От Ариев до Викингов, или Кто открыл Америку

На протяжении более чем полувека норвежцы с Исландии в поисках славы и добычи начали совершать плавания на восток. И вот началась новая волна викинга на запад.

Первый черный кнорр, появившийся у берегов Кроны, по всей видимости, произвел эффект, совершенно непропорциональный его реальной мощи, ибо альбаны, еще остававшиеся там, не представляли сколько-нибудь серьезного интереса. Поскольку большинство маршрутов поставки «валюты» теперь обходили Крону стороной, в ее порты приходило все меньше и меньше торговых судов, забиравших местные товары и привозивших ценные грузы из европейских стран. И постоянно нараставшая неудовлетворенность полунищенским образом жизни еще более усиливалась сенсационными слухами о новом мире, лежавшем где-то недалеко за морем, к югу и западу от Кроны.

Прибытие норвежских пиратов сняло все вопросы для подавляющего большинства альбанов, еще остававшихся на Кроне. Они прекрасно понимали, что сулил им в недалеком будущем первый такой рейд. Альбаны не забыли, как поступали норвежцы с их предками на островах Северных архипелагов, а впоследствии — на Тили. Первые рейды викингов на Крону послужили катализатором для спешного отбытия альбанов на запад.

Примерно к 960 г. последние добытчики «валюты» покинули обжитые дома на Гренландии и перебрались на запад. И на протяжении двух последующих десятилетий их примеру последовали и большинство семей фермеров.

Хотя на берегах бухты Окак могли поселиться многие и многие кланы добытчиков «валюты», тем не менее вместить все бывшее население Кроны она явно не могла.

К счастью, в этом и не было никакой необходимости.

К середине X в. альбаны уже успели обследовать юго-западную часть Великого острова. Их красочные описания несметных богатств тех краев как на суше, так и на море надолго становились предметом разговоров буквально всех жителей Кроны. И вот, сперва небольшими группами, а затем все более и более внушительными отрядами, обуреваемыми охотой к перемене мест, фермеры начали покидать Крону, отправляясь на запад — к берегам Нового Иерусалима.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

ЭРИК РЫЖИЙ

КРОВНАЯ МЕСТЬ И ВРАЖДА БЫЛИ НЕОТЪЕМЛЕМОЙ составной частью жизни скандинавов на всем протяжении X в., и те из них, кто обосновался в Исландии, отнюдь не были исключением. Избиение мужей — наиболее частый по тем временам эвфемизм, означающий убийство, — было обычным явлением. Стоимость жизни каждого человека измерялась определенной суммой денег в зависимости от его ранга, социального положения и связей. За убийство человека и скота нередко платили практически одинаковый выкуп, или виру. Однако, если такого штрафа и других форм возмещения за убийство было недостаточно, убийцу могли объявить вне закона и изгнать из общества.

Такой изгнанник должен был покинуть тот или иной округ или даже страну, в зависимости от того, носило ли возложенное на него изгнание локальный или общенациональный характер. Если же он отказывался отправляться в изгнание, всякий, кто хотел и был в силах убить его, мог свободно предать его смерти, не рискуя подвергнуться наказанию.

Около 960 г. некий человек по имени Торвальд Асвальдссон был объявлен изгнанником в норвежском округе Йаэдар за многочисленные случаи «избиения мужей». И он, как и многие другие норвежцы до него, оказавшиеся в подобной ситуации, вместе со всем своим семейством, среди которого и был огненно-рыжий сын-подросток, отправился в изгнание в Исландию.

Семейство Торвальда появилось на Тили в числе последних. Ко времени их прибытия на остров все лучшие земли там давно были разобраны по рукам, за исключением разве что выжженных лавой пустынных участков в глубине территории да труднодоступных фьордов и горных районов на северо-западном полуострове, который стал едва ли не последним прибежищем гонимых христиан-альбанов. Торвальд решил идти на северо-запад, обосновавшись по соседству с мрачным и вечно угрожающим ледником Дранга.

