РАКЕТЫ И ЛЮДИ. Фили-Подлипки-Тюратам

В том же августе 1931 года ко мне обратился быстрый на неожиданные инициативы и горячий в организационных кадровых перестановках новый секретарь заводского комитета комсомола Петя Петухов. За глаза его звали Петушок. Петушок был переполнен новыми идеями. Его предшественник – умный и спокойный Саша Васильев – был выдвинут на пост секретаря Фрунзенского райкома комсомола, и ему прочили пост секретаря Московского комитета. Васильев часто приезжал на завод и не всегда поддерживал лихие действия Петушка.

Петушок, сославшись на авторитет Постышева, Васильева и Горбунова, объявил, что выпуск ТБ-3 – дело чести заводского комсомола. Но митингами делу не поможешь. Он предложил мне стать его заместителем и одновременно занять учреждаемую в комитете должность заведующего производственно-экономическим отделом. «Твоя задача, – убеждал меня Петушок, – в освоении ТБ-3 стать фактически молодежным заместителем технического директора. Все, кто должен осваивать этот самолет, – ребята нашего возраста. Значит, мы должны быть хозяевами производства! Ты изобретатель, быстро разберешься, что к чему, знаешь всех руководителей цехов, приберешь к рукам цеховых секретарей. Давай, а в электроцех вернуться всегда сможешь!»

Всего полтора года я проработал на заводе. В хозрасчетной бригаде был хороший заработок. Через год я уже набирал трехлетний рабочий стаж и мечтал о электрофизическом факультете Московского энергетического института. Рабочего, изобретателя, комсомольца, да еще с путевкой завода, примут наверняка. В этом я не сомневался. Свой отказ я мотивировал тем, что электромонтер, всего только 5-го разряда, за неминуемый провал такого ответственного задания будет с треском исключен из комсомола. Петушок не отступал и пообещал мне серьезный разговор в парткоме.

Через два дня ко мне подошел начальник электроцеха – гроза всех общественных активистов. Он объявил, что после работы я должен явиться к директору.

Вечером Горбунов меня принял сразу. Было непонятно, зачем я ему понадобился, да еще в его кабинете один на один. Он смотрел на меня в упор внимательными черными глазами. Правильные красивые черты лица подчеркивал боковой пробор, который разделял густые и тщательно уложенные темные волосы. На голубых петлицах темно-синей гимнастерки были укреплены ромбы, означавшие высокое воинское звание бригадного инженера. На груди красовался новенький орден Ленина. Теперь я убедился в правоте тех, кто говорил: «У нас молодой, строгий, стройный и красивый директор».

Встреча с Горбуновым была организована Петушком. Он правильно рассчитал, что авторитет директора одолеет мое упрямство. Горбунов сказал, что инженерное образование я получу через три-четыре года. Он намерен в ближайшее время создать втуз при заводе. Способные работники, имеющие среднее образование, получат высшее, не уходя с завода. Моя первая задача – познакомиться с конкретными производственными планами и ключевыми задачами основных цехов. Организовать комсомольскую деятельность так, чтобы дойти до каждого молодого рабочего.

«Я не хочу иметь дело с безликой молодой массой и крикливыми секретарями цеховых ячеек, – сказал Горбунов. – В каждом цехе есть таланты, надо их выявить. Они должны быть примером по производительности, рационализации и качеству. Пусть молодых убеждают молодые. После работы надо задержать как можно больше людей в школах технической учебы. Найти и показать людей, которые вчера еще ничего не умели, а сегодня стали мастерами своего дела, ударниками. Всю необходимую помощь будет оказывать начальник производства завода Федор Шпак. Он возьмет на себя разговоры с начальниками цехов». За тридцать минут молодой директор меня очаровал и убедил. Он был человеком, который в процессе общения излучал энергию, заменяющую многословие.

На следующий день я уже был не электромонтером, а руководящим комсомольским работником. Шпак ознакомил меня с техникой планирования производства и снабдил наглядными графиками, которые современная наука называет сетевыми. До разговора со Шпаком я самонадеянно думал, что знаю, чем занимается каждый цех. Теперь только убедился, что являюсь полным профаном. Шпак показал наиболее критические места, терпеливо объяснил, на что надо обратить комсомольский энтузиазм в первую очередь. Мне пришлось переменить весь образ жизни.

Я часто бывал на заводе все три смены. Надо было с кем-то встречаться после смены, проводить цеховые собрания молодежи, обсуждать содержание стенгазет, программы техучебы, участвовать в оперативных производственных совещаниях, отчитываться о своей деятельности в комитете комсомола, выезжать в райком комсомола и на другие предприятия для обмена опытом.

Горбунов действительно попытался организовать при заводе институт, дающий подобие высшего технического образования. Для солидности он назывался факультет особого назначения – ФОН. Почти весь партийный и комсомольский актив четыре раза в неделю до девяти вечера в полудремотном состоянии слушал лекции по высшей математике, физике, сопротивлению материалов и философии.

В цехах полным ходом шла подготовка и уже изготавливались детали и агрегаты для ТБ-3. Чтобы получить представление об этом новом самолете, я отправился в КОСТР. Секретарь комсомольской организации КОСТРа Лариса Добровольская руководила группой внутреннего спецоборудования. С ее помощью я впервые ознакомился с конструкцией и общим устройством самолета. Для меня это были и первые уроки чтения рабочих чертежей авиационных конструкций, и знакомство с общей системой чертежной документации, внедряемой в авиастроение.

Часто у меня не оставалось ни сил, ни времени, чтобы добраться через Москву-реку до дома, и я ночевал в комсомольской коммуне – была в те годы и такая форма общежитий.

Несмотря на такой напряженный темп заводской жизни, мы каким-то образом находили время для коллективных посещений театров и кино. Такие походы, отвлекающие от суеты и жизненных тягот, сплачивали и сближали комсомольский актив. Запомнились «Оптимистическая трагедия» Вишневского в Камерном театре, «Поэма о топоре» Погодина в театре Революции, «Время, вперед!» Катаева -в экспериментальном, фильм «Встречный». Знаменитые на всю страну артисты считали за честь приехать к нам на завод. По таким случаям сооружалась временная эстрада в новом цехе окончательной сборки и оперные певцы вдохновенно пели классические арии перед многотысячной аудиторией, размещавшейся между полусобранными бомбардировщиками.