Газета Завтра 753

У нас в настоящее время все, повторюсь, все дотации государства селу — и на производство, и на дороги, и на жилье и бытовую сферу, и на подготовку специалистов составляют 1,1 процента расходной части бюджета.

В Европе государства только на прямые дотации сельхозпроизводству тратят от 10 до 20 процентов их бюджетов.

У нас на гектар пашни от государства перепадает 3 евро, в Европе государства в южных широтах вкладывают в таковой же гектар 300, а в северных — 2000 евро.

Над большей частью России солнце отнюдь не столь ласковое, как в Средиземноморье, и ее за Уралом не согревают теплые морские течения, как Северную Европу, но российский крестьянин в 666 раз, прости Господи, за дьявольское число, получает меньше, чем североевропейский.

Мне иногда приходится встречаться с коллегами-аграриями из Европы и видеть, что они, у коих вроде бы все гладко, просто источают зависть к фермерам в США — вот о ком государство печется. Фермеров в Америке — 2, 5 миллиона и все их хозяйства убыточные. Но заикнись там хоть какой-то политик о том, что они — "черная дыра", его с потрохами съедят. Американское государство дает на сельское хозяйство столько денег, сколько надо для того, чтобы товаропроизводители в нем работали с высокой прибылью. Корма фермер купил в любом количестве, предъявил документы на покупку — и в любом случае государство компенсирует ему 30 процентов их стоимости. Оно же, американское государство, частично возвращает фермерам расходы на новую технику, снижает им цены на электроэнергию и жидкое топливо. За литр солярки, скажем, фермер США сегодня платит в два раза меньше, чем крестьянин в России. Масштабы поддержки сельского хозяйства государством в Америке никто в Европе точно вычислить не может. На закупку продовольствия для бездомных — а это прямая поддержка фермеров — власти США расходуют 40 миллиардов долларов. А в России все дотации государства в переводе на американскую валюту равны 4 миллиардам. И что — при всем том российский крестьянин может не сгинуть в конкурентной борьбе на мировом рынке продовольствия.

Н.А. До 2009 года согласно экспортным квотам, утвержденным еще правительством Михаила Фрадкова, поставки мяса птицы из США в Россию должны увеличиться на 20 процентов. Вы в одном из СМИ назвали эти квоты предательством отечественных птицеводов. А подобное тому предательство российской властью интересов наших крестьянин в угоду их иностранным конкурентам сегодня исключение или правило?

С.Л. Я уже рассказывал о комиссии по программе развития сельского хозяйства на ближайшие 5 лет. Так вот, мы от Совета Федерации на заседании той комиссии предлагали в ту пятилетнюю программу включить отдельную главу — "Защита внутреннего рынка продуктов". А в ней прописать: чем больше сельхозпродукции мы сами производим, тем меньше завозим. Из-за границы восполняется только дефицит. Планируем по годам рост объемов отечественных продуктов и сокращение их импорта. При погроме, который произошел у нас в сельском хозяйстве, меры по разумному ограничению ввоза продуктов — это абсолютно нормальные меры с точки зрения практики мировой экономики. США не вышли бы из разрухи от Великой Депрессии в 1933-1940 годах, если бы не закрыли свой рынок от импорта. Канада после Второй Мировой не попала бы в клуб развитых стран и осталось бы жалким придатком нарастивших экономическую мускулатуру Соединенных Штатов, если бы не отгородилась от них неимоверно высокими импортными пошлинами и не побудила американские корпорации ввозить в нее не товары, а капитал.

С явной гордостью представители нашей власти с разных трибун ныне сообщают: в Россию повалили иностранные инвестиции. Это — правда. Но куда они повалили? В добывающие энергоносители компании, в банковский сектор, в спекуляцию ценными бумагами, в торговые сети, в заводы по отверточной сборке автомобилей из где-то там изготовленных комплектующих. Ни в наукоемкие и высокотехнологические предприятия, ни в сельское хозяйство России солидные иностранные инвестиции не вкладывались, не вкладываются и не будут вкладываться. За исключением одного но. Часть наших южных плодородных земель уже арендуется и скупается международными финансовыми компаниями, которые начинают контролировать значимую часть нашего экспорта зерна.

Высокий уровень развития высоколобой индустрии и агро-промышленного комплекса — это основа независимости любой страны. А никому в мире независимая и самодостаточная Россия не нужна. Она и странам Запада, и прочим странам с набирающими обороты экономиками нужна только как поставщик сырья и рынок сбыта. До того, как крестьяне России не будут поставлены в равные условия по капиталовложениям государства с сельхозпроизводителями Европы и Америки, вопрос об ограничении импорта продовольствия является вопросом выживания отечественного Агропрома.

В настоящее время на наш рынок продовольствия до 65 процентов яиц, мяса птицы и свинины поступают из-за границы. Вполне реально при здравой политике за 5 лет сократить импорт указанных продуктов до 20 процентов. Но запланировать в программе развития сельского хозяйства конкретные показатели сокращения импорта Минфин и Минэкономразвития категорически отказались. Главу по защите внутреннего рынка в программу удалось вписать лишь со словами благих намерений — Россия стремится к импортозамещению… А только благие намерения в защите рынка от иностранных конкурентов сводят на нет меры по стимулированию отечественного сельхозпроизводства. Скажем, в Курганской области в рамках нацпроекта многие крестьяне взяли дешевые кредиты и вложили деньги в разведение свиней. Вырастили их, а свинину продать не могут — рынок забит импортом.

С гарантиями сбыта нашей сельхозпродукции лучше не становится. Причем интересы крестьян России предаются не только в пользу еще пока всесильных в мире США и влиятельных стран Европы. Например, раз — и вводится льготная таможенная пошлина на ввоз мяса птицы из Бразилии. Ей с ее райским для птицеводства климатом выплаты на таможне снижаются на 25 процентов. То есть, российское государство делает скидку в пошлине, снижает тем самым цену и повышает спрос на продукцию наших бразильских конкурентов, у которых затраты и на корма, и на содержание птицефабрик, на зарплату гораздо меньше, чем у нас. А это разве не абсурд?

Н.А. Ведомства нашей макроэкономики, как вы выразились, помогают аграрной экономике — но не России, а других стран. Кто им заказывает музыку? Что им диктует решения — корысть или недомыслие?

С.Л. Рассмотрим два факта. Факт первый. Министерство финансов, когда на него выходят лоббисты зарубежных производителей сухого молока, сначала поддерживает инициативу парламентариев о программе "Школьное молоко" и соглашается выделять деньги на то, чтобы бесплатно питать учеников молоком на сумму в 5 миллиардов рублей в год. Отлично. Я звоню в Курган, сообщаю о том. Власти области готовы на деньги из федерального бюджета закупать у крестьян свежее молоко и за свой счет доставлять его в школы. Такую же готовность выразили и власти в других Субъектах Федерации. Бесплатное молоко детям от государства — на пользу нашим детям и нашим крестьянам, которым нужен гарантированный сбыт их продукции. Когда же в министерстве стало очевидно, что его вариант в Субъектах Федерации отвергнут, оно к программе "Школьное молоко" охладело, и выделение 5 миллиардов рублей в год в пользу наших детей и наших крестьян было заморожено. Почему такое стало возможно? Не потому ли, что испарилась выгода у поставщиков австралийского молочного порошка и у его переработчиков в России? Была ли, не была в истории с программой "Школьное молоко", как ныне принято говорить, коррупционная составляющая — судите сами.

Факт второй. Поставки к нам из США невостребованной там и почти дармовой для России курятины — "ножек Буша-старшего" в первые годы последнего десятилетия ХХ века подорвали две трети наших птицефабрик — они не могли сбыть свою продукцию даже ниже себестоимости. Потом американская курятина, как и положено при экономической диверсии (сначала дешевизной загуби то или иное производство в той или иной стране, а потом взвинчивай цены на свою экспортную продукцию) начала дорожать. Наш чудом уцелевший Птицепром стал оживать. В 2007 году он достиг уровня 1990 года. Наблюдается и рост свиного поголовья. Но спад в производстве говядины и молока преодолеть не удалось. Наших коровок душили поставки молочного порошка из-за границы и додушили до того, что тревогу, которую бил Минсельхоз, услыхали в министерствах макроэкономики. Были введены защитные пошлины на продукты молочной группы. Наши животноводы вздохнули свободней. Стали возвращать долги по кредитам и думать об увеличении стада. Но осенью 2007 года подскочила стоимость зерна на мировом рынке. Крестьянам в странах Запада немедленно выдали субсидии от государств на компенсацию потерь на корма, а крестьяне в России получили шиш. Цены у нас на молокопродукты поползли вверх — иначе скот не прокормить. А в стране на носу выборы в Госдуму — партии власти надо прилично выглядеть на фоне ценников в магазинах. И происходит то, что никакой коррупцией не объяснить. Происходит глупость. Вместо устранения причины роста цен на продукты молочной группы, цены просто сбивают. В Россию опять хлынул поток дешевого молочного порошка. Закупочные цены на наше молоко упали с 15 до 9 рублей за литр. Наши крестьяне вынуждены резать коров. А молочное животноводство еле живо, на ладан дышит. Сохранится к нему такое же отношение, как сейчас — через пять лет в России не будет производиться ни молока, ни говядины. Впрочем, будет ли в ней собственное мясо птицы и собственная свинина — тоже не ясно.