Диккенс и Теккерей

Так или иначе, уже в следующем, 1838-м, году Теккерей напечатал свою повесть «Кэтрин», героиня которой, выросшая в воровской среде, становится воровкой и убийцей: ни симпатичных персонажей вроде Фейгина, ни идеальных героев наподобие Оливера Теккерей не желал видеть в преступном мире...

Издатель Джордж Хогарт, напечатавший «Очерки Боза» в «Evening Chronicle», однажды пригласил их автора к себе домой. Диккенс быстро завоевал симпатии жены и дочерей Хогарта. И уже через год женился на его старшей дочери Кэт. Она была миловидна, не слишком умна. Но Диккенсу нужно было, чтобы его любили. И после размолвки с Мэри Биднелл особенно важно — чтобы его любили больше, чем любил он сам. Впрочем, Чарлз был ласков и внимателен к супруге. Но по-настоящему сердце его вспыхнуло вновь лишь осенью 1836 г., когда в их доме поселилась пятнадцатилетняя сестра Кэт, Мэри Хогарт. Диккенс боготворил её. Она бывала с ним в театре, на официальных приёмах, дружеских вечеринках. А в мае следующего года скоропостижно умерла.

Долгое время он был не в состоянии работать, тем более что из-за переживаний, связанных со смертью сестры, у Кэт произошёл выкидыш. Но вот до Диккенса доходят вести о том, что в йоркширских школах беспощадно истязают детей. Он отправляется в Йоркшир. Действительность превосходит все описания. Получены документы, доказывающие вопиющие порядки этих заведений. И в 1839 г. Диккенс потряс общество романом «Николас Никлби». Цель была достигнута: уже через год все «экономические» школы Йоркшира были закрыты то ли судом, то ли самими владельцами. А прототип изувера Сквирса — директор «Бауз Акэдэми» Шоу разорился и вскоре умер. Справедливости ради, отметим, что наряду с садистами-наставниками пострадали и ни в чём не повинные учителя, оказавшиеся на улице. Между тем, и мать Диккенса имела причину обидеться на сына, изобразившего её в образе миссис Никльби: видимо, Чарлз не смог простить, что она была против того, чтобы он оставил работу на фабрике ваксы, и только неожиданная твёрдость отца избавила его от этой унизительной службы. Но, к счастью, миссис Диккенс не узнала себя в этом шарже.

Герой романа — бедняк, человек молодой и неопытный — так же, как Оливер, не идёт на соглашение с носителями общественного зла. Сделке с грязным политиканом Грегсбери он предпочитает честную бедность.

Диккенс убеждён, что добро торжествует — по крайней мере, должно торжествовать — над злом. Этим можно объяснить, что Оливер Твист и Николас Никлби в конце концов находят влиятельных и благородных покровителей и устраивают свою судьбу.

О скитаниях обездоленной малышки Нелл, преследуемой гротескно очерченным карликом Куилпом, повествует «Лавка древностей» (1840). Добро приходит на помощь маленькой героине, но слишком поздно. Смерть Нелл, конечно, отразила тяжёлые душевные переживания автора: он был не в силах забыть утраты Мэри Хогарт. На протяжении двух изрядного объёма глав по-настоящему трогательно оплакивает героиню (а вернее — её прототип) Диккенс.

Внешность Куилпа подсказана случайно виденным на водах в Бате уродцем. Характер же его вольно или невольно отразил эксцентрическую сущность самого писателя, способного на самые неожиданные выходки.

А вскоре, отправившись в Америку с женой, которую с портретным сходством обрисовал в образе миссис Куилп, и страдая от морской болезни, он — совершенно в духе своего персонажа — испытывал «какое-то сонное удовлетворение — злобную радость — оттого, что жене совсем плохо» и она не может говорить с ним.

В Соединённых Штатах Диккенсу был оказан шумный и торжественный прием, в том числе — у президента Джона Тайлера. Но Америка не понравилась Диккенсу. И он сделал всё, чтобы описать её как можно более язвительно в «Американских заметках», а особенно — в романе «Мартин Чазлвит».

С другой стороны, и сам он в Америке понравился далеко не всем. Даже обладавший чувством юмора и склонный к мистификациям Вашингтон Ирвинг осудил и его вульгарное поведение, и вульгарную манеру одеваться, и более того: вульгарный склад ума...

