Никола Тесла — повелитель молний. Научное расследование удивительных фактов

Конечно, не многие трезвомыслящие журналисты сразу же отметили очень странное совпадение по времени реализации проекта «Стратосферная Арфа» (1947–1954 годы) и крушения первых «блюдец» с зелеными человечками. Это немного уводит в сторону, но нельзя не отметить, что в свое время крушение стратосферных аэростатов с приматами в опытных высотных летных скафандрах и аппаратами искусственного дыхания произвело совершенно неизгладимое впечатление на компанию фермеров, с немалым трудом возвращавшихся из ближайшего бара. И пошло-поехало… И продолжается до с их пор.

Однако нас интересует проект «Магнитный радиозонд», судя по всему, также внесший немалый переполох в стан американских уфологов. Этот проект традиции «независимых расследований» почему-то настойчиво связывают с последней стадией филадельфийского эксперимента и началом проекта «Феникс». Здесь надо честно признать, что мы вступаем на зыбкую почву догадок и предположений. Более или менее известно, что над некоторыми выделенными РЛС запускали вереницы серебристых шаров странной конфигурации с радиопередатчиками. Это очень напоминает первые опыты по исследованию стеллс-технологии! В какой-то мере тут можно объяснить и загадки проекта «Феникс». Вспомним интерес Эйнштейна к резонансному магнетрону Теслы. А ведь в начале 1950-х годов прошлого века наконец-то был изобретен микроволновой квантовый генератор — мазер!

Похоже, в бывшем форте «Герой» действительно происходили страшные вещи. Ведь все данные говорят о том, что американские военные проводили там исследования воздействия микроволнового излучения на человеческий мозг. Вот откуда взялось «инопланетное монтаукское кресло», читающее мысли людей и управляющее их поведением! Поражает широта экспериментов, ведь, судя по всему, общий фон СВЧ-облучения лампового магнетрона чередовался с точечными уколами мазерных импульсов. Это уже явно не уровень филадельфийского эксперимента, когда ненаправленное воздействие магнетрона Теслы на несчастный экипаж «Элдриджа» больше напоминало процесс забивания микроскопом гвоздей. В проекте «Феникс» подход был принципиально иным, там сравнивались и комбинировались методы воздействия как на всю головную кору мозга в целом, так и на ее микроскопические участки. Дополнительно к этому проводились комплексные исследования микроволнового подавления работы радиоэлектронной аппаратуры и дополнялись данные по стелс-технологиям (вспомним усиленно муссируемые слухи о вереницах НЛО странной формы, упоминаемых во всех «расследованиях» монтаукского эксперимента).

Ну а теперь один из самых любопытных вопросов:

«Почему все, что связано с монтаукским этапом выполнения проекта “Феникс”, упоминается в едином контексте “путешествий во времени” и “управления временем”? Уфологический фольклор вообще приписывает монтаукским опытам вызов “эфирного слепка” “Элдриджа”. Неприкаянный эсминец со своей призрачной командой (ничего не напоминает?) приплыл по волнам всемирного эфирного океана, высадил десант, помог отбить атаки поту сторонних чудовищ и отплыл дальше… Наверное, следующий пункт его “эфирного плавания” лежит где-то в районе Аляски 21 века».

Как же убедить читателей, что эта все время тиражируемая ерунда — просто глупый вымысел и несусветная чушь?

Давайте опять вернемся к попыткам физиков позапрошлого века заполнить мировое пространство неподвижным всепроникающим «светоносным эфиром». Мы уже знаем, что они оказались безнадежно разрушены результатами эксперимента Майкельсона. Получалось, что вместе с эфиром наука лишилась простой и надежной системы отсчета, по отношению к которой можно было бы определять движение нашей планеты и других небесных тел. Попытка спасти эфир с помощью сокращения Фицджеральда — Лоренца тоже мало что дала, поскольку было совершенно непонятно, почему эфир так действует на тела при движении. Особенно невероятным казалось замедление времени в движущейся системе.

