Журнал «Вокруг Света» №01 за 2010 год

Шекспировская тема была развита и в названиях деталей рельефа. Кратеры на Титании обрели имена женских персонажей (Гертруда, Джессика, Элинора и др.), а на Обероне — мужских (Отелло, Ромео, Гамлет, Лир, Антоний, Кориолан и др.). Случилось так, что мужские имена на Обероне представлены крупными, заглавными персонажами, а женские на Титании — по большей части служанками, поскольку главные женские имена из пьес Шекспира достались самим спутникам. А вот кратеры на светлом Ариэле и темном Умбриэле получили имена соответственно добрых и злых духов из различных мифологий мира.

Корабли в море искусств

На поверхности ближайшей к Солнцу планеты Меркурий тут и там протянулись десятки слабоизвилистых линий. Каждая из них достигает в длину нескольких сотен километров. Их обнаружили в 1974 году после первой детальной съемки Меркурия с автоматической станции «Маринер-10» и назвали лопастевидными уступами, поскольку на карте они выглядят как линии, состоящие из ряда округлых языков, а поверхность планеты по одну сторону от этой линии лежит на 2–3 километра ниже, чем по другую. На остальных планетах подобных структур нет. Некоторые уступы пересекают кратеры, и в таких местах на снимках хорошо видно, что одна половина кратера смещена, надвинута на другую: уступ словно съедает часть кратера. Похоже, эти структуры возникли при сжатии верхних слоев коры планеты, что могло произойти из-за сжатия радиуса ее остывающего железного ядра, когда поверхность уже была твердой.

В античной мифологии Меркурий считался покровителем путешественников, и поэтому наиболее крупным уступам присвоены имена знаменитых морских судов. Так, уступ Санта-Мария назван в честь корабля Колумба, уступы Мирный и Восток напоминают об экспедиции Беллинсгаузена и Лазарева, открывшей Антарктиду , уступы Индевор и Дискавери носят имена кораблей Кука , а уступ Фрам — корабля Нансена.

В целом же поверхность планеты Меркурий очень похожа на лунную: основной тип рельефа здесь — довольно крупные кратеры диаметром в десятки и сотни километров. Их называют в честь деятелей мировой культуры, внесших особый вклад в литературу, изобразительное искусство, музыку. Ради объективности выбора наименования на Меркурии присваиваются не просто посмертно, но не ранее, чем спустя 50 лет со времени ухода выдающейся личности из активной деятельности. По кратерам разной величины имена размещают в примерном соответствии с вкладом в мировую культуру, хотя такая оценка может быть в какой-то степени спорной. Среди крупнейших кратеров, диаметр которых от 700 до 300 километров: Рембрандт, Бетховен, Достоевский , Толстой, Гёте, Шекспир, Рафаэль, Гомер.

На Меркурии около сотни кратеров с поперечником более 200 километров. Большинство из них очень древние, образовавшиеся в период геологической истории планеты, который называют толстовским по типичному представителю этого семейства, носящему имя русского писателя Льва Толстого. В «толстовцы» на Меркурии попал и Шекспир, хотя Лев Николаевич вряд ли взял бы его в свою компанию, поскольку имел «мнение о произведениях Шекспира, совершенно противоположное тому, которое установилось о нем во всем европейском мире».

В 2011 году на орбиту вокруг Меркурия выйдет американская межпланетная станция «Мессенджер» (MESSENGER). В числе прочих исследований ей предстоит завершить картографирование планеты — «Маринер-10» из-за особенностей своей траектории охватил съемкой менее половины поверхности. Так что рабочей группе МАС по наименованиям на Меркурии предстоит жаркая пора. Есть ли у вас, читатель, идеи о том, какие имена деятелей мировой культуры стоит нанести на карту самой солнечной планеты? Рабочая группа Международного астрономического союза по наименованиям в планетной системе ждет ваших предложений на своем сайте.

