Тайны древних миграций

Английский путешественник Персиваль X. Фосетт в начале XX века потратил немало сил, чтобы отыскать в глубине Южной Америки остатки древней цивилизации — предшественницы империи инков. На скрытые в дебрях Амазонии руины огромных городов указывали многочисленные свидетельства путешественников начиная с XVI века. У многих индейских племён есть легенды о «белых богах», пришедших откуда-то с востока, из-за моря, и научивших индейцев полезным вещам — луку со стрелами, земледелию и т. д. Сам Фосетт, по его уверениям, видел среди индейцев, совершенно не затронутых цивилизацией… белых людей! Его свидетельства находят подтверждение и у некоторых других знатоков Южной Америки. В своих странствиях Фосетт обнаружил загадочный артефакт — небольшую статуэтку, вроде идола, о происхождении которого ничего пс могли сказать археологи. Экстрасенс, подвергший артефакт дактильной экспертизе, впал в транс и выдал Фосетту картину, напоминающую сказание о гибели Атлантиды. Сам Фосетт не вернулся из последнего своего путешествия в 1925 году… Но до сих пор время от времени приходят известия о находке загадочных развалил где-то в амазонских джунглях. Была ли доинкская цивилизация Америки? Местного она происхождения или принесена извне? Вопрос открыт.

Возможно, что для объяснения многих загадок древности вовсе не нужно привлекать гипотезу об Атлантиде, хотя мы и ее коснемся в свой черед. Подлинный переворот в представлениях о миграциях древних народов совершил в середине XX века норвежец Тур Хейердал.

Кто он? Чаще всего его называют путешественником, археологом, антропологом. Ни одно из этих определений ему пс подходит. Он не был профессиональным археологом — для проведения своих археологических исследований он нанимал специалистов. Он не измерял черепа, не сопоставлял краниологические серии. Путешественником (вернее, чаще мореплавателем) Хейердал становился лишь для того, чтобы доказать какую-то свою гипотезу. Но многие его гипотезы так и не были приняты академической наукой. Правильнее было бы считать его предпринимателем-новатором, открывшим принципиально новую сферу бизнеса — на стыке науки, экстремального спорта и РR.

Хейердал далеко не первым обратил внимание на то, что многие сходства в истории далёких друг от друга (географически) человеческих культур нельзя объяснить параллельным развитием. Если какие-то изобретения (земледелие, колесо, календарь, строительная техника и т. д.) ещё могли быть сделаны независимо друг от друга в разных частях земного шара, то, например, культурное растение могло появиться на континенте, где у него не было своего дикого предка, только с помощью человека. Но Хейердал бы первым, кто перевёл обоснование тезиса о трансокеанских плаваниях до Колумба в практическую плоскость. Достойный потомок викингов экспериментально показал, что такие плавания были возможны. Своими плаваниями на реконструкциях допотопных мореходных судов (плотов, папирусных лодок и т. д.) он привлёк к себе всеобщее внимание, заставил заговорить о себе мир. Начиная с плавания на «Ра» в 1969 году, совершённого интернациональным экипажем, Хейердал придавал своим предприятиям актуальное политическое звучание, чем заработал известность едва ли не большую, чем своими научными теориями.

Хейердал имел своих последователей в открытой им сфере деятельности, самым известным из которых стал англичанин Тимоти Северин. Правда, таких плаваний, как у Хейердала, он совершил всего одно — по следам св. Бран-дана, показав, что ирландские монахи ещё в VI столетии могли достигать берегов Северной Америки. Все прочие вояжи Северина — сухопутные и морские — играли чисто спортивную и рекламную роли.

Каков же был вклад Хейердала в науку о прошлом человечества? Ещё раз подчеркну: он не доказал неопровержимо наличие глобальных миграций в глубокой древности, а лишь показал, что такие миграции могли иметь место. Между этими двумя позициями существует, согласитесь, ощутимая разница. Среди его гипотез есть как весьма убедительные (об участии древних обитателей Америки в заселении островов Тихого океана), так и крайне сомнительные (о происхождении древних скандинавов с Кавказа). Но он заставил иначе взглянуть на саму проблему древних миграций.