Согласно теории Фицджеральда — Лоренца получалось, что интервалы времени для движущихся наблюдателей увеличиваются все больше и больше по мере роста скорости движения.

Не правда ли, фантастическая ситуация? Сама мысль о возможности различного течения времени в разных местах Вселенной кажется совершенно невозможной. Получается, что выход здесь один — решительно отказаться от привычных представлений, которые часто называют «здравым смыслом».

К примеру, что же такое замедление времени на борту звездолета, летящего относительно нас с околосветовой скоростью? Математическое измышление Фицджеральда, Лоренца и Эйнштейна, позволяющее понять опыт Майкельсона? Чистая теория, дополненная творчеством писателей-фантастов и журналистов? Или же это и есть окружающая нас парадоксальная физическая реальность, невидимая на фоне обыденного здравого смысла?

Уже столетия назад теория относительности привлекала писателей и журналистов, которые далеко не всегда понимали ее правильно. Так, знаменитый французский астроном и популяризатор науки Камиль Фламмарион в своем фантастическом романе «Люмен» описывал чудесное путешествие со сверхсветовой скоростью 400 ООО км/с. При этом герой романа, Люмен, последовательно догоняя ранее ушедший с Земли свет, оказывается как бы в своеобразной машине времени, наблюдая обратный ход событий. Это напоминает прокрутку пленки кинофильма назад. Роман Фламмариона, в котором неоднократно упоминалась теория относительности, вызвал острую критику самого Эйнштейна, который возмущенно писал:

«С относительностью времени все эти приключения и поставленные вверх ногами восприятия имеют не больше, а, пожалуй, даже меньше общего, чем рассуждения о том, что в зависимости от наших субъективных ощущений веселья и горя, удовольствия и скуки время кажется то короче, то длиннее. Здесь, по крайней мере, сами-то субъективные ощущения суть нечто реальное, чего нельзя сказать о Люмене, потому что его существование покоится на бессмысленной предпосылке — Люмену приписывается сверхсветовая скорость. Но это не просто невозможное, но бессмысленное предположение, потому что теорией относительности доказано, что скорость света есть величина предельная. Как бы ни была велика ускоряющая сила и как бы долго она ни действовала, скорость никогда не сможет перейти за этот предел. Мы представляем Люмена обладающим органами восприятия, значит, телесными, но масса тела при световой скорости становится бесконечно большой, и всякая мысль о ее дальнейшем увеличении есть абсурд. Дозволительно оперировать мысленно с вещами, невозможными практически, то есть такими, которые противоречат нашему повседневному опыту, но не с полнейшей бессмыслицей».

Мне так и слышится вопрос от некоторых любознательных читателей: «Что же получается, за целое столетие со времени создания теории относительности наши представления о пространстве-времени совершенно не изменились?»

Разумеется, дело обстоит не так! Сейчас теоретические представления о структуре нашей Вселенной очень сложны и о них очень трудно разговаривать не только с посторонним человеком, но и с профессионалом, работающим в области инженерной и технической физики. Теоретикам приходится изобретать разные методические приемы, например, обращаясь к давней традиции создания мифических наблюдателей-демонов.

Чтобы представить себе течение квантового времени в нашем мире, давайте и мы создадим сонм сказочных существ, наделенных сверхъестественными способностями, такими, как у демона Максвелла из школьной термодинамики. Однако здесь ситуация сложнее и нам придется создать целый исследовательский отдел потусторонних наблюдателей во главе со «старшим» демоном — демиургом. Он, конечно же, занимает самую выгодную позицию за лабораторным столом Мультиверса, имея возможность изучать его строение из бесконечной глубины безграничного вселенского «ничто». Структура Мультиуниверсума предстает перед всепроникающим взором демиурга наподобие своеобразной «луковицы миров», где каждая из множественных Вселенных представляет собой замкнутую оболочку изолированного мира. А в самом центре луковицы Мультимира демиурге любопытством зафиксирует призрачные сполохи главной вселенской тайны — космологической сингулярности Большого взрыва, о которой так не любят говорить ученые и так любят рассуждать философы.