Лох-Несс и озерные чудовища

Длительные разлуки с семьей стали не единственной расплатой за увлечение. Он переболел пневмонией, получал ссадины и синяки от падений на склонах, коротал холодные и ветреные ночи в своем фургоне, не способном выдержать натиск стихии. И за все годы он лишь два раза мельком видел Бестию — так называли монстра местные жители.

За многие годы Динсдейл полностью освоился на озере. Его фильм вызвал новые экспедиции — как случайных одиночек, так и хорошо оснащенных отрядов. Самым крупным и долговременным проектом стало Бюро по изучению лох-несского феномена, для краткости именуемое ИЛН («Изучение Лох-Несса»). Его патроном был Дэвид Джеймс, тот самый член парламента, более известный двумя дерзкими попытками побега из фашистского концлагеря (вторая увенчалась успехом). В 1962 году Д. Джеймс вместе с Констанцией Уайт основали ИЛН. К ним примкнули натуралист сэр Питер Скотт (сын знаменитого полярного исследователя Роберта Скотта) и Ричард Фиттер, а также Норман Коллинз, сотрудник британского телевидения. В том же году, когда прибыло много экспедиций, Джеймс и два десятка добровольцев днем просматривали озеро с помощью биноклей и камер, а ночью использовали армейские приборы ночного видения. Но все, что удалось обнаружить, — толпы охотников за чудовищами, заполнившие Лох-Несс.

Подполковник Г. Дж. Хаслер, отличившийся в морских походах против нацистов во время Второй мировой войны, приехал на озеро на своей яхте, денно и нощно осматривая поверхность и прослушивая гидрофоном глубины. Студенты кембриджской экспедиции установили камеры на берегу и обследовали озеро с помощью сонара.

Наблюдения 1962 года дали немного, лишь слегка дополнив имевшиеся сведения. В последующие годы ИЛН, призвав «батальоны» добровольцев, пользовалась круглосуточными камерами, которые просматривали 70 процентов поверхности озера с мая по октябрь. По подсчетам Джеймса, было потрачено не менее 30 тысяч часов для обследования поверхности озера и еще больше времени — для сбора показаний очевидцев. Исследователи работали с сонаром, летали над озером на вертолетах, разбрасывали булыжники, смоченные в лососевом масле и пахучих субстанциях, заводили под водой Шестую симфонию Бетховена, транслировали шум глубин…

Алекс Кемпбелл, служивший в рыбоохране озера, первым сообщил, что наблюдал Несси. За сорок лет работы на озере упрямый горец, как он утверждал, видел чудовище 18 раз

В 1969 году ИЛН наняла сверхмалую субмарину «Уипер-фиш» для обследования озера и выстреливания в чудовище специальным биопсическим гарпуном для забора образца ткани. При первом же погружении ярко-желтая подлодка закопалась носом в донный ил, потребовалось продувать балластные цистерны, чтобы всплыть. Даже самые оптимистично настроенные исследователи вынуждены были признать, что лодка слишком шумная, медлительная и явно не подходит для поисков Несси.

На протяжении нескольких лет работой ИЛН руководил Рой Мэкел, первый представитель научного истеблишмента, воспринявший поиски Несси с полной серьезностью. В 1965 году, когда ему исполнилось 40 лет, он работал биохимиком в Чикагском университете, получив премию за исследования в области ДНК. Находясь в отпуске в Англии, он почувствовал необходимость отдохнуть от шума городского, купил тур на шотландские нагорья и отправился в путь. Через несколько дней он уже осматривал озеро из Уркухартской бухты, захваченный поисками, которые вело ИЛН.

Он встретился с Дэвидом Джеймсом в его домике на островке Мулл, а в Лондоне просмотрел фильм Динсдейла. Его воображение разгорелось: Мэкел стал охотником за чудовищами и представителем ИЛН в Америке, добыл значительные средства на проведение исследований и доложил научным коллегам о состоянии дел в Лох-Нессе. Каждое лето он совершал «паломничество» к озеру. Но вплоть до 1970 года счастье увидеть Несси ему не улыбалось.

…Он возился с гидрофонами для прослушивания подводных шумов, когда краешком глаза заметил волнение на поверхности. Похожий на резиновый, треугольный предмет высунулся из воды на фут и исчез, а за ним последовала темнокожая спина животного. Через минуту все исчезло без следа.

Воочию убедившись, что чудовище существует, Мэкел с удвоенной энергией занялся его поисками. Не меньше волновали его и другие монстры, а именно Огопого и Шамп. А в 1980 году он отправился в Конго на поиски мокеле-мбембе. В это время он начал постепенно отходить от основной группы, а между тем другой американец, сначала относившийся к проблеме весьма критично, погружался в тему все глубже и глубже. Роберт Райнс, судья из Бостона, в возрасте 28 лет в 1970 году прослушал выступление Мэкела об охоте на чудовище, состоявшееся в Массачусетском технологическом институте. Достигнув неплохих результатов в физике, Райнс получил патенты в области изобретения сонаров и радаров, но отошел от этой работы. Он помог организовать Нью-Хэмпширский юридический институт и особое внимание уделял вопросам юридической помощи молодым изобретателям, позволявшим быстрее и безболезненнее обходить препоны и рогатки чиновников.

В 1963 году Райнс с друзьями основал организацию под названием Академия прикладных наук для поддержки нетрадиционных видов исследований. Эта академия не имела официального статуса университета и программы исследований, но объединяла ученых с высоким научным потенциалом. Многие их увлечения совпали с целями и задачами охотников на чудовищ. Райнс приехал на озеро в 1970 году, пригласил Мартина Клейна, специалиста из МТИ, который изобрел особо чувствительный тип сонара, используемый при поиске затонувших судов и бурении нефтяных скважин. Сразу же начались сюрпризы: прибор Клейна засек наличие крупных движущихся объектов, в 10–50 раз превышающих размеры самых крупных рыб. Он также подтвердил гипотезу о том, что под водой имеются пещеры, в которых вполне могут укрываться чудовища.

На следующий год Райнс приехал уже с подводной камерой, снабженной синхронизатором и мощным источником рассеянного света, который предоставил Райнсу Гарольд Эдгертон, профессор МТИ, придумавший эту аппаратуру. На протяжении многих лет Эдгертон был экспертом по осветительным приборам у Жака Ива Кусто, французского исследователя, и команда «Кусто» называла его «Папаша Флеш» («вспышка»). Два года исследований не принесли результатов, но в итоге Райнс был вознагражден снимками, которые по праву заняли одно из значительных мест среди немногочисленных ликов лохнесского чудовища.

Однажды ранним утром сонар на лодке «Нарвал» засек присутствие крупного подводного объекта. Некоторое время спустя из воды выпрыгнул насмерть перепуганный лосось, явно спасаясь от какого-то хищника. Подвешенная на глубине около 45 футов камера Эдгертона дала удивительное изображение. Впоследствии фотография, обработанная с помощью компьютера в лаборатории Калифорнийского технологического института, представила то, что многие признали фрагментом тела огромного существа с плавниками. Эксперты определили длину плавника — около восьми футов, а ширину — в четыре. Три года спустя Райнс представил еще более убедительные свидетельства. В июне 1975 года его подводные камеры, снабженные сонаром, были оставлены на шесть часов под водой и работали без участия оператора по собственной программе. Райнс не сразу проявил пленку. Прошло два месяца, прежде чем он отдал катушку в лабораторию своему другу Чарлзу Викоффу, фотографу экстракласса, который занимался проявкой особых пленок, используемых при съемках ядерных испытаний. Изображения, которые появились на пленке Райнса, были поразительными. Первая из специальных фотографий явила длинную изогнутую шею, выпуклый торс и грудные плавники крупного животного. На конце длинной шеи, часть которой оказалась в тени, находилось нечто вроде маленькой головки. Викофф подсчитал, что видимая на снимке часть животного составляет около двадцати футов длины, а само тело чудовища тянется дальше за край снимка. Еще интереснее был второй снимок. На нем был виден причудливый изогнутый объект, снятый крупным планом. Неужели исследователи взглянули прямо в глаза лохнесскому монстру? Именно так они и думали. Только более детальное исследование показало, что различимы два маленьких глаза и две похожие на рожки выпуклости, расположенные симметрично по обе стороны головы. Викофф считал, что голова составляла в длину два фута.