Ракеты и люди. Горячие дни холодной войны

Мы не вели себя столь воинственно, как это делал Трумэн. В 1945 году в СССР под научным руководством Игоря Курчатова, организационным — Бориса Ванникова и под контролем Лаврентия Берии с большим размахом развернулись работы по собственному ядерному оружию. Для руководства этими работами был создан Государственный комитет № 1, позднее реорганизованный в ПГУ -Первое Главное Управление при Совете Министров СССР.

В этом же 1945 году союзники по войне СССР и США в секрете друг от друга начали соревнование в использовании немецкого ракетного опыта. Об этом я подробно писал в первой книге «Ракеты и люди». Мы — советские инженеры-ракетчики, так же, вероятно, как и американские и работавшие у них немцы, после Хиросимы и Нагасаки впервые задумались о том, что такое атомная бомба и можно ли ее пристроить к ракете. Но и там и тут секрет был столь велик, что нам разрешили общаться с атомщиками только в 1953 году, а американским ракетчикам со своими атомщиками — еще через год.

В 1945 году мы без всяких союзнических договоренностей захватывали материальные и интеллектуальные трофеи — остатки немецких достижений в области ракетной и ядерной техники. Никаких политических соглашений по этому дележу не было. Каждый спешил захватить первым и буквально вырвать лакомый кусок изо рта своего союзника по антигитлеровской коалиции.

Наши вчерашние общие враги — немцы вскоре оказались соратниками по созданию нового оружия обеих втянувшихся в состояние «холодной войны» сверхдержав.

Современные историки считают, что инициативу в «холодной войне» проявил Трумэн. Сталин не искал примирения и компромисса с Трумэном подобно тому, как он делал это в отношениях с Рузвельтом и Черчиллем во время второй мировой войны. Сталин использовал внешнеполитическую сторону «холодной войны» для ужесточения внутренней политики, возобновления режима бессмысленных репрессий.

В 1995 году одна из британских телевизионных компаний затеяла создание большого телевизионного сериала об истории «холодной войны». Авторы сериала в числе других обратились и ко мне как к одному из участников этой войны с просьбой прокомментировать ракетно-космические аспекты ее начала.

Свою интерпретацию возникновения ракетной части «холодной войны» я излагал англичанам около двух часов, от которых останется, в лучшем случае, пять минут экранного времени. Авторы фильма уже встречались с учеными, полигиками и дипломатами США. Их совершенно не удивило мое убеждение, что инициатива начала «холодной войны» принадлежит США. «Такого же мнения даже бывший министр обороны США Макнамара, которого мы записывали для нашего фильма», — говорили молодые англичане-телевизионщики.

«Это будет двадцатисерийное документальное хронологическое повествование о трех поколениях русских, американцев и немцев, переживших годы „холодной войны“. Это будет фильм, который позволит вам вновь пережить и увидеть годы, которым была отдана большая часть вашей жизни», — сказали они на прощание.

В марте 1947 года Трумэн обнародовал доктрину, названную его именем, провозглашавшую сферой «национальных интересов США» практически весь земной шар. Важнейшей и приоритетной задачей объявлялась борьба с «советским коммунизмом».

Новый министр обороны США Дж. Форрестол проявил необычайную энергию для наращивания военной мощи и усиления конфронтации с СССР.

На протяжении 1946-1949 годов с лихорадочной поспешностью один за другим готовились рабочие планы превентивной ядерной войны против Советского Союза.

Однако руководство США удерживалось от начала ядерной войны. И дело тут было не только в том, что у США еще не было тысяч атомных бомб. Советский Союз, по данным американской разведки, к атомной войне был не готов. Но, по заключению американских военных аналитиков, сухопутные войска США не в состоянии были противостоять сухопутным войскам Советского Союза. Советская Армия, по мнению американских аналитиков, была способна за две недели победно пройти по Европе и захватить все американские базы. Американцы вынуждены будут бежать и оставить своих европейских союзников на милость Советской Армии. Советские города могут быть разрушены, но европейские города будут заняты Советской Армией. В 1949 году американцы имели решающее преимущество в дальней бомбардировочной авиации и уже наладили серийное производство атомных бомб.

