внимание. И более того, в одной уже приведенной версии сэлиш (см.выше, с. 31—32) две сестры и их брат, живущие замкнувшись на себе и отказывающиеся жениться, иначе говоря, открыться вовне, считаются имеющими "каменный желудок"; однако д-р У. Г. Жилек и д-р Л. М.Жилек-Аалл, большие знатоки культуры сэлиш, пожелали для нас уточнить, что этот оборот, фигурирующий также в песнях swaihwé, как это празднуется в настоящее время, обозначает эгоиста, его или ее, который думает лишь о себе, отказывается действовать на благо других и общаться с ними. Итак, это та же характеристика, какую квакиутль приписывают своей маске xwéxwé; сэлиш наделяют этой чертой людей,вплоть до того, что маска, с которой тогда связывается противоположное качество, позволяет им от этого избавиться. Вспоминается, что маски xwéxwé у квакиутль по-другому проявляют свой мерзкий характер, препятствуя детям собирать монетки, подброшенные в воздухе(см. с. 41).

    С другой стороны, маски сэлиш и квакиутль сохраняют одну общую черту, ведь конвульсии, охватывающие рыб — в соотнесении с подземными шумами и толчками, — непосредственно отсылают к тем судорогам, от которых страдают акватические духи мифов сэлиш, зараженные слюной героя, и к способности, признаваемой за масками, представляющими этих духов, излечивать от судорог (см. выше, с. 31). Но перед тем как отыскивать какой-либо окольный путь, чтобы добраться до этих проблем (поскольку непосредственно располагаемая нами информация не проливает света), следует уточнить идентификацию рыб, о которых говорит миф, и вскрыть их семантическую функцию.

        Называемые обычно в английском языке "красная треска" или "красный луциан", это не треска, но рыбы скал и глубокой воды, принадлежащие виду Sebastes ruberrimus, семейство скорпеновых (Scorpaenidae).Как указывает их научное название, они красные, но то же семейство включает в себя и черные либо иначе окрашенные виды. Интересующий нас вид включает субъектов значительного размера, возможно превосходящих один метр. Выделяются колючими плавниками и чешуей, могущими поранить рыбаков. Следовательно, нет ничего удивительного в том, что мифы этого региона часто упоминают о селениях красных Scorpaenidae— созданий, ужасающих своим режущим плавником и шипами, возвышающимися с боков (см. выше, с. 37). С более тривиальнойточки зрения у этих рыб сухое, без жира мясо, которое требуется обильно поливать маслом, неудобное для пищеварения, чему придается значение в мифах и о чем мы не станем здесь распространяться. Мызатронем этот вопрос позднее (с. 133). Согласно нутка, красный Scorpaenidae был могучим и грозным магом, который как-то сварил в глиняной печи своих дочерей-девственниц, чтобы накормить гостя-Ворона, а затем тут же их воскресил. Ворон пожелал сделать то же самое, когда он давал ответный прием, но его дочери умерли, а скорпена оказался неспособным вернуть их к жизни.

      Один из мифов цимшиан (северных соседей континентальных квакиутль) ассоциирует красную скорпену с происхождением меди. Однажды ночью перед ревниво охраняемой дочерью одного вождя, чахнувшей,оттого что у нее не было мужа, появился принц небесного происхождения, "одетый в свет". На следующую ночь он отправил за ней своего раба, но она обозналась и отдалась ему. Принц ограничился младшей сестрой, хромой, которую он избавил от немощности. Затем он взял реванш, сумев один завладеть медью: драгоценный металл находился на вершине недоступной горы, откуда он сорвал его одним выстрелом из рогатки. Медь медленно соскользнула в долину, где она раскололась,с тем чтобы породить известные нам залежи. Позднее принц и его раб поссорились на рыбной ловле. Первый превратил второго в красную скорпену, у которого всякий раз, как он поднимал голову, желудок выходил изо рта. Эксперты подтверждают, что внутренний орган этой рыбы поднимается до самого зева, когда ее вытаскивают из воды: красная скорпена, как говорят сквамиш, "выворачивается изнутри наружу". Принц превратил и свою невестку в скорпену, так называемый вид голубые-бока: "самая красивая из всех рыб, ведь это была принцесса"; затем он со своей супругой вернулся на небо, оставив на земле двух дочерей, тем временем вышедших замуж. Однажды старшая из них сообщила своему мужу о месторождении меди, созданном ее отцом в верховьях Скины. Супруги организовали экспедицию, чтобы завладеть медью, но проект не завершился: предпочли остановиться в пути, с тем чтобы срубить и сбыть "дерево с приятным запахом". Дочь принца и ее муж стали им торговать и разбогатели.