«Американские заметки» хорошо продавались. Но, как справедливо заметил Х. Пирсон, «сегодня их помнят лишь потому, что на них стоит его имя. Если бы эта книга была написана кем-нибудь другим, она не пережила бы своей эпохи». Американцев более всего раздражало, что автор, по словам Пирсона, «занял позицию цивилизованного туриста, попавшего в страну варваров». Но и Теккерей отнёсся к поступку Диккенса неодобрительно. Сам он после поездки в США отказался написать о своих впечатлениях: «Только тот, кто прожил в стране не менее пяти лет и кто обладает необходимыми знаниями о её людях, может взяться за перо, — сказал он. — В противном случае его миссия не будет полезной».

«Мартин Чазлвит», герой которого возлагает большие и тщетные надежды на страну свободы, какой ему представляется Америка, вызвал в США уже шквал негодования. Диккенс получал тысячи писем с откровенными оскорблениями. Хотя и многие британцы были недовольны тем, с каким разнообразием воплотил писатель в пародийном образе Пекснифа национальное лицемерие и ханжество.

Крупнейшим произведением, созданным Диккенсом в сороковые годы, стал роман «Домби и сын», полное название которого — «Ведение дел с фирмой „Домби и сын. Оптовая, розничная торговля и экспорт“» (1848). Он писал его в Париже, где встречался с Александром Дюма и Виктором Гюго, Эженом Сю и Теофилем Готье, но тосковал по лондонским улицам и набережным.

Герой романа суров и черств. На окружающих он смотрит лишь с точки зрения их полезности для своего дела. Холод царит в душе Домби, холодно и в его мрачном доме. Дочери он просто не замечает, возлагая все надежды на маленького наследника — Поля. Дочь уходит из дому, бросает мужа и вторая жена — гордая аристократка Эдит. Холодность отца пагубно влияет на болезненного мальчика. Отданный отцом в пансион Поль умирает. Вслед за полным крахом в личной жизни приходит банкротство: Домби разорён ловким управляющим Каркером.

В этой книге уже нет оптимизма, который характерен дня первых романов Диккенса. Печаль и возмущение приходят на смену его озорному смеху. Озорство оборачивается здесь отвращением к негодяю Каркеру, с которым автор расправляется в жестокой до пошлости сцене: «Его сбило с ног, подхватило, затянуло под колёса, закрутило, искромсало, изрезало, и огненное чудовище, слизнув лужицу жизни, выплюнуло в воздух раздробленные черепки».

Есть, однако, в романе эпизоды невероятной силы. «Смерть маленького Поля, — пишет Пирсон, — потрясла английских читателей не меньше, чем в своё время кончина малютки Нелл, и навела американцев на мысль, что „Мартин Чазлвит“ был лишь временным помрачением рассудка».

Теккерей, прочитав пятый выпуск романа, прибежал в редакцию журнала «Punch» с криком: «Разве может что-либо в литературе сравниться с этим! Нечего и пытаться! Прочтите главу, где умирает маленький Поль: какой талант! Это потрясает до глубины души!..»

Он искренне полагал, что Диккенс сильнее его как писатель: «Мне его не опередить, мне его даже не догнать», — говорил он.

Диккенс был бы, вероятно, равнодушен к успехам автора «Ярмарки тщеславия», если бы не шумиха, которую поднимали вокруг их имён почитатели каждого.

«У обоих были последователи и поклонники, — писала Элайза Линтон, — которые по собственному почину противостояли друг другу, так что лишь горстка беспристрастных критиков с одинаковым пылом восхищалась обоими писателями».

X. Пирсон, безусловно, был прав: «Автор бестселлера всегда завидует престижу изысканного интеллигента, а последний — популярности бестселлера. Стоит ли удивляться, что Диккенс и Теккерей при встрече друг с другом не испытывали особенного восторга?» И, пожалуй, можно согласиться с английским литературоведом в его предположении, что «оба добросовестно старались полюбить друг друга», не больше...

Слава Диккенса действительно была огромна. Не только его книги вызывали восторги публики. Он не зря хотел стать актёром: современники свидетельствуют, что его комический дар был огромен. В своём любительском театре он ставил классику и пьесы современных авторов до того, как они попадали на профессиональную сцену. Диккенс блестяще исполнял роль судьи Шеллоу в шекспировских «Виндзорских проказницах». В своём собственном водевиле «Дневник мистера Найтингела» (1852) он сыграл шесть ролей! В театре «Сент-Джеймс» успешно шла сделанная им инсценировка одного из «Очерков Боза» — «Странный джентльмен». Писал Диккенс и фарсы, и мелодрамы в духе своего времени, когда на театре совершался переход от классицизма к современной драме, сложившейся позже в творчестве Дж. Б. Шоу и О. Уайлда.