СМЕРШ (Год в стане врага)

Каждое слово мамки будило во мне воспоминания. Одно за другим всплывали в моей памяти знакомые места, знакомые лица людей.

— Ты надолго приехал? — спросил неожиданно отец.

— Нет, на один день.

Мамка испугалась. В ее глазах появились слезы.

Всего на один день?.. — переспросила она, как бы не веря моим словам.

Впервые в жизни между мною и родителями пробежала тень недоверия. Такие теперь пошли времена. Даже родителям нельзя во всем доверяться.

— Я, сыну, никуда не поеду — говорил отец с расстановкой, и я почувствовал по тому, как он говорил, что это было твердое, выношенное многими месяцами, решение — Здесь, на этой земле, жил мой дед и мой отец. Здесь хочу и я дожить свои дни… Много ли мне их осталось? Твой дед был в Америке. Пять лет отработал в угольных шахтах. Возвратился домой, потеряв там свое здоровье. Нет, сыну, везде хорошо, но дома лучше. Я на своем веку пережил много режимов — были у нас венгры, потом румыны, за ними чехи и украинцы. Опять пришли венгры… А теперь у нас русские. Видишь, мои руки — и отец показал свои мозолистые ладони — такими они у меня всегда были. Ты, слава Богу, не маленький. Поступай, как хочешь. Один Бог тебе судья.

У меня не было и попытки возражать отцу. Он прав, он глубоко прав.

Но, прав был и я. Мне было обидно, что я не могу поделиться с отцом своими мыслями. Да навряд ли он и понял бы меня? Живет он своей, крестьянской мудростью. Земля — его стихия. Он к земле прирос. Одна смерть может его оторвать от этого родного сада, родных нив и родной хаты.

У каждого в жизни своя дорога. Может быть, если бы я не получил образования, то работал бы точно так же на земле и был бы счастлив.

После же всего, что я видел и пережил, мне осталось одно — борьба.

Завтра утром я еду.