Месть за победу — новая война

Пока все это лишь в области мечтаний.

Возникнет весьма грозовая обстановка, когда мотивом столкновения будет не получение неких преимуществ, а собственно выживание. И нам не зря напоминают, что «большинство войн велось за контроль над ресурсами, такими, как леса, поля, угольные шахты и минеральное сырье» [38].

Российские нефтяные компании не всегда готовы быть образцом эффективности, но дни становления уже позади. Они быстро реинвестируют капитал. Опираясь на них, Москва получает дополнительное оружие в своей геополитике. «Готовясь бросить вызов Саудовской Аравии как лидеру Организации стран — экспортеров нефти (ОПЕК), Россия, — пишет американская газета «Крисчен сайенс монитор», — беспокоится о защите своих растущих экономических интересов в Средней Азии и на Кавказе, которые вдоль и поперек исполосованы нефте– и газопроводами и где могут быть проложены новые потенциально прибыльные маршруты» [39]. Недавний госсекретарь США Колин Пауэл заявил, что казахская нефть становится критически важной. Французская «Монд» уже задает вопрос: «Не сможет ли Россия потеснить Саудовскую Аравию с места привилегированного нефтяного партнера Вашингтона?» [40]

Разрабатываемое итальянской компанией ЭНИ богатое месторождение Кашаган выйдет на полную мощность в 2008 г. Россия намерена перекачивать кашаганскую нефть по своим трубопроводам в Новороссийск, но ЭНИ и правительство Казахстана контактируют с иранцами для проведения самого короткого нефтепровода в направлении Персидского залива. Цитированный выше журнал «Ньюсуик» напомнил, что Соединенные Штаты размещают в данном регионе свои вооруженные силы и посылают военных советников в Грузию, «ни для кого в Каспийском регионе не является тайной, что Грузия имеет больше отношения к маршрутам транспортировки нефти, чем к охоте на Усаму бен Ладена» [41].

Россия во многом испытывает ожесточение в отношении ведомой Саудовской Аравией ОПЕК. Прежде всего, никому не нравится некий шантаж ОПЕК в отношении России. Даже американцы признают, что «политика Эр — Рияда в сфере нефти видится как продолжение антироссийской политики в отношении Афганистана в 1980‑е годы, как поддержка движений за независимость в Центральной Азии в начале 1990‑х годов, как помощь повстанцам в Чечне, как создание исламских образовательных учреждений в России — все это противоречило российским интересам» [42]. В конце концов, Россия меньше зависит от цены на нефть, чем Саудовская Аравия, и может позволить себе пойти на войну цен. В Москве, кстати, не забыли, что генерированное саудовцами падение цен в 1985–1986 годах добавило к бедам страны, развалившейся в 1991 г. Москва готова вернуть себе то, что ей принадлежало 15 лет назад. И Россия — огромная страна, ее просторы еще способны удивить всем, в том числе и недрами. Вероятна идея — посредством создания совместных компаний — российского нефтяного преобладания в Китае и Индии. И в США признают, что «посредством кооперации Москва и Вашингтон могут по–своему реструктурировать поле битвы» [43]. ОПЕК может нанести очень тяжелый удар по России, если опустит цены до уровня 10 долл. за баррель на протяжении, скажем, двух лет. Но и ОПЕК, не имеющий такого внутреннего рынка, как рублевый российский, пострадал бы при этом жестоко. А пока цены в 2004–2005 годах поднялись до немыслимых прежде 55 долл. за баррель и выше.

Возникла идея некоего каспийского ОПЕК, руководимого Россией с участием Казахстана, Азербайджана, Узбекистана и Туркменистана. Минимальное согласие с линией Москвы пока достигнуто не со всеми; азербайджанцы хранят настороженность, но три среднеазиатские республики практически готовы войти в картель. Центральная Азия присоединяется в данном случае к России. (Западные компании не смогли войти в газовую сферу так же, как они вошли в нефтяную промышленность Азербайджана и Центральной Азии.) На Евразийском экономическом саммите, проходившем в Алма — Ате в начале апреля 2002 г., российская делегация возвестила, что топливно–энергетический комплекс и развитие инфраструктуры, прежде всего транспортной, должны стать ключевыми направлениями сотрудничества между странами центральноазиатского региона. Традиционным партнерам в этом регионе необходимо развивать сотрудничество в модернизации ТЭК и транспортной инфраструктуры для последующего углубления интеграционных процессов.

В условиях роста влияния «зеленых» снабжение газом стало мировым фактором. Вместе с богатой газом Средней Азией (второе после России место в мире) Москва будет иметь в своих руках немыслимый по мощи рычаг. Почти нет сомнения в том, что Россия и Иран будут доминировать на рынках энергии Южной Азии. «Газпром» уже активно сотрудничает с иранскими компаниями. Стратегия «Газпрома»: Западная Европа, Северо — Восточная Азия, Восточная Азия. И действовать одновременно. Брукингский институт (Вашингтон) приходит к выводу, что, «имея систему газопроводов и прочую инфраструктуру, с помощью иностранных инвестиций, увеличения производительности Россия может ответить на растущие требования покупателей газа. Уже осуществив вторжение в Европу, она, вероятно, повторит его в Азии. В 2002 г. Россия является растущей энергетической державой. Она может стать энергетической супердержавой в следующие 20 лет» [44].

А в Северо — Восточной Азии намереваются довести закупки энергии до трети мировых. Китай, Япония, Южная Корея с большим интересом относятся к месторождениям газа в Якутии, Восточной Сибири и на Сахалине. Огромный растущий рынок Азии дает «Газпрому» новый шанс. Напомним, что основной прирост добычи нефти в период до 2020 года падает на Восточную Сибирь — месторождения Красноярского края, Иркутской области и Республики Саха.

Как пишет американская «Нью — Йорк таймc», «Россия, может быть, уже не является военной сверхдержавой, но она стала за последние годы колоссом в нефтяном бизнесе — явление, имеющее важные политические последствия для Соединенных Штатов и их союзников. Москва уже имеет возможность ограничить способность Организации стран — экспортеров нефти (ОПЕК) манипулировать ценами на нефть. Россия может укрепить репутацию ответственного и надежного поставщика энергоресурсов в Европу» [45]. При этом отмечается, что, хотя большая доля российской нефти в настоящее время добывается частными компаниями, Кремль сохранил решающее влияние на уровень ее добычи и экспорта.

С полной уверенностью можно утверждать, что удовлетворяющего всех режима эксплуатации сырьевых источников создать невозможно. Почти полное исчезновение идеологических конфликтов неизбежно «выпятило» значимость мировых источников сырья. При этом увеличилась не только чисто экономическая стоимость сырьевых ресурсов, но геостратегическая значимость приобщения к драгоценным ресурсам. Возникающее их истощение ставит проблему борьбы за доступ к жизненно важным сырьевым материалам в конкретную плоскость [46].

Постоянное увеличение мирового спроса, уменьшение запасов сырья и усиление требований и претензий отдельных государств делают мирное распределение мировых ресурсов маловероятным. Рыночные силы создают могучий резонанс локальным конфликтам. Глухие раскаты грома из Сьерра — Леоне, Демократической Республики Конго и Боливии — предвестие того, что глобализируется в ближайшие десятилетия. «После Второй мировой войны постоянная погоня за природными ресурсами была скрыта политическими и идеологическими требованиями американо–советского соперничества; окончание этого соперничества более реалистически осветило наличную картину» [47].