Качели. Конфликт элит - или развал России?

Рис. 54

Борьба за власть — это не оперирование близостью к власти. Это совсем другое. Легитимация близостью остается, но ее значение меняется. Она перестает быть абсолютно значимой. И становится относительно значимой. Потому что нужно бороться за власть. Чью? И — с помощью чего бороться? С опорой на что?

Санкт-петербургский бэкграунд — штука вообще специфическая. Его можно использовать, придя к власти, но на него очень трудно опереться. У противников Сечина — тоже санкт-петербургский бэкграунд. Данный бэкграунд слишком противоречив. Есть «либеральный» Санкт-Петербург, несколько разных «патриотических» Санкт-Петербургов. Как на это обопрешься?

А вот на гораздо более монолитный краснодарский бэкграунд опереться можно. А в момент, когда встала задача борьбы за власть, опереться на него еще и нужно. Но у кого в органике, в специфике биографии, больше потенциал, коль скоро речь идет о таком бэкграунде? В этом узком и долгое время далеко не столь решающем вопросе потенциал Устинова выше, чем потенциал Сечина. Если данный узкий вопрос приобретает новую весомость, то и вес Устинова меняется. Не так ли? Мы пока не утверждаем, что вес меняется. Мы лишь подчеркиваем, что если фактор становится весомее, то все будет именно так. Да и вообще… Сегодня Сечин — это «титан», потому что Путин — абсолютная власть. А завтра Путина нет… Что остается? Какие-то зыбкие унаследованные возможности экономического и социального характера? Плюс огромные издержки. Вот она, судьба московского «титана». А в Краснодаре все скромнее, но устойчивее. Ну, уйдет Путин… Ткачев что, немедленно испарится? А почему?

ЧЕМ НЕУСТОЙЧИВЕЕ СИТУАЦИЯ, ТЕМ МЕНЬШЕ ЧЛЕН ЭЛИТЫ ТЯНЕТСЯ К ПОЛИТИЧЕСКОЙ КРОНЕ, КОТОРАЯ МОЖЕТ ОСЫПАТЬСЯ. И ТЕМ БОЛЬШЕ ОН ТЯНЕТСЯ К СВОИМ КОРНЯМ, НА КОТОРЫЕ ВЕТЕР СИТУАЦИИ НЕ ОКАЖЕТ ТАКОГО РЕШАЮЩЕГО ВОЗДЕЙСТВИЯ.

Психологически это очень понятно, да и социологически тоже. Называть подобную тенденцию железным законом было бы глупо. Мало ли кто на что ориентируется в критических ситуациях? Мало ли кто как понимает надежность? Но то, что критическая ситуация актуализирует надежность и проблематизирует все, что было ей ранее противопоставлено, это несомненно. Бывают, конечно, странные фигуранты, которые даже в сверхкритических ситуациях продолжают действовать так, будто бы кризиса нет и крона имеет решающее значение. Но это уже бюрократический (точнее, аппаратный) синдром. Крупные игроки преодолевают его в себе при первых же толчках серьезного кризиса. Политическая закономерность — не закон всемирного тяготения. Она может и нарушаться. На то и свободная воля. Политическая закономерность оперирует возможным. Иногда высоко возможным. Но не неизбежным.

Есть основания считать, что для В.Устинова все большее обращение к своим региональным корням по мере усиления политической неопределенности возможно. И даже высоко возможно. Но это не значит, что оно неизбежно. Тем более, что глубину своих коммуникаций с региональным бэкграундом может оценить только сам Устинов, но уж никак не мы. Но предположим, что апелляция к региональному бэкграунду в кризисной ситуации возымеет место. Как тогда будет развиваться процесс?

Примерно как снежный ком.

Лицо с высоким федеральным статусом и позициями во властной системе решило опереться на свой региональный бэкграунд. Бэкграунд прильнул к лицу. Лицо предоставило бэкграунду свои элитные групповые коммуникации. Бэкграунд начал в ответ оказывать поддержку уже не только лицу, но и элитной группе, получая от нее взамен нечто, позволяющее бэкграунду усилить свои возможности (в противном случае это вообще не работает). Дело вполне деликатное… По-настоящему бэкграунд доверяет только своему. То есть тому лицу, с которого началась эта история взаимоподдержки. Соответственно, позиции лица в элитной группе растут. Если, конечно, все это не рассыпается по дороге. Обычно оно и рассыпается, и собирается вновь.

Все, что я описываю, не пропись и не закон Ньютона. Эта некая возможная схема.

Но не толчем ли мы воду в ступе каких-то абстрактных схематизации? Имеются ли для них какие-то реальные основания? Увы, такими основаниями уже не могут быть ни факты, ни официальные сведения. Речь может идти лишь о каких-то высказываниях. А где высказывания, там мистификации, демонизации и все прочее.

Сказать, что дыма без огня не бывает, значит придавать слишком много значения высказываниям. Знаю, что бывает дым, в котором нет ни одной искры огня. Тем не менее, мы никуда без высказываний не денемся. Мы можем и должны их интерпретировать, проблематизировать — и использовать. Иначе какая герменевтика? И какая без нее аналитика элиты?

Привожу короткую (и вовсе не утверждаю, что достоверную) сводку высказываний, касающихся связи Ткачева с тандемом «Сечин—Устинов».

О том, что краснодарский губернатор вошел в связку Сечин— Устинов в виде третьего элемента, писалось достаточно много.

14 сентября 2005 года в «Новых известиях» появляется статья Н.Красиловой «Подарок всемогущему монарху». Данная статья — репортаж о мероприятии Института национальной стратегии С. Белковского, посвященном презентации разработанного данным учреждением «проекта новой конституции».

В статье для нас интересен только один отрывок. Вот он:

Здесь Белковский с абсолютной категоричностью говорит о том, что А.Ткачев и И.Сечин связаны между собой. И что их связь настолько серьезна, что И.Сечин готов лоббировать А.Ткачева в качестве преемника нынешнего президента РФ В.Путина.

Еще раз оговорим, что никакое публичное высказывание вообще (и уж тем более высказывание экспертов, которые стремятся поддержать любой ценой свой специфический имидж) не может быть спутано с фактом. Мы не говорим, что у И.Сечина с А.Ткачевым есть какие-то особые отношения. Отношения, конечно же, есть! Их просто не может не быть, поскольку все представители политической элиты связаны между собой какими-то отношениями. Но в сегодняшнем политическом мире отношения — штука крайне неустойчивая. А определять тип отношений по высказываниям сторонних наблюдателей — дело вообще крайне неблагодарное.

Итак, мы не говорим, что отношения ЕСТЬ. Мы говорим лишь, что они ОБСУЖДАЮТСЯ. И достаточно важно, кем они обсуждаются. Потому что эксперты, подобные тому, чье высказывание мы только что процитировали, никогда не будут высказываться без определенной элитной необходимости.

Эта необходимость необязательно должна состоять в том, чтобы сказать правду по поводу тех или иных коммуникаций. Может быть, наоборот, нужно дезинформировать зачем-то кого-то, скомпрометировать и так далее. Но дело не в том, что именно нужно и почему. Дело в том, что что-то нужно. Белковский не Ключевский и не Карамзин. И не Пимен из пушкинского «Бориса Годунова». Он оператор информационной войны. И мы фиксируем не факт отношений между Сечиным и Ткачевым, а акцию в пределах информационной войны, навязывающую этим двум политикам определенные конфиденциальные отношения.