В сагах сохранились очень скудные сведения о том, как жилось семейству Торвальда в таком жутком месте, но мы вполне можем попытаться реконструировать их быт. Типичный дом в те времена состоял из одной — единственной комнаты с низкими, сложенными из дерна стенами. В доме имелась всего одна узкая дверь, никаких окон не было и в помине. Ряды столбов поддерживали массивную, сложенную из того же дерна крышу и делили внутреннее пространство на три узких «нефа». В среднем нефе находился открытый очаг; в двух боковых имелись приподнятые земляные платформы-насыпи, на которых члены семьи сидели, работали и спали.

Основой рациона питания обитателей такого жилища служили мясо и самые простые продукты. Наиболее распространенным блюдом служило некое подобие ферментированной разбавленной простокваши — скир; молоко же считалось предметом роскоши. Масло, сыр и скир были основой питания в зимние месяцы, пока изголодавшиеся вконец коровы, жившие в кое-как укрытых от стужи хлевах, не переставали доиться. На севере, считавшемся более зажиточным, хорошим дополнением к скудному рациону служили вяленая рыба, морские птицы, их яйца и, наконец, жирное тюленье мясо.

Когда сын Торвальда, Эрик Рауда (Эрик Рыжий), вырос и стал молодым воином, он решил избавиться от вечной нищеты жизни в Дронга, женившись на девушке из преуспевающего семейства из округа Хаукадаль, расположенного на юге Тили. Здесь Эрик приобрел имение (скорее всего, полученное в качестве приданого за женой) и вскоре показал, что он — достойный сын своего отца. Эрик вступил в конфликт с соседом по имени Валтхьоф, послав несколько своих рабов пограбить в усадьбе Валтхьофа.

В ответ на это Эйольф Глупец, один из родственников Валтхьофа, не стерпев обиды, разгневался и убил рабов. Тогда Эрик, как и следовало ожидать, умертвил самого Эйольфа, а заодно и его приятеля по прозвищу Драчливый Храфн. Этот конфликт укрепил репутацию Эрика, но навлек на него немало бед. Сородичи Эйольфа обвинили его в «избиении мужа» и Эрик был изгнан из округа Хаукадаль. Любопытно, что будущий герой спасался в такой спешке, что забыл даже свои символы власти — резные столбы, оставив их в полное распоряжение другому соседу — Торгесту.

В ту зиму Эрик со своим семейством кочевал с островка на островок в округе Брейдафьорд, влача обычную жизнь изгнанников. Когда же наступила весна, Эрик предпринял дерзкий рейд в Хаукадаль, чтобы забрать свои резные столбы. Однако Торгест отказался возвратить их, и Эрик со своими друзьями укрывался в близлежащем лесу, терпеливо выжидая, когда Торгест отправится куда-нибудь на охоту. Тогда они напали на его усадьбу, захватили столбы и преспокойно направились домой.

Однако в те времена в Исландии ничего и никому не проходило даром. Вернувшись, Торгест обнаружил пропажу столбов, бросился в погоню и нагнал Эрика. В завязавшейся стычке воины Эрика убили двух сыновей Торгеста и еще несколько его сторонников. Эти новые «избиения мужей» вынудили главу округа Хаукадаль и Брейдафьорд объявить Эрика вне закона. Весной 981 г. сторонники Торгеста предприняли военную акцию против Эрика, и тот в очередной раз был провозглашен изгнанником. На этот раз он стал изгнанником во всей Исландии сроком на три года.

И тогда Эрик, как и его отец, решил отправиться в плавание на запад. Но, в отличие от отца, он явно не стремился найти новую родину. Нет, его цель состояла не в этом. Он отправился в западные моря, как самый настоящий викинг, преисполненный решимости с максимальной выгодой использовать время изгнания. К тому же у него была и вполне конкретная цель: Альба в Гренландии [108].

Утверждение, будто Эрик Рыжий — первооткрыватель Гренландии, представляет собой ядро одного из самых стойких и укоренившихся в общественном сознании мифов. На самом же деле Эрик был далеко не первым норвежцем, побывавшим в Гренландии.

Хроники, этот краеугольный камень для изучения истории Исландии, повествуют о том, как судно, на борту которого находился Гуннбьорн Ульф Крагессон, человек из первого поколения норвежских захватчиков земель в Исландии, было бурей унесено к берегам восточного побережья Гренландии.