Сказания и повести о Куликовской битве

Когда же наступил четверг августа 27, день памяти святого отца Пимена Отшельника, в тот день решил князь великий выйти навстречу безбожным татарам. И, взяв с собою брата своего, князя Владимира Андреевича, стал в церкви святой Богородицы* пред образом господним, приложив руки к груди, потоки слез проливая, молясь, и сказал: «Господи боже наш, владыко великий, твердый, воистину ты — царь славы, помилуй нас, грешных, когда унываем, к тебе единому прибегаем, нашему спасителю и благодетелю, ибо твоею рукою созданы мы. Но знаю я, господи что прегрешения мои уже покрывают главу мою; и теперь не оставь нас, грешных, не отступи от нас. Суди, господи, притесняющих меня и оборони от борющихся со мною; прими, господи, оружие и щит и стань на помощь мне. Дай же мне, господи, победу над моими врагами, пусть и они познают славу твою».* И затем приступил к чудотворному образу госпожи богородицы, который Лука евангелист, будучи жив, написал,* и сказал: «О чудотворная госпожа богородица, всему роду человеческому заступница, ибо благодаря тебе познали мы истинного бога нашего, воплотившегося и рожденного тобою. Не отдай же, госпожа, в разорение городов наших поганым половцам, да не осквернят святых твоих церквей и веры христианской. Умоли, госпожа богородица, сына своего Христа, бога нашего, чтобы смирил он сердце врагам нашим, да не будет рука их над нами. И ты, госпожа пресвятая богородица, пошли нам свою помощь и нетленною своею ризою покрой нас,* чтобы не страшились мы ран, на тебя ведь надеемся, ибо твои мы рабы. Знаю же я, госпожа, если захочешь, — поможешь нам против злобных врагов, этих поганых половцев, которые не призывают твоего имени; мы же, госпожа пречистая богородица, на тебя надеемся и на твою помощь. Ныне выступаем против безбожных язычников, поганых татар, умоли же ты сына своего, бога нашего». И потом пришел к гробу блаженного чудотворца Петра митрополита,* сердечно к нему припадая, сказал: «О чудотворный святитель Петр, по милости божьей непрестанно творишь чудеса. И теперь настало время тебе за нас молиться общему владыке всех, царю и милостивому спасителю. Ибо теперь на меня ополчились супостаты поганые и на город твой Москву готовят оружие. Тебя ведь господь показал последующим поколениям нашим и возжег тебя нам, светлую свечу, и поставил на подсвечнике высоком светить всей земле Русской. И тебе ныне подобает о нас, грешных, молиться, чтобы не нашла на нас рука смерти и рука грешника не погубила нас.* Ты ведь — страж наш твердый от вражеских нападений, ибо твоя мы паства». И, окончив молитву, поклонился преосвященному митрополиту Киприану, архиепископ же благословил его, и отпустил идти против поганых татар, и осенил его Христовым знамением — крестом на челе, и послал богосвященный клир свой с крестами и со святыми иконами и со священной водою во Фроловские ворота и в Никольские, и в Константи-ноеленские,* чтобы каждый воин вышел благословленным и святою водою окропленным.

Князь же великий Дмитрий Иванович с братом своим, с князем Владимиром Андреевичем, пошел в церковь небесного воеводы архистратига Михаила* и бил челом святому образу его, а потом приступил к гробам православных князей, прародителей своих, так слезно говоря: «Истинные охранители, русские князья, православной веры христианской поборники, родители наши! Если имеете дерзновение предстать пред Христом, то помолитесь теперь о нашем горе, ибо великое нашествие грозит нам, детям вашим, так теперь помогите нам». И это сказав, он вышел из церкви.

Княгиня же великая Евдокия,* и княгиня Владимира Мария,* и других православных князей княгини, и многие жены воевод, и боярыни московские, и жены слуг тут стояли, провожая, от слез и кликов сердечных не могли и слова сказать, свершая прощальное целование. И остальные княгини и боярыни и жены слуг так же отдали своим мужьям последнее целование и вернулись вместе с великой княгиней. Князь же великий, сам едва удержась от слез, не стал плакать при народе, а в сердце своем очень плакал, утешая свою княгиню, и сказал: «Жёно, если бог за нас, то кто против нас!».*

И сел на лучшего своего коня, и все князья и воеводы сели на коней своих.

Солнце ему на востоке ясно сияет, путь ему показывает. Тогда ведь как соколы сорвались с золотых колодок* из каменного града Москвы,* и взлетели под синие небеса, и возгремели своими золотыми колокольцами,* и захотели ударить на большие стада лебединые и гусиные; то, братья, не соколы вылетели из каменного града Москвы, то выехали русские удальцы со своим государем, с великим князем Дмитрием Ивановичем, а наехать захотели на великую силу татарскую.

Князья же белозерские отдельно со своим войском выехали; изготовленным выглядит войско их.

Князь же великий отпустил брата своего, князя Владимира, дорогою-на Брашево, а белозерских князей — Болвановскою дорогою, сам же великий князь пошел дорогою на Котел.* Впереди ему солнце ярко сверкает, а вслед ему тихий ветерок веет. А потому разлучился князь великий с братом своим, что не поместиться им было на одной дороге.

Княгиня же великая Евдокия со своею невесткою, княгинею Владимира Марией, и с воеводскими женами и с боярынями взошла в златоверхий свой терем в набережный и села на рундуке * под стекольчатыми окнами. Ибо уже в последний раз видит великого князя, слезы проливая, как речной поток. С великою печалью, сложив руки свои у груди своей, говорит: «Господи боже мой, вышний творец, взгляни на мое смирение, удостой меня, господи, увидеть вновь моего государя, славнейшего среди людей великого князя Дмитрия Ивановича. Дай же* ему, господи, помощь от своей твердой руки, чтобы победил вышедших на него поганых половцев. И не допусти, господи, того, что за много лет до этого было, когда страшная битва была на Калке* меж русскими князьями и погаными половцами, агарянами; и теперь избавь, господи, от подобной беды и спаси, и помилуй! Не дай же, господи, погибнуть сохранившемуся христианству, да славится имя твое святое в Русской земле! Со времени той калкской беды и страшного побоища татарского и ныне еще Русская земля в печали, и нет уже у нее надежды ни на кого, только на тебя, всемилостивого бога, ибо ты можешь оживить и умертвить. Я же, грешная, имею теперь двух наследников, еще молоденьких очень, князя Василия и князя Юрия:* когда припечет их ясное солнце с юга или ветер повеет к западу — ни того, ни другого не смогут еще вынести. Что же тогда я, грешная, поделаю? Так возврати им, господи, отца их, великого князя, здоровым, тогда и земля их спасется, и они всегда будут царствовать».

Князь же великий отправился, захватив с собой мужей знатных, московских купцов сурожан,* десять человек как свидетелей: что бы бог ни устроил, а они расскажут в дальних странах как купцы знатные, и были: первый Василий Капица,* второй Сидор Алферьев,* третий Константин Петунов,* четвертый Кузьма Ковря,* пятый Семен Антонов,* шестой Михаил Саларев,* седьмой Тимофей Весяков,* восьмой Дмитрий Черный,* девятый Дементий Саларев,* десятый Иван Шиха.* И двигался князь великий Дмитрий Иванович по большой широкой дороге, а за ним выступают русские сыны спешно, будто идут медвяные чаши пить и гроздья виноградные есть, хотят себе чести добыть и славного имени: уже ведь, братья, стук стучит и гром гремит на ранней заре, князь Владимир Андреевич Москву-реку переходит на добром перевозе под Боровском.*

Князь же великий пришел в Коломну в субботу, в день памяти святого отца Моисея Эфиопа.* Тут уже были многие воеводы и воины и встретили его на речке на Северке.* Архиепископ же коломенский Геронтий* встретил великого князя в воротах городских с живоносными крестами* и со святыми иконами со всем своим клиром и осенил его живоносным крестом и молитву сотворил «Спаси, боже, люди твоя».* Наутро же князь великий повелел выехать всем воинам на поле к Девичью монастырю.*

В святое же воскресение после заутрени начали многих труб боевых голоса звучать, и литавры многие бить, и знамена шумят расшитые — у сада Панфилова.

Сыновья же русские вступили в обширные поля коломенские, так что нельзя и вместиться огромному войску, и невозможно было никому взором окинуть рати великого князя. Князь же великий, выехав на возвышенное место с братом своим, с князем Владимиром Андреевичем, видя великое множество людей снаряженных, возрадовался и назначил каждому полку воеводу. Себе же князь великий взял в войско белозерских князей, а на правую руку назначил брата своего, князя