В этих видах стратегического вооружения соотношение сил было в пользу США. Это позволяло руководству США проводить политику с позиции силы. В то же время американцы понимали, что попытка уничтожения атомной бомбардировкой коммунизма на территории СССР обернется для США риском установления коммунизма во всей Европе и на ближнем Востоке.

Советский Союз только 29 августа 1949 года произвел первое испытание атомной бомбы. Это была еще не бомба, а устройство, подтверждающее, что мы овладели принципом. Академик Юлий Харитон — «отец» советской атомной бомбы -вспоминал: -Курчатов как-то рассказал, что на встрече у Сталина до взрыва первой бомбы вождь произнес: «Атомная бомба должна быть сделана во что бы то ни стало». А когда взрыв состоялся и вручались награды, Сталин заметил: «Если бы мы опоздали на один-полтора года с атомной бомбой, то, наверное, „попробовали“ бы ее на себе" [4]

Сталин и наши «сухопутные» генералы понимали, что сухопутные силы Советской Армии в Европе являются временным сдерживающим фактором. Надо было как можно скорее «догнать и перегнать» американцев в технике ядерного оружия и, учитывая наше отставание в авиационной технике, спешить развернуть новые виды вооружения-ракеты в первую очередь.

Историческое для нашей ракетной техники стартовое постановление, подписанное Сталиным, вышло 13 мая 1946 года. Вот почему 1996 год оказался юбилейным для ракетно-космической отрасли, игравшей определяющую роль в балансе сил.

По аналогии с ранее вышедшим атомным постановлением, этим ракетным постановлением предусматривалось создание спецкомитета для координации всех работ. Этот спецкомитет именовался сначала Комитетом № 2, затем ВГУ — Вторым Главным Управлением, затем опять Комитетом № 2.

Сумма мероприятий, предусматриваемых постановлением от 13 мая 1946 года, по масштабам, организационным взаимосвязям и общему размаху работ не имела аналогов в нашей истории. Даже для атомной техники того времени. И это в стране, которая должна была прежде всего залечивать страшные раны, нанесенные войной, и думать о том, как обеспечить минимальные условия существования для десятков миллионов людей в разрушенных городах и селах.

После тяжелейшей войны мы не могли даже в мечтах вообразить возможность использования для блага каждого человека достижений цивилизации, которые прочно вошли в жизнь и быт американского общества, но, может быть, в этом и было наше преимущество перед американцами: мы о нормальном крове над головой не думали, а для них элементарный комфорт был столь же необходим, как воздух…

В конце 1949 года, выслушав доклад Устинова и Воронова об итогах полигонных испытаний ракет Р-1, о работах над ракетой Р-2 и научных исследованиях по перспективной ракете Р-3, Сталин понял, что мы не скоро еще будем способны угрожать Америке сбросом на ее территорию ядерной бомбы. Вот тогда-то и была сформулирована задача создания «щита» для защиты от американского ядерного нападения. Пока для начала надо было обезопасить хотя бы Москву.

Ядерное нападение США на Москву в те годы возможно было только с помощью авиации. Если американцы будут разрушать наши города, наши бронетанковые армии двинутся на Европу и в Турцию, чтобы уничтожить американские авиабазы, но при этом Москва должна быть совершенно недоступной для авиации противника. Столицу СССР должен прикрывать непроницаемый для самолетов ракетный щит. Теперь трудно установить, кому лично принадлежала идея создания абсолютно непроницаемой для авиации системы ПВО. По воспоминаниям [5] создателей этой системы, сформулировал ее впервые как директиву Сталин. Он вызвал в 1950 году главного конструктора СБ-1 (в дальнейшем КБ-1) Министерства вооружения известного радиоспециалиста Павла Куксенко и поставил задачу: сделать систему ПВО Москвы такой, чтобы через нее не мог проникнуть ни один самолет. Для решения этой задачи в августе 1950 года вышло специальное постановление Совета Министров. Для обеспечения всех работ по ракетной обороне Москвы под эгидой Лаврентия Берии было создано ТГУ — Третье Главное Управление при Совете Министров СССР.