Георгий Бурба

На связи, но не на привязи

Сегодня слово «беспроводное» — едва ли не главный символ прогресса в электронике. Но если задача бесконтактной передачи информации в основном решена, то с передачей энергии все оказалось не так просто. А между тем, избавившись от электрических проводов, можно было бы поставлять на Землю из космоса экологически чистую энергию Солнца и экономить миллионы тонн меди на линиях электропередачи. И разумеется, мобильник можно было бы заряжать прямо в кармане, ликвидировав на столе хаос кабелей зарядных устройств.  Фото вверху: TOM TSCHIDA/DERC/NASA

Когда речь заходит о беспроводной передаче энергии, необходимо сделать важную оговорку. С точки зрения физики выпущенный из орудия линкора снаряд, который топит другой корабль, тоже переносит на расстояние энергию — кинетическую и химическую. И, заметьте, совсем без проводов! Так что, когда мы говорим о проблеме беспроводной передачи энергии, мы имеем в виду только передачу электроэнергии.

Причем передача эта должна осуществляться достаточно эффективно, чтобы энергию имело смысл использовать в повседневных целях. Человечество уже сотню лет успешно передает электроэнергию на расстояние при помощи радиоволн. Передатчик их излучает, приемник снова переводит в электричество, и мы слушаем, к примеру, джаз. Другое дело, что КПД этой передачи ничтожно мал. Принятой по радио энергии не хватает даже для работы наушников, из-за чего нам приходится регулярно менять батарейки в приемниках. Энергия радиоволн способна донести информацию с границ Солнечной системы, от летящего там зонда «Вояджер», но ей не под силу зажечь даже обыкновенную лампочку.

И наконец, в разговоре о беспроводной передаче энергии выделяются две существенно различные задачи: в одном случае цель в том, чтобы избавиться от надоевших проводов, которые путаются под ногами, а в другом — передать энергию туда, куда тянуть кабель крайне накладно, а то и просто невозможно. 

Прожектор передает энергию для пропеллера радиоуправляемой модели самолета (NASA, 2002 год). Но из нескольких киловатт мощности прожектора солнечная батарея принимает и пускает в дело лишь десятки ватт. Год спустя вместо прожектора уже использовался лазер, благодаря чему удалось повысить КПД и сократить размер солнечной батареи. Фото: TOM TSCHIDA/DERC/NASA (х2)

Космические электростанции

Вопрос энергетической безопасности человечества стоит довольно остро. Запасы угля, нефти и даже урана с торием сокращаются. Перспективы термоядерной энергетики пока туманны. Между тем есть прекрасный и совершенно бесплатный термоядерный реактор, рассеивающий энергию направо и налево, — Солнце, и гелиоэнергетика развивается очень бурно. Однако на Земле, где бы ни построить солнечную электростанцию, есть как минимум одна проблема — ночь, а еще облака, пыль и прочие неудобства.

Напрашивается логичный вывод — следует перенести электростанции в космос, где Солнце светит круглые сутки. Например, «подвесить» их на геостационарную орбиту. Первым идею солнечной космической электростанции (СКЭС), поставляющей энергию на Землю, высказал в 1968 году американский ученый чешского происхождения Питер Глейзер, создатель лунного отражателя-дальномера, оставленного на нашем естественном спутнике экспедицией «Аполлон-11». Опубликовав идею в журнале Sciencе, он, как истинный американец, запатентовал свою концепцию. В те годы казалось, что воплощение этой идеи — дело ближайшего будущего. Но срок действия патента давно истек, а престарелый Глейзер только сейчас стал получать обнадеживающие сообщения о возможной реализации своей идеи.

В начале 2009 года американская корпорация Solaren подписала с калифорнийской энергетической компанией контракт о поставке 200 мегаватт электроэнергии космического производства с начала 2016 года. То есть всего через шесть лет фирма, где сейчас работают лишь около десятка человек, обещает не только построить электростанцию на геостационарной орбите, но и обеспечивать энергетические потребности четверти миллиона человек (200 МВт — это примерно пятая часть мощности Нижнекамской ГЭС, которая входит в десятку крупнейших ГЭС в России)! В том же 2009 году шестнадцать японских компаний, включая такого гиганта, как Mitsubishi, подписали соглашение о создании к 2030 году своей космической электростанции мощностью 1 ГВт.