Мохнатый бог

Нашедший эту бочку медведь пытается вытащить мясо наружу, перекатывает её так и эдак, а под конец засовывает в образовавшееся отверстие голову или лапу.

Вот тут-то ему и приходит конец. Загнутые внутрь острые края разрезов не дают медведю вытащить из бочки всё, что бы он туда ни засунул. Голову — так голову, лапу — так лапу. Вот и мечется обезумевший от боли зверь, пока человек не наносит ему coup de grace [2].

Вообще, все самоловы, рассчитанные на медведя, являются очень большой угрозой для человека. Пасть тяжёлого медвежьего капкана весом в пятьдесят килограммов способна напрочь отрубить голень взрослого мужчины, петля с «перевесом» способна вздёрнуть под крону дерева самого крепкого силача, ни один человек не останется в живых, если на него упадёт груз якутской «кулёмы», рассчитанный на самого крупного хищника нашей тайги.

В анналах геологоразведочной службы известен рассказ о трёх геологах, которые попытались спрятаться от дождя под каким-то навесом, подпёртым утлым колом. Двое умостились под ним и обнаружили, что к колу привязан кусок протухшей лосиной ноги. «Выкинь-ка отсюда эту падаль» — было последними словами одного из них. Кол «сложился» пополам, и навес рухнул под тяжестью положенных на него полутора тонн камней. Об этой истории рассказал единственный оставшийся в живых её участник, не успевший воспользоваться «гостеприимством» ловушки безымянного браконьера в якутской тайге.

В современных условиях, когда полем человеческой деятельности стала практически вся планета, не исключая самых глухих уголков сибирской тайги, применение подобных методов не только безнравственно, но и уголовно наказуемо. Однако те люди, которые чаще всего употребляют вышеперечисленные способы, предпочитают руководствоваться старинным принципом беглых каторжников: «медведь рассудит». Самое удивительное, что так иногда тоже бывает.

Часть IV Медведи-убийцы

Глава 26 Непредсказуемые нападения

Итак, попробуем решить, стоит ли бояться медведей.

Две крайности преобладают в современном отношении человека к медведю.

Первая заключается в том, что медведя считают чем-то вроде когтистого аналога безвредной травоядной скотины — коровы — или свиньи. А вторая, напротив, состоит в том, что представляет медведя кровожадным чудовищем, не только использующим, но и изыскивающим любой подходящий момент для нападения.

Первая точка зрения вырабатывается, как правило, у опытных полевых работников, полевиков «со стажем», и стаж этот уходит корнями своими в 50-60-е годы, когда медведь стоял как бы «вне закона» и за его голову временами объявлялась награда. Тогда медведь большинством бродяжьего люда воспринимался не как угроза, а скорее наоборот — как возможность поправить за счёт природы свои продовольственные запасы.

Да и лестно было многим охотникам и сотрудникам экспедиций получить «просто так» почётное в Центральной России звание медвежатника. Поэтому большинство близких столкновений с этим зверем заканчивались в то время попросту выстрелом в его сторону. А уж пришедший к лагерю медведь (основная напасть экспедиций последних лет) превращался прямо-таки в дар божий.

Человек тогда не только не избегал встреч с медведем, но даже сам активно искал их, потому что по представлениям тех лет медведь выглядел не только безопасным, но даже трусливым зверем.

Люди, исповедующие другую крайность, обычно черпают запас знаний о тайге и её обитателях из авантюрной приключенческой литературы, дешёвых рассказов на охотничьи темы, запуганы страшными лесными байками (этой разновидностью фольклора можно при желании забить не один пухлый том) — словом, в тундре и в лесу люди случайные, но составляющие большинство населения планеты Земля.

Обе эти точки зрения неверны, и их пропаганда чрезвычайно вредна для сознания человека, собравшегося всерьёз остаться наедине с природой.

Нападение медведя на человека хотя и происходит редко, но вовсе не является каким-то исключительным происшествием. Вообще, для наглядности принято сравнивать цифры гибели людей от диких животных с количеством погибших в автомобильных катастрофах. Но если заняться сравнением относительного числа людей, всё время имеющих дело с автотранспортом, и людей, по образу жизни и долгу службы постоянно сталкивающихся с дикими животными, то смысл этого сравнения во многом будет утерян. Особенно это касается страны с такими прочными традициями презрения к человеческой жизни, как Россия, где с любой «летальной» статистикой обращаются просто: в лучшем случае — на неё не обращают внимания, в худшем — «подчищают» в угоду властям.

По традиции случаи нападения бурого медведя на человека классифицируются как спровоцированные и неспровоцированные. Но, читая охотоведческую литературу, постоянно сталкиваешься с тем, что разные авторы вкладывают собственный смысл в эти понятия.

Круг спровоцированных нападений я сузил до случаев, возникающих при охоте на медведя, а также при попытках приручения и прикармливания зверей.

Зная ряд биологических особенностей медведя, а также характерные черты среды его обитания, можно вычислить ситуации, в которых возможно, а иногда и неизбежно нападение медведя на человека.

С самого начала надо рассмотреть ставший хрестоматийным пример с медведицей, охраняющей своих медвежат. Как говорят классики русской охотничьей литературы, медведица с медвежатами считается одним из самых опасных лесных жителей.

Однако сведения о столкновениях людей и медвежьих выводков, которые удалось мне собрать, заставляют усомниться в таком выводе. Почти все нападения, совершённые медведицами, имеющими медвежат, имели чисто демонстративный характер.

Старший геолог геохимического отряда Дукатской экспедиции повстречался на тропе с медведицей, за которой сзади бежали два медвежонка. От неожиданности он побежал вниз по склону ручья, стараясь сбросить рюкзак. Медведица его догнала и ударом по рюкзаку сбила с ног, но он тут же поднялся и побежал по распадку. Вторично он упал то ли от удара медведицы, то ли споткнувшись, но ясно услышал над своей головой её рычание и сопение.

Когда через некоторое время геолог встал, то увидел стоящую примерно метрах в семи от него медведицу. Он выстрелил из нагана, но (слава богу) промахнулся. Медведица скрылась в кустах.

Совершенно очевидно, что медведица отнюдь не желала закусить старшим геологом. Ей нужно было просто отогнать его от медвежат. Если рассуждать с холодной головой и не иметь медведицы ни впереди, ни позади себя, то придёшь к выводу, что геолог совершил как минимум две ошибки. Ему не стоило ни бежать от медведицы, ни стрелять в неё, тем более из нагана.

Известный русский писатель М. М. Пришвин в своём романе «В краю непуганых птиц» так описывает встречу лесника с медведицей в Олонецкой губернии:

«В особенности опасно бывает встретиться с медведицей, когда у неё маленькие медвежата; они бегут к охотнику и ластятся к нему, как собаки, а медведица за них боится и может растерзать охотника. С Филиппом много раз бывают случаи, но он всегда как-то извёртывался.

— Раз, — рассказывал он мне, — полесовал я по сильям (русская идиома, обозначающая „проверял петли на куропаток". — М.К). Ну, хорошо. Стою я на коленках, силки лажу, слышу — бунчит земля. Поглядел — два медвежонка, за ними пестун, а позади всех медведица стоит на задних лапах, верхними помахивает. Тут мне стало будто бы и немножко неладно. Встал я сразу с земли да как закричу во весь дух: „Серко, Серко!“ А какой тут Серко, когда по сильям шёл. Эти медвежонки ка-ак махнут, за медвежатами пестун. А медведица постояла-постояла, да на левое плечо — и ух! Побежала вслед за ними».