Генезис цивилизации. Откуда мы произошли...

И все же окончательное (на сегодняшний день) слово по вопросу о погребальных курганах на острове Бахрейн принадлежит Карлу Ламберг-Карловски, который более всех приблизился к разгадке этой тайны:

Истинное значение шумерской Обители Блаженных станет понятным тогда, когда читатель перевернет последние страницы этой книги. А теперь давайте вернемся к вопросу, заданному чуть раньше: можно ли отождествить священную землю Дилмун с нынешним островом Бахрейн?

Дилмун: шумерский рай

Начало бурным дебатам вокруг Дилмуна положило открытие, сделанное в самом начале археологических исследований на острове Бахрейн. Позвольте представить вам капитана Э. Л. Дюрана — молодого британского офицера, резидента и полномочного представителя Ее Королевского Величества в иранском порту Бушире, расположенном на северном побережье Персидского залива. Полномочный представитель был одновременно и посланником Великобритании, и военным атташе, представляющим интересы Британской империи в этом регионе. Действие происходит в 1878 г., и капитан Дюран только что высадился в порту Бахрейна, намереваясь провести на островах детальные археологические исследования.

Свои изыскания капитан начал с осмотра испещренных надписями каменных блоков — фрагментов древних монументов, использованных для строительства мечетей, разбросанных по всему острову. И его усилия были вознаграждены, когда ему удалось обнаружить «самый прославленный артефакт Бахрейна», известный сегодня под названием «Камень Дюрана».

Надпись на камне оказалась сделанной старовавилонской клинописью; ее перевел все тот же Генри Роулинсон, с которым мы познакомились благодаря его отважным кульбитам на стене скалы в Бехистуне, когда он в 1835 г. вознамерился скопировать огромную надпись Дария I. Теперь это был общепризнанный авторитет в области изучения Месопотамии, генерал-майор сэр Генри Роулинсон, рыцарь Достопочтенного ордена Бани, баронет, член Королевского общества и президент Королевского Азиатского общества. Как оказалось, текст на Камне Дюрана гласил:

Роулинсон первым понял, что эта краткая надпись позволяет отождествить остров Бахрейн с Дилмуном. Ему были известны и другие клинописные тексты, именующие бога Инзака, сына Энки, «владыкой Дилмуна». Если Римум, царь древнего Бахрейна, был слугой Инзака, это означало, что это божество, по всей вероятности, было верховным богом Бахрейна, то есть превращало последний в главного кандидата на роль священной Земли Дилмун. Но на этом дело далеко не закончилось, ибо сильнейшее сопротивление гипотезе о том, что Дилмун — это Бахрейн, исходило от весьма и весьма влиятельного источника.

Крамер против Корнуэлла

Нам уже не раз приходилось в целом ряде случаев упоминать имя выдающегося шумеролога Сэмюэля Ноя Крамера. Это по-истине выдающаяся личность в области шумерологии, и многие из древнешумерских эпических текстов, которые мы здесь цитируем, переведены этим уважаемым ученым. Несколько текстов, которые прочел Крамер (и которые не были известны Роулинсону), убедили его в том, что Дилмун, обитель богов, находился где-то за горным хребтом Загрос. Как оказалось, Бахрейн никак не соответствовал образу Святой Земли, сложившемуся в эпической литературе.

Крамер, вполне естественно, считал, что Дилмун находился где-то в Иране, поскольку в эпических преданиях говорилось о далекой стране, лежащей за горами, там, «где восходит солнце». По его мнению, здесь имелась в виду длинная горная цепь, возвышающаяся над Месопотамской низменностью на восточной окраине горизонта. Более того, Дилмун часто именовался «гора Дилмун» (аккадск. Кур-Дилмун), что указывало на его местоположение в горах.

Основываясь на собственном переводе шумерского мифа о рае, Крамер описывал Дилмун как «чистую», «светлую» и «сияющую» землю. Это была Страна Живых, обитатели которой не знали ни болезней, ни смерти, но зато там не хватало пресной воды — одного из необходимых условий для поддержания жизни. «И тогда великий шумерский бог водной стихии, Энки, повелел Уту, богу солнца, напоить эту страну пресной водой, добыв ту из-под земли. И Дилмун превратился в божественный сад, зеленые, обильные плодами поля и луга». Этот земной рай древнешумерской литературы, вне всякого сомнения, тот же самый сад, в котором некогда жил Адам до своего грехопадения, то есть место блаженства, упокоения и, что самое главное, безопасное место.

В старовавилонской версии эпического предания о Потопе (найденной, кстати сказать, в Ниппуре) мы встречаем имена богов-творцов, сотворивших этот земной рай.

Когда же великий герой Гильгамеш начинает поиск тайн вечной жизни, он находит Утнапишти, обитавшего в Земле Живых, лежащей за семью горными хребтами. Однако, согласно старовавилонскому преданию о Потопе, Зиусудра — герой, переживший Потоп — был перенесен в священный Дилмун после того, как принес благодарственные жертвы богам.

Таким образом, получается, что Страна Живых и Дилмун — это синонимы. Крамер также сделал любопытное наблюдение, представляющее значительный интерес для того сценария развития исторических событий, который мы пытаемся реконструировать: