...из пены морской. Инверсионная теория антропогенеза

Неопытные ловцы мидий на море поначалу нащупывают их руками, каждый раз погружаясь с головой в воду. Это очень утомительно. Скоро приходит мысль использовать для охоты ступни и пальцы ног. Вы начинаете нащупывать крупные экземпляры ногой, наклоняясь только для того, чтобы сорвать крупную мидию. В это время можно даже беседовать с приятелями. Охота на мидий превращается в приятный и легкий процесс принятия солнечных и морских ванн в предвкушении ужина из ведра вареных в соленой воде мидий с ведром пива. Если даже сейчас в наших холодных водах наблюдается такое изобилие, то в древнем океане наши предки не имели необходимости трудиться в поте лица. Скорее всего, одного часа, потраченного на сбор моллюсков, хватало, что насытиться на весь день. Я уверяю, что человека сделал не упорный, изнурительный труд, а досуг и досужее общение.

Изнурительный физический труд ради пропитания еще никого не выводил в люди и не обогащал ни материально, ни духовно. Разум, культура и цивилизация являются следствиями досуга и, разумеется, любви. Расхожая «правда», будто «человека сделал труд» является тупоумной кривдой недалеких идеологов, которым в конце 19 в. надо было как-то возвысить пролетариат, как класс. Не случайно автором «трудовой теории» является Энгельс. И даже тот факт, что победивший пролетариат ополчился на разум (пароход с философами), культуру, цивилизацию и секс («в СССР секса нет»), — даже он косвенно является опровержением «трудовой теории антропогенеза», как тупой и выгодной одному лишь Врагу рода человеческого.

На любовь тратили наши предки свое свободное время, которого у них было более, чем достаточно. Питание моллюсками, в клетках которых содержатся гены гиперсексуальности, сделало их настоящими половыми гигантами. Считается, будто люди являются исключением в мире животных по такому признаку, как сексуальное поведение. Дело в том, что другие наземные животные спариваются сезонно-спорадически. Круглогодично способен спариваться только человек. На этот эксклюзив ученые обращают внимание, не зная, чем его объяснить. У приматов, от которых, как считается, произошел человек, эротические привычки по-животному стандартны. Самка шимпанзе приходит в охоту один раз в пять лет. Она подходит к самцу, который делает свое дело как бы по обязанности. Родив, самка воспитывает дитя, не обращая на самцов никакого внимания.

Объяснение человеческой гиперсексуальности, как эволюционного эксклюзива, проще пареной репы. На самом деле никакого эксклюзива нет. Кроме нас на планете существует многочисленный тип «моллюски», которые тоже отличаются гиперсексуальностью и внесезонностью спаривания. Так устроила их природа, а их гены любви, усвоенные человеком от предков, которые питались моллюсками миллионы лет, передались нам. Мы тоже постоянно жаждем любви. Можем или нет, — это другой вопрос, но хотим всегда. Среди животных пристрастием к круглогодичному сексу на нас похожи одни лишь дельфины. Вот кто умеет любить, невзирая на сезон.

Человека сделала любовь, а не труд и терпение. В том простом факте, что женщина не хочет, как сука, нравиться мужчинам только два раза в год, а тем более раз в пять лет, как обезьяна, - именно в нем заключен источник всяческого прогресса. Жажда любви вызывает постоянное желание обращать на себя внимание, а, значит, ухаживать за своим телом и украшать себя. Она определяет непрерывную конкуренцию, а это ускоряет и оптимизирует отбор. Наконец, она становится фактором интенсивного общения, что способствовало становлению речи, а, значит, мышления. Впрочем, как любовь сделала человека — это отдельная большая тема, о которой можно написать тома. Отсылаю к книге Элейн Морган «Рождение женщины» (31). Разумеется, речь идет не только о физической любви, но и о духовной, явление которой в мир только и придало ему смысл; не только человеку, но и всей Вселенной.

7. Развитие руки

Прошу прощения за долгое отступление, уж очень тема приятна. Продолжим перечень приспособлений, которыми природа наделила человека для охоты на моллюсков. Наиглавнейшую роль в этом деле играла, разумеется, рука с отстоящим большим пальцем. Та самая, та пресловутая, та легендарная «трудовая ладонь», которая не дает спать уже пятому поколению ученых-антропологов, которые никак не могут разобраться с вопросом: как, когда и почему произошло «противопоставление большого пальца»? «Энергии заблуждения», потраченной на многочисленные попытки объяснить, каким образом эта рука «получилась» в процессе обтесывания валунов, хватило бы на сотни томов «Войны и мира». И они, антропологи, продолжают генерировать энергию заблуждения с неослабевающим энтузиазмом, достойным лучшего применения.

Абстрагируемся покамест от большого пальца, в который столь пристально «уперты» симиалисты, рассмотрим человеческую ладонь, как таковую, в комплексе. Ибо там есть на что обратить внимание, кроме первого пальца.

В отличие от обезьяньей, кисть руки человека расширяется к основанию. Рядом с бугром мышц большого пальца возвышается равновеликий ему бугор мышц тыльной стороны ладони. Это довольно крепкая мышца, активно используемая в боевых единоборствах. Тренированные люди способны разбивать ею пирамиды из кирпичей. Обычные люди без тренировки могут колоть этими мышцами грецкие орехи, согнув ладонь в кулак. И вообще не проблема — раздавить улитку, даже крупную. Думаю, что эти мышцы активно использовалась нашими полуводными предками, которые зажимали моллюсков между двумя ладонями и давили их, напрягая мышцы. Бугор мышц на той стороне ладони, что противоположна большому пальцу, можно считать еще одним физиологическим эксклюзивом человека, потому что у обезьян ладонь в этом месте скошенная.

Значение «рабочей руки» заключается не только в отстоянии большого пальца от прочих. Это очень узкий взгляд, характеризующий узкий кругозор ученых людей, зацикленных на вопросе о «противопоставлении большого пальца».

Приматы не умеют обращаться с панцирными моллюсками. Однажды по каналу «Дискавери» показывали научно-исследовательский фильм об африканской саванне. Показали выгоревшее болото, на которое пришли мангусты и бабуины, чтобы полакомиться двустворками, в изобилии лежавшими на земле. Они вели себя одинаково, хотя мангусты — это не приматы. Пытались применять когти, но безуспешно. Били двустворок о собственные ноги с минимальным успехом. Затраченная энергия явно не компенсировалась добытым кормом.

Наших предков природа снабдила так, что они могли эффективно манипулировать моллюсками. Улиток человек мог давить мускулистыми основаниями ладоней. Двустворок раскрывать, просовывая между створками ногти (когти в этом случае бесполезны, — сам видел на примере бабуинов). Самых крупных моллюсков можно было заставить раскрыться, вытаскивая их из воды на солнцепек. Для этого опять-таки нужны хваткие руки.

Еще раз взглянем на ладонь, чтобы увидеть еще один эксклюзив, не замеченный антропологами. Четыре малых пальца по совокупной мускульной силе примерно равны одному большому. Почему? У обезьян большой палец не выдается по силе среди остальных, он почти редуцирован. Следовательно, надо говорить не только о самостоятельности большого пальца, но и о его равновеликости по силе остальным, взятым в сумме.

Если бы речь шла только о поддерживании, большой палец не мог получить такого развития. Когда рассуждают на тему, как в процессе обработки камней сформировалась «рабочая рука», говорят, в основном, о функции захвата с целью поддерживания камня, которым работал гоминид. При этом ясно, что если б каждый палец был бы силен, как большой, — было б еще лучше. Но ладонь такова, какова она есть. Силы большого пальца и остальных равны, как противоупоры. Скорее всего, они и были противоупорами в процессе открывания двустворчатых моллюсков типа мидий.

Причиной противопоставления большого пальца остальным стало его статическое напряжение в направлении противоупора. Ежедневное, на протяжении миллионов лет, открывание природных консервных банок дало бы «рабочую руку» кому угодно.