Химеры урочища Икс

Или такой случай был. Павел Гусев, мой двоюродный брат, шел с озера мимо житниц. Видит, стоят "зеленые" люди и меж ними одна женщина в длинной юбке. В это время началась вибрация. Он заспешил, прошел сквозь их строй. К дому подходит, а там около липы, что у его избы, еще одна "зеленая" женщина стоит. Он в избу вошел - плохо ему стало. Это было году в 46-м.

Не так далеко от деревни нашей находился хутор Печениха. Жил там мужик, которого в народе почему-то прозвали Печеным, а как его настоящее имя было, я не знаю. С начала века, говорят, и в течение пяти-семи лет под домом у него в одно и то же время начиналась вибрация. И вот однажды к нему в избу заходят эти и говорят: "Уезжай! Здесь нельзя: трасса; не изменить". Начал у него после этого дохнуть скот. Потом жена заболела. А где-то в 20-е годы уехал он оттуда...

Но если о всех проделках этих человечков рассказывать, то это будет долго, заметил Александр Петрович, - а дело-то в том, что происходило и множество других событий. Да и в рассказах своих я по времени слишком забежал вперед лучше бы рассказывать по порядку.

Мы согласно закивали.

- Так вот, в 38-м году с неба спустился еще один корабль. Опять же видели в тех местах людей, но уже высоких, в серебристой одежде и как бы со шнуровкой. А вскоре случилась беда: загорелись торфяники, а ведь низовой пожар - страшное дело! Пожар возник у другого озера, где сел корабль, но уровень воды в том озере был низкий, да и подойти к нему уже не было возможности, чтобы прорыть канаву из озера к очагу пожара и залить его - там уже провалиться можно было. Огонь подбирался к нашей деревне с каждым днем все ближе и ближе, и было видно, как подсыхали сосны. А ведь вокруг деревни - хлеба и травы, все погибнет, а там и деревне конец. Что делать? Решили канаву рыть из нашего озера навстречу огню. Согнали людей из всех ближайших деревень.

Работали быстро, но не успевали. И вдруг пожар погас сам. Старые люди потом говорили, что погасил его корабль, под землей пробивший канал из другого озера. Но сосны сухие на тех местах, наверное, и до сих пор стоят.

Примерно в это же время или раньше случилась и еще одна диковина. Жили-то ведь раньше не богато: хоть хлеб выращивали, а самим мало что доставалось, ну и мужички частенько рыбкой на озерах промышляли. Вот пошли они раз на небольшое озерцо километрах в двух от деревни рыбу ловить. Приходят - и видят: еще вчера было одно озеро, а сегодня - два! Новое озеро появилось совсем близко от старого. В одну ночь! Вода была в нем мутная, живности никакой. С одной стороны от этого озера лес был повален, а с другой появился песчаный бугор. Странным было и то, что, как скоро заметили - а деревенский-то мужичок приметлив! - уровень воды в новом озере в течение суток колебался сантиметров на сорок. Ну и решили прокопать меж озерами протоку. Однажды видят: поперек протоки стоит ель на сучьях. Мужики сразу сообразили, что на ту ель сети можно вешать: новое озеро, как насос, воду туда-сюда гонять будет - и рыбка сама собою ловиться станет! Потом к ели-то подошли, смотрят - нет, не нашим братом она сюда поставлена: у комля поперечником сантиметров в 30 будет. Чтоб притащить ее сюда, да через лес, да с торчащими ветками - нужно человек двадцать. А место среза гладкое, будто обожженное. Все же лишние ветки пообрезали, стали сети вешать. Рыба и в самом деле ловилась.

Но первое время вместе с рыбой и водорослями вытаскивали в сетях большое количество легких стеклянных капелек зеленоватого цвета, которые тонули в воде очень медленно.

- А не слышно ли было сильного шума или удара в ту ночь, как появилось озеро? Не видели ли что-нибудь в небе? - спросил ктото из астрономов.

- Нет. Просто появилось озеро - и все тут.

- И большое оно?

- Да метров около трехсот будет...

- Что же было дальше?

- Ну а дальше и на этом озере чудеса начались. Видели там много непонятного. Иные рассказывали, будто бы по воде там бегают поросятки, несколько раз видели даже заморского барашка...

- Что же это за барашек такой?

- Не знаю. Но так его и называли - "заморский барашек", то есть не такой, как у нас. Появлялся он на дороге, что шла мимо озера, оттого ходить по ней боялись... Да что говорить! Видели там ведь даже и русалок...

А однажды такой случай был. Пошли мы с мужиками на это озеро рыбу ловить. Сеть заводили на лодке. Стали тащить, а она возьми да и зацепись... Ну вот Козлов Борис и говорит: я, мол, сейчас спущусь в воду, отцеплю. Остальные ему помогают. А он на дно встал, да и говорит: "А ведь здесь лист железа лежит". Мужики засмеялись: хватит, говорят, шутить. А он им: "Да не шучу я! Вот ей-Богу, иду, как по палубе корабля, а она качается!" Мужики попритихли. Видят, действительно, человеку вода по грудь, но идет легко, не вязнет. А дно-то ведь там топкое... Прошел он еще, наклонился. "Тут, - говорит, - из железа вроде как труба толстая торчит, мне доходит до пояса". Стал он ее ощупывать. "Сверху, - говорит, - она гладким железом закрыта, а с боков отверстия и устройство вроде кардана".

А поперечник той трубы был, по его словам, около полуметра. А я-то рядом был на лодке, еще говорю ему: "Ты, Борис, как капитан Немо на "Наутилусе". А он: "Да ведь труба начала в палубу втягиваться..."

Тут уж нам всем не до шуток стало. Вошла труба в палубу полностью, заподлицо с ней. Козлова на лодку подняли, и он быстро стал как бы пьянеть... Мы сеть собрали да и долой с озера - какая уж тут рыбалка!

Борис-то, знаю, после этого случая в бане парился, хворь из себя выгонял. Погиб он довольно скоро: с машины бревно упало - и задавило его...

На этом же озере году в 46-м Виктор Барбашов видел, как из воды поднималась "голова на тонкой шее" - как бы шар какой-то. Другие, говорят, видели поднимавшиеся "ушастые шары" - возможно, это одно и то же.

Стали люди замечать, что вибрация воды на озерах и земли меж ними начинается и заканчивается в строго определенное время и в определенные дни. "Корабли ходят", - говорили в народе. Так уж в те дни и часы и опасались на таких местах появляться. Скажем, чтоб кто-нибудь на эти два озера после трех часов дня пошел, а тем более вечером - ни-ни!

Был еще такой случай. Рыбачили мы с ребятами на другом озере. Решили потом искупаться. А Павел Лукичев и давай глубину мерить, то есть опускаться как можно глубже ногами вниз. Вдруг наверх выскакивает, кричит: "Ноги обжег, кипяток внизу!" И - к берегу. Мы посмеялись, да видим, он не шутит, испугался. А как на берег-то вышел, действительно, ноги красные, будто горячей водой обварил.

Перед этим как раз я один на озере рыбачил и слышал как бы плотный писк даже уши заложило.

Мы слушали молча. Гусев освоился и говорил уже свободно, не подыскивая слова. "Корабли", "русалки", "барашки"... Конечно, каждая деревня имеет свои предания о каких-то странных событиях, в большей или меньшей степени измененных или приукрашенных при пересказах. Главными героями таких преданий часто бывают колдуны, домовые, черти, случается, обстоятельства заставляют и мертвецов жертвовать личным покоем ради общественного... Но вот о бегающих по озерам "поросятках", подводном кипятке и вибрации как-то слышать не доводилось. Что за причина заставила людей начать "массовое производство" легенд в столь сжатые сроки? И было это ни на что не похоже. Пахло здесь и классическим мифотворчеством, никак не могущим обойтись без русалок, пахло и метеоритами, и АЯ, и "тарелками", и "пришельцами". Из каких овощей состоял этот винегрет?

Обилие имен, дат, названий настораживало, но - странное дело! - все эти данные оказывались довольно плотно увязанными между собою, что не характерно для историй вымышленных, рано или поздно обнаруживающих тенденцию к досадным накладкам.

Кроме того, обилие имен давало возможность проверить рассказанное. Старик, судя по всему, не боялся этого.

- А доводилось ли видеть сами "корабли"? - наконец спросил кто-то.

- Да, видели. - Александр Петрович повернулся к спрашивающему. - После войны, году в 45-м или 46-м - не помню, но вот число я запомнил точно - 22 июня, день начала войны, - один репатриант, инженер (он работал на лесоучастке лесорубом), ловил утром рыбу на нашем озере. День был пасмурный. Тут рядом-то с деревней заливчик такой есть небольшой... Вдруг, говорит, неожиданно раздались свист и шипенье. Совсем недалеко от него всплыл "корабль". Был он серого цвета, нос четырехгранный, наверху имелась рубка, форма корпуса - "как у сваи". Корабль быстро погрузился обратно.