Неизвестная история человечества

С объяснением назначения каменного круга, данным Мэри Лики, согласились не все. Однако приняв ее версию, за­даешься естественным вопросом: если каменное сооружение напоминало ей убежища, возводимые современными кочевы­ми племенами, такими, как Окомбамби, то почему же она не допускала возможность существования анатомически совре­менных людей, которые могли соорудить Олдувайский камен­ный круг 1, 75 миллиона лет назад?

Интересное наблюдение: некоторые найденные в Олдувайском ущелье каменные орудия несли на себе следы до­вольно интенсивной предварительной обработки. Дж. Десмонд Кларк (J. Desmond Clark) писал в предисловии к научному труду Мэри Лики: «Здесь присутствуют артефакты, исполь­зование которых типологически ассоциируется с гораздо бо­лее поздними временами (поздний палеолитический период или даже позже), а именно: различные скребки, шило, рез­цы… а также камни с различными выбоинами и бороздками». Мимоходом заметим, что орудия, «найденные в слоях поздне­го палеолита и даже более ранних периодов», расцениваются современными учеными скорее как работа Homo sapiens, чем Homo erectus или Homo habilis. Каменные орудия высокой сте­пени обработки встречаются также в местах находок эолитов в Европе. Таким образом, можно предположить, что некото­рые, если не все, олдованские орудия, а также эолиты были сделаны анатомически современными людьми.

Кроме того, Луи и Мэри Лики обнаружили в горизонте I Олдувайского ущелья камни-бола [5], а также инструмент для выделки кожи, который мог использоваться для выделки су­хожилий для лассо. Использование столь сложного охотничь­его инструмента требует определенного уровня интеллекта и ловкости, которым Homo habilis явно не обладал. Это предположение подтверждается недавней находкой относительно полного скелета человека умелого (Homo habilis), доказываю­щей, что этот гоминид имел гораздо больше черт, присущих обезьяне, чем ученые до этого полагали.

Каков же итог? Мы видим, что и в наши дни люди изго­товляют каменные орудия самой различной степени обработ­ки – от примитивной до сложной. И как описано в данной главе, а также в двух последующих главах, мы находим сви­детельства того же разнообразия орудий, относящихся к эпо­хам плейстоцена, плиоцена, миоцена и даже эоцена. Самое простое объяснение этому лежит на поверхности: анатомиче­ски современные люди, делающие эти разнообразные инстру­менты сегодня, делали их и в далеком прошлом. Можно также предположить, что эти древние люди сосуществовали с при­митивными человекоподобными существами, которые тоже делали каменные орудия.

4. Грубые палеолиты

По своему уровню грубые палеолиты на ступень выше эо­литов. Эолиты – это естественные осколки камней, используемые в качестве орудий, с незначительной предварительной обработкой или же вовсе без таковой. Их рабочая поверхность может быть лишь слегка обточена или просто из­ношена. А палеолиты – это отколотые, часто специально, от «материнского» блока пластины с более тщательной предва­рительной обработкой.

Находки Карлуша Рибейро в Португалии

Впервые мы узнали об открытиях Карлуша Рибейро (Carlos Ribeiro) совершенно случайно. Просматривая работы американского геолога девятнадцатого века Дж. Д. Уитни (J. D. Whitney), мы натолкнулись на упоминание о том, что в миоценовых формациях под Лиссабоном (Порту­галия) Карлуш Рибейро обнаружил каменные орудия. Краткие упоминания находок Рибейро мы встретили и в работах популярного английского писателя девятнадцатого века С. Лэйнга, писавшего на научные темы. Но, буквально об­лазив полки многих библиотек, мы так и не нашли ни одной работы Рибейро, оказавшись, таким образом, в своеобразном тупике. Некоторое время спустя имя Карлуша Рибейро всплыло еще раз, теперь в английском издании 1957 года кни­ги «Fossil Men» («Ископаемые люди») Буля (Boule) и Валуа (Vallois), которые в своей работе мимоходом опровергали открытия португальского геолога девятнадцатого века. Таким об­разом, с помощью этих авторов нам удалось выйти на фран­цузское издание 1883 года работы Габриэля де Мортийе «Le Prehistorique», в которой он положительно отзывался об от­крытиях Карлуша Рибейро. Следуя за ссылками Габриэля де Мортийе, мы постепенно добрались до кладезя великолепных оригинальных отчетов, опубликованных во французских журналах по археологии и антропологии второй половины де­вятнадцатого века.

