Поговорим о демографии

Да, дело не только в том, чтобы и впредь улучшать технику безопасности в промышленности, на транспорте, во всех хозяйственных отраслях. И не просто о дальнейшем прогрессе здравоохранения идет речь в рекомендациях демографов. Предстоит пересмотреть — и перестроить! — всю традиционную «систему жизнеобеспечения», где упор сделан на борьбу противболезней и смерти, а не на борьбу заздоровье и жизнь.

«Самая слабая часть мужчины, подобная пятке Ахиллеса». Как вы думаете, о чем это? Так в лермонтовской «Княгине Литовской» говорится о сердце. Имеется в виду, что его легко поражают стрелы Амура. Если бы оно было уязвимо только для них!

«Если вы мужчина, — предупреждал недавно американский журнал „Лайф“, — и вам от 30 до 60, у вас один шанс из десяти, что вы станете жертвой инфаркта в ближайшие 10 лет, и тогда один шанс из трех, что вы от него умрете. Если у вас избыточный вес, повышенное кровяное давление и слишком много холестерина в крови, ваши шансы подскакивают до одного из двух. А если вы к тому же заядлый курильщик, то тут уж все шансы на вашей стороне».

Более половины всех смертей в высокоразвитых странах вызвано поражениями сердца и кровеносных сосудов. Ныне это убийца номер один. А между тем еще в начале века инфаркт миокарда, атеросклероз, гипертоническая болезнь были редкостью. «Расплата за прогресс», — говорилось о гипертонии На симпозиуме ВОЗ (Всемирной организации здравоохранения). Нечто подобное можно услышать и о сердечно-сосудистых заболеваниях вообще. Неужто же не обезвредить распоясавшегося «убийцу номер один»?

Остановить рост сердечно-сосудистых заболеваний, а потом и вообще свести их к минимуму, как некогда чуму, холеру, оспу, Можно и должно, считает профессор Г. Косицкий; автор книги «Цивилизация и сердце».

С чего начать? С конца — покончить с малоподвижным образом жизни.

«Как получить инфаркт»… Так не без горькой иронии один французский автор назвал свой рецепт постепенного самоубийства, медленного, но верного. Среди «полезных советов наизнанку» почетное место занимала «антирекомендация» как можно меньше двигаться, а ежели уж перемещать тело в пространстве, то не иначе как транспортируя оное с помощью моторов. Короче, ездить от двери до двери, не ходить пешком даже по лестнице на второй этаж, подниматься и опускаться только на лифте.

Ключи от лифтов следовало бы выдавать только по предписанию врача, заявляет профессор Г. Косицкий.

Конечно, лифты нужны, скажем, в высотном доме, но кто сказал, что они «сберегают здоровье»? Отсутствие интенсивных мышечных нагрузок (гиподинамия), мало-подвижный образ жизни (гипокинезия) — все это противоестественно, даром что получило красивые древнегреческие названия.

Ахиллес, с шести лет настигавший оленей, чтобы взять быка за рога, — не столько выдумка, сколько гипербола. Предпочитая увеличительное стекло отражательному, мифотворцы так или иначе отображали жизненные реалии своего настоящего и прошлого. «Вечное движение» — так, пожалуй, в двух словах можно охарактеризовать быт наших далеких пращуров. Любой из них, постигая, науку выжить, с ее азами сызмала осваивал умение догонять, а если надо, то и давать стрекача.

Бегун и беглец, воспитанный тренерами-троглодитами без канительной записи в спортклуб, он превзошел бы иного нынешнего разрядника, будучи един во многих лицах — и прыгун, и метатель, и борец, и пловец, а сверх того и швец, и жнец, и на дуде игрец.

Мышечная активность была и осталась жизненной необходимостью, особенно для мужчин. Без нее немыслима природа человека разумного, хоть это и биологическое начало, хоть с ним и пытается покончить неразумный человек.

Понадобился изощренный ум философа, дабы свести на нет сверхподвижность легендарного древнегреческого героя. В теории, разумеется. Ныне достаточно простого неразумия, чтобы сделать то же с реальным «героем нашего времени», с самим собой. На практике, к сожалению.

Парадокс XX века: чем подвижнее, тем неподвижнее. Все больше, чаще, стремительней перемещаемся мы от двери до двери, но и в самом высокоскоростном транспорте остаемся медлительней черепахи, хотя и обгоняем любого быстроногого бегуна. Проблема безопасности движения осложняется опасностью обездвижен-ности. Поговаривают даже, что спокойное сиденье может оказаться пострашнее неугомонных колес Тем более что оно находит свое продолжение и в рабочем стуле, и в домашнем кресле.

О нет, это не обломовщина! Наш современник — работяга, какого свет не видывал. Остановившись будто вкопанный, он, как Атлант, с титаническими усилиями держит на плечах некую незримую тяжесть, подпирая ее затылком; только теперь это не воздух («фу-фу, один неосязаемый чувствами звук»), а наэлектризованная атмосфера высокого психического напряжения. С одной стороны, у человека раскалывается голова: физический труд все больше уступает место умственному. А с другой… С другой стороны, ничего не раскалывается, кроме стула: оседлавший его готов превзойти самого Илью Муромца, который, говорят, сиднем сидел тридцать лет и три года. Раньше мозоли были больше на руках, нынче иные времена, иные нравы.

Шутки шутками, а неподвижный в подвижном — современный человек в современном мире — бегом бежит за инфарктом. Уменьшаются мышечные нагрузки, но не нервные — это лишь усугубляет проблему гипокинезии, гиподинамии. Сердце действительно становится ахиллесовой пятой такого, «деятельного бездельника». Инфаркт миокарда — бич нашего брата. Но разглагольствования о том, будто он «написан на роду» мужчинам, — наивные самооправдания, которые только мешают преодолеть неоправданную «слабость сильного пола».

С гиподинамией настолько свыклись, что порой недоумевают: как же еще, как иначе?! Ее вред недооценивают даже некоторые специалисты, что продемонстрировали недавние (60-х годов) материалы ВОЗ.

Воз и ныне там. В книге «Цивилизация и сердце», вышедшей в 1971 году, профессор Косицкий упрекает многих своих коллег в том, что они продолжают мыслить категориями 30–40-х годов, когда физический труд занимал значительное место и на производстве, и в быту. Нельзя смотреть сквозь пальцы на пренебрежение к физическому труду, пора наконец видеть, к чему ведет всеобщая гиподинамия, и нечего убаюкивать читателя надеждами на магическое всесилие медицины. Ученый подчеркивает, что именно «нирвана благодушия» заставила его ударить в набат, и, чтобы пробудить от нее людей, он призывает коллег бить тревогу: этого требует забота о здоровье и жизни миллионов.

Демография тоже, понятно, не может быть безучастной регистраторшей неоправданных смертей. Ее совет медицине: врачи должны заниматься не столько больными, сколько здоровыми людьми, прописывая им вместо традиционных средств те или иные виды физической культуры. И рано или поздно любая спортивная организация будет просто обязана обслуживать каждого такого «пациента» в точном соответствии с рецептом — столь же неукоснительно, как сейчас это делает аптека или клиника.

Пока же массовая физкультура почти повсюду на планете прозябает на положении Золушки. Роль принца отведена, конечно, Спорту. Им интересуются едва ли не все, но в основном как болельщики, сторонние наблюдатели. Сам же он интересуется лишь избранными, преимущественно молодежью, перспективной с позиций «рекордомании». И вот болельщики становятся болящими…