Несомненной заслугой Хейердала стало то, что он по-новому трактовал роль океанов в истории человечества. Океаны — не непреодолимое препятствие между древними народами, но это — и не пространство для свободного и беспрепятственного перемещения во всех направлениях. Оксан неоднороден. Для мореплавателей древности гораздо большее значение, чем даже для каравелл Колумба, имели направления господствующих ветров и течений. Это лишь на географической карте расстояние между пунктом А и пунктом Б равно расстоянию между пунктом Б и пунктом А.

«Чем меньше собственная скорость судна, тем больше несоответствие между измеренным и действительно пройденным путём, — пишет Хейердал в своей книге “Приключения одной теории”. —…Абсолютное расстояние от Перу до островов Туамоту приблизительно 4000 миль. А на самом деле плот Кон-Тики, пройдя от Перу до Туамоту, пересёк всего около 1000 миль океанской поверхности. Если представить себе первобытное судно, способное идти с той же собственной скоростью и тоже по прямой, но в противоположном направлении, ему, чтобы попасть с Туамоту в Перу, пришлось бы пройти 7000 миль по океанской поверхности. Дело в том, что за время плавания сама поверхность океана сместилась примерно на 3000 миль». В качестве примера Хейердал приводит бег человека по движущемуся эскалатору: по ходу его перемещения и против него.

Вывод: океаны как бы пересечены гигантскими ленточными транспортёрами, способными перенести всё, что может держаться на плаву. В первую очередь, конечно же, судно с древними мореплавателями, а не плод культурного растения. «Всякий, кто дрейфовал через океан, хорошо знает, что небольшие съедобные предметы, такие, как тыква, выброшенные за борт, сразу же станут добычей акул и “сверлящих” организмов… Парадоксально утверждение, будто из двух элементов африканской культуры — сухопутной тыквы и морской лодки — именно тыква, а не лодка может успешно доплыть до Америки!»

По иронии судьбы знаменитый норвежец как бы «закрыл» приоритет своих древних соотечественников — викингов — в открытии Америки людьми Старого Света, показав, что ещё древние египтяне могли достигать берегов Нового Света. А если так, то — и финикийцы, обладавшие гораздо лучшей, чем египтяне эпохи великих фараонов, мореходной техникой. Впрочем, мы в своём месте покажем, что, по-видимому, людей белой расы следует числить среди древнейших обитателей Америки за много тысяч лет до пашей эры. Хотя, конечно, мало что роднило их с будущими индоевропейскими или семито-хамитскими народами исторической эпохи.

Итак, сверхдальние миграции людей между континентами — явление не только последних пяти-шести столетий, отмеченных доминированием европейской цивилизации, а всей человеческой истории. «Мы восхищаемся способностями и мастерством древних, воплощёнными в их гигантских пирамидах, совершенном календаре, богатой литературе и глубокой философии, — пишет Хейердал, — …правильно ли одновременно отказывать им в возможностях сделать то, что сделал Писарро с горсткой своих людей в эпоху, отмеченную суевериями и невежеством?»

Довод, на первый взгляд убедительный, при внимательном рассмотрении оказывается натянутым. Составные элементы, из которых складывается та или иная культура, развиваются неодинаковыми темпами. У нас с трудом укладывается в голове, как это древние греки очень долго нс могли понять, что сверкающая белизна вершины Олимпа, снег, очень редко выпадающий на равнинах Греции, и «летающие перья» (как ещё во времена Геродота — V в. до н. э. — понтийские греки называли снежные хлопья) в земле скифов — по природе своей один и тот же снег. До этого обобщения оіш додумались уже после того, как освоили берега Средиземного моря и Пифагор сформулировал теорему, носящую его имя. Как и не было у них слова для обозначения синего цвета. Жители доколумбовой Америки не знали колёсного транспорта, хотя их дети играли с игрушками на колёсиках. Последнее обстоятельство стало для Хейердала ещё одним доводом в пользу того, что сама идея колеса, в форме игрушки, но не его практическое использование, была заимствована древними индейцами из Старого Света. И неверно, что индейцам негде было использовать колесо: у них были вьючные домашние животные — ламы. Но до того, чтобы впрячь ламу в колёсную повозку, инки не додумались. Короткий шажок от игрушки к практическому изобретению ими так и не был сделан за тысячелетия. Древние римляне не знали закона сообщающихся сосудов, что вынуждало их строить длинные акведуки там, где достаточно было бы проложить короткий трубопровод.