Поиск забытых свидетельств убедительно продемонстрировал отношение научного истеблишмента к фактам, кото­рые по какой-то причине не соответствуют общепринятым взглядам на ту или иную проблему. Следует заметить, что и сегодня для студентов, которые готовятся стать палеоантропологами, ученый Карлуш Рибейро не существует вовсе. Про­стое упоминание его имени можно встретить, лишь перерыв массу учебников тридцатилетней давности.

В 1857 году Карлуш Рибейро возглавил Геологическую инспекцию Португалии. Позже он будет избран членом Пор­тугальской академии наук. В период между I860 – 1863 года­ми он занимался изучением каменных орудий, найденных на территории Португалии в геологических слоях четвертичного периода. Геологи девятнадцатого века в основном подразделяли геологические периоды на четыре основные группы:

1) пер­вичный, объединяющий периоды с докембрийского по перм­ский;

2) вторичный, включающий в себя периоды с триасового по меловой;

3) третичный – с палеоцена по плиоцен;

4) четвертичный, охватывающий плейстоцен и последующие пери­оды.

Работая над изучением каменных орудий, Карлуш Рибейро обнаружил, что кремни со следами обработки человеком были найдены в третичных горизонтах, залегаю­щих в районе деревень Канергадо и Алемкер, расположенных в бассейне реки Тежу к северо-востоку от Лиссабона.

После этого Рибейро немедленно приступил к самостоя­тельным поискам и в третичных горизонтах, поблизости от других населенных пунктов, сумел обнаружить пластины об­работанного кремня и кварцита. Но ученый считал своим дол­гом следовать научной догме, которая, кстати, действует и по сей день: люди не могли существовать раньше четвертичного периода.

В 1866 году, с явной неохотой, Рибейро нанес на геологи­ческие карты Португалии расположение находок каменных орудий, отнеся их к определенным слоям четвертичного пери­ода. Увидев эти карты, французский геолог Эдуард де Вернейль (Edouard de Verneuil) не согласился с португальцем, ут­верждая, что так называемые четвертичные горизонты на самом деле относятся к плиоцену или миоцену. К тому време­ни во Франции известный исследователь аббат Луи Буржуа ранее уже сообщил о найденных в третичных горизонтах ка­менных орудиях. Под впечатлением критики де Вернейля и сообщений Буржуа Карлуш Рибейро стал открыто заявлять, что известные орудия были найдены в плиоценовых и миоце­новых горизонтах на территории Португалии.

В 1871 году в Лиссабоне Рибейро представил Португаль­ской академии наук коллекцию кремневых и кварцитовых орудий, в том числе и тех, которые были собраны в третичных формациях долины реки Тежу. В 1872 году на собравшемся в Брюсселе Международном конгрессе по доисторической ант­ропологии и археологии Карлуш Рибейро представил новые образцы, в основном заостренные кремни. Мнения научной об­щественности на этот счет разделились.

На Парижской выставке 1878 года Рибейро показал 95 образцов кремневых орудий третичного периода. Влиятель­ный французский антрополог Габриэль де Мортийе осмотрел представленную Карлушем Рибейро коллекцию и заявил, что двадцать два образца несут на себе несомненные признаки че­ловеческого вмешательства. Габриэль де Мортийе и его друг и коллега Эмиль Картаяк (Emile Cartailhac) привели на экспозицию Рибейро и других ученых. Интересно, что те пришли к такому же выводу: большинства кремней определенно каса­лась рука человека.

Габриэль де Мортийе писал: «Очень хорошо видно, что камни были предварительно обработаны. И это можно понять не только по их форме, которая иногда бывает обманчивой, но, прежде всего, по явно выраженным следам преднамеренной обработки – ударным платформам и выпуклостям». На вы­пуклостях некоторых камней просматриваются следы от уда­ров в виде сколов. На некоторых образцах Карлуша Рибейро видны несколько расположенных параллельно продолгова­тых плоскостей, что, как правило, не может являться следст­вием естественных причин.