О недугах сильных мира сего (Властелины мира глазами невролога)

Император не хочет никого слышать.

В этот период у Рудольфа уже преобладали мизантропические настроения. Избегая принятия каких-либо решений, он редко встречался даже с императорскими и земскими сановниками, не доверяя им. Посредниками между Рудольфом и правительством стали его... камердинеры. Знаком их достоинства (и власти) была золотая цепочка, на которой висел символический ключ от императорских комнат. Наиболее известным из камердинеров был Филипп Ланг, взяточничество которого и нечистоплотность в делах в значительной мере способствовали непопулярности правительства Рудольфа II. (Такой пример: Будучи воспитанником мадридского двора, Рудольф настаивал на испанском дворцовом церемониале, согласно которому никому нельзя спрашивать о чем-либо государя; тему разговора избирает только сам правитель, а гость (посетитель) не должен просить ни о чем ином, кроме того, что изложено в его прошении. Значит, если бы де Браге или Кеплер захотели напомнить императору, что они не получают обещанного жалованья, то были бы должны указать это в своем прошении об аудиенции. И в этом случае она просто бы не состоялась поскольку задержка жалованья было делом рук именно камердинеров Рудольфа.)

Вести переговоры о мире с венгерскими повстанцами и турками Рудольфу не хотелось. И он поручил это дело своему брату Матвею (Маттиасу).

Большей ошибки король не мог сделать. Если недоверие к людям у Рудольфа уже тогда носило характер мании преследования, то, что касается эрцгерцога Маттиаса, оно было полностью оправданным. Этот Габсбург отличался большим честолюбием, ни в коей мере не соответствующим его способностям. Однако ему удалось найти в лице венского епископа Мельхиора Клесла умного советника, который, в ущерб Рудольфу, помог Маттиасу подняться очень высоко.

Венский мир с венгерскими повстанцами и Турцией (1606 год) означал потерю всех прежних завоеваний и признание религиозной свободы в венгерской части монархии. Кроме того, к венгерским восставшим присоединились австрийские и даже моравские сословия. Эта австро-венгеро-моравская сословная конфедерация, возглавляемая Маттиасом, представляла собой уступку основным принципам габсбургской политики: использовать абсолютную власть монарха для борьбы против антикатолической оппозиции. Маттиас становится венгерским королем и, за исключением центральной части монархии, т. е. чешского королевства, поднимает всю империю против Рудольфа. Маттиас движется с войсками на Прагу.

Но тут (в 1608) происходит нечто почти невероятное. Чешские, силезские и лужицкие сословия встали на сторону Рудольфа.

Похоже, что чешские сословия приняли за оскорбление, что с ними никто предварительно не посоветовался: они считали себя важнейшим политическим звеном в габсбургской монархии. Сыграл здесь свою роль и тот факт, что к конфедерации присоединились также моравские сословия... Поэтому и не нашла отклика пламенная речь моравского земского гетмана Карела из Жеротина, приехавшего на заседание чешского сейма с целью призвать чешские сословия присоединиться к оппозиции против Рудольфа. Когда же Маттиас подошел с войсками к Праге, чехи сумели с оружием в руках постоять за своего короля...

Последующий либеньский мир стал, однако, для Рудольфа катастрофой. От его империи ему остались только земли королевства чешского без Моравии и императорский титул. Остальная часть габсбургской монархии перешла во власть Маттиаса как венгерского короля и признанного наследника императорского престола. Помимо того, Рудольф вынужден был подписать в 1609 году указ о свободе вероисповедания в Чешском королевстве, ставший вознаграждением чешским протестантским сословиям за их верность Рудольфу в его борьбе и раздоре с Маттиасом. Этот указ вошел в историю под названием "Грамота Его Величества Рудольфа".

Начиная с этой минуты, Рудольф думает только об отмщении -- отмщении брату - предателю и "неблагодарным" чешским протестантским сословиям, принудившим его издать грамоту. Он ищет и находит поддержку у своего двоюродного брата Леопольда, епископа из Пассау. Этот безответственный и авантюрный служитель церкви, мечтающий стать наследником императора, набирает войско из десяти тысяч человек самых различных национальностей под предлогом военной операции на территории монархии, где тогда разгорелся спор о наследстве после юлишско-клевского герцога. Однако, на самом деле войско вторгается в начале 1611 года в Чехию и с грабежами и насилиями движется к Праге, несмотря на протесты чешского сейма.

История вторжения наемников из Пассау общеизвестна. Напомним только, что пражане вначале не могли и предположить, что Леопольда с его разбойничающими наемниками пригласил страну сам Рудольф. Пассаусцам удалось занять только район Мала Страна, где начались многочисленные грабежи и убийства. Но вскоре им пришлось в спешке бежать, так как к Праге приближается со своим войском Маттиас, Происходит то, чего и можно было ожидать: Рудольф лишается чешской короны, и земский сейм провозглашает Маттиаса чешским королем.

После торжественной коронации в соборе св. Вита новый чешский король устраивает богатый прием, тогда как в южном крыле этого же града бродит, мучимый завистью, низложенный чешский король. Его владения ограничиваются теперь только Пражским Градом (Маттиас живет в Вене) и никому не нужным императорским титулом. Но мысли о мести не покидают Рудольфа... Правда, недолго. Не прошло и года, как в начале 1612 г., в возрасте неполных шестидесяти лет, он умирает от инфекционного легочного заболевания. Период Рудольфа II заканчивается.

Только ли сумасброд и меланхолик?

У Рудольфа были некоторые весьма примечательные свойства, о которых известно очень мало. Так, например, его образование было всесторонним. Он хорошо разбирался в изобразительном искусстве, и его коллекции отличались не только большим количеством экспонатов, но и качеством, В них проявлялся квалифицированный отбор, чем они значительно отличались от обычных в то время собраний предметов искусства. Несмотря на то, что Рудольф, естественно, не сумел да и не мог разорвать связывающие его путы тогдашних астрологических и алхимических предрассудков, тем не менее он глубоко интересовался наукой и научными открытиями. Под его покровительством в Праге в 1600 году возникает международный научный коллектив (чех Тадеуш Гайек из Гайека, датчанин Тихо де Браге, немец Ян Кеплер), который, несомненно, был первым в мире обществом такого рода. Кроме испанского и немецкого, Рудольф говорил на французском, итальянском, латинском и довольно неплохо -- на чешском языках.

По свидетельствам современников, он общался на "славянском языке" с московской миссией царя Федора Иоанновича, который послал ему в дар меха. (Рудольф распродал их в различных городах Европы, получив около миллиона талеров.) Начиная с 1571 года, у Рудольфа был учитель чешского языка -Севастьян Паховский из Платина.

Современники утверждают, что император и король Рудольф II был человеком мягким, но в то же время замкнутым, часто впадал в депрессию и избегал встреч с людьми. Говоря о его характере, обычно употребляют слово "меланхолия", которое тогда входило в моду в связи с возобновившимся интересом к Гиппократу. Он был малодоступным, с преувеличенной гордостью воспринимал свою миссию властелина по милости божьей, что было очевидным последствием его воспитания в Испании. Часто он преувеличивал и свои способности в качестве монарха; мнил себя великим военачальником, хотя никогда не был даже в военном лагере, не говоря уже о военных операциях.

Чередование депрессивного и агрессивного состояний было у Рудольфа постоянным, но в промежутках между ними были периоды, когда он вел себя совершенно нормально, хотя и предпочитал одиночество. Официальных лиц и делегации он оставлял в ожидании аудиенции целые дни и недели.

"Боязнь потерять власть и щепетильность во всем, что могло бы уязвить его императорское величие, стали также одной из причин психического заболевания Рудольфа. Сегодня (1935-й год -- Прим. автора] трудно установить, к какой категории психических расстройств относилось его заболевание: врачебные заключения о нем недостаточны для точного диагноза. Анатомические данные заболевания останутся, наверное, навсегда тайной, но психические симптомы, поскольку о них у нас имеются сведения, при анализе их причинных связей в некоторой степени объясняют болезненные состояния Рудольфа.