Послесловие к мятежу.1991 2000. Книга 2

Но вернёмся к договору. Одной стороной в нём является “РАО “Газпром”. Оно должно выплачивать вознаграждение доверительному управляющему. Кто является доверительным управляющим? Тот же РАО “Газпром”. Выходит, “Газпром” должен платить вознаграждение самому себе. С точки зрения платёжной техники вместо выплаты вознаграждения совершается удержание двух процентов на счетах “Газпрома”. Правительство — доверитель управления, получает не всю сумму дивидендов, а на два процента меньше.

За этим невинным, на первый взгляд, пунктом скрыт банальный приём уклонения от налогообложения. Правительство, которое в данном случае выступает в качестве тривиального собственника, хотя таким и не является, должно фигурирует как юридическое лицо. Значит, оно налогоплательщик. Но, занижая причитающиеся от “Газпрома” — как РАО — платежи на 2 процента, оно не уплачивает с них налоги. В свою очередь “Газпром”, не оформляя бухгалтерские проводки и не показывая полученные 2 процента дивидендов как доход, тоже не уплачивает налоги. Если приведённые выше цифры не изменят своего порядка, лишь за одним этим условием скрывается неполученная бюджетом сумма порядка 5 млрд. руб.

Можно ли после таких приёмов, которые применяют для собственного неправомерного обогащения министры и дельцы, ворочающие сотнями миллиардов, преследовать отдельных нарушителей налогового законодательства, у которых в руках — жалкие обесцененные миллионы? И можно ли сажать на правёж мелкую сошку, если за те же самые действия акулы предпринимательства выходят сухими из воды?

Но этими перлами договор не ограничивается. Обратимся к мерам ответственности. Что грозит “доверительному управляющему”, если он нарушит свои обязанности и пренебрежёт своими правами?

Приводим ответ на этот вопрос из договора дословно: “Все действия, совершенные Доверительным управляющим в нарушение настоящей статьи, не влекут юридических последствий”.

Какая прелесть, эти наши реформаторы! Какой шедевр вышел из-под пера г-на федерального министра! Какой замечательный юридический образец для подражания изобрело Правительство РФ! Один пункт договора наделяет управляющего некими правами и обязанностями. Другим пунктом эти обязанности фактически аннулируются. Третьим пунктом за роль репродуктора, повторяющего реплики “учредителя управления” не пользующийся никаким доверием “доверительный управляющий” получает вознаграждение, исчисляемые миллиардами. И, наконец, на сладкое, управляющему даруется всеобщая индульгенция — от всех грехов по управлению акциями, которые он может совершить. Рахат-лукум, да и только.

Правда, на это авторы договора могут возразить: “Вы ничего не понимаете. Речь идёт не об авансовом списании всех грехов за недобросовестное выполнение обязанностей доверительного управляющего. Имелось в виду совершенно другое — недействительность решений, принятых “общим собранием акционеров” с учетом голоса доверительного управляющего, если он голосовал, не имея на то полномочий Правительства”. Возможно, так хотели. Но получилось с точностью до наоборот. Вместо того чтобы выгородить “Газпром” от неправомерных действий управляющего, на практике выгородили управляющего от ответственности за любые действия. И получилась восхитительная нелепость — сапоги всмятку.

Наконец, несколько слов о “реквизитах сторон”. Они тоже весьма интересны. Интересны тем, что в договоре, за исключением почтового адреса, ничего не указано. Отсутствует главный признак, подтверждающий дееспособность и состоятельность контрагентов — банковские счета. Если же в тексте договора, по общему правилу гражданского права, отсутствуют обязательные реквизиты, его нельзя признать состоявшимся. На этом можно, пожалуй, покончить с текстом договора и перейти к контексту.

В действительности договор свидетельствует о более важных вещах. Он ставит под вопрос состоятельность самих участников договора, их компетентность, солидность, квалифицированность, добросовестность, наконец.

С РАО все понятно. Эта корпорация, трестировавшая по сути дела целую отрасль национальной промышленности, оказалось вне общественного и государственного контроля. Газпром автономен, независим, транснационален. Он оказывает властвующему в государстве режиму неоценимые услуги и за это получает от него противозаконные привилегии, оформляемые фиговыми листами, вроде сомнительного и по форме и по содержанию договора о трасте.

Совсем непонятно происхождение “Газпрома” как хозяйственно-производственной монополии, его трансформация из государственной в частную организацию, законность появления на экономическом небосклоне России. Разумеется, уже никому не приходит в голову оправдывать разрушение экономического потенциала страны под видом его приватизации. И если с кого и надо будет начинать деприватизацию, то первым в этом списке должен значится “Газпром”.

Однако больше всего вопросов возникает в отношении Правительства и природы трастовых договоров, которые оно заключает направо и налево. Правомерно ли отдавать государственную собственность в доверительное управление, вот в чём вопрос.

Что по этому поводу можно почерпнуть в законодательстве? Конституция РФ в этом отношении прямо устанавливает, что управление государственной собственностью является обязанностью Правительства РФ. Из этого следует, что вне зависимости от того, как складываются экономические обстоятельства или каких взглядов придерживаются те или иные политики на вопросы экономического развития, Правительство РФ не имеет права кому-либо передоверять свои полномочия по управлению имуществом до тех пор, пока оно является государственным. Правительство не может отказаться от исполнения обязанностей, возложенных на него Конституцией точно так же, как и другие государственные органы власти. Президент не вправе передоверять никому исполнение своих обязанностей, Парламент — своих. Это аксиома, опровергать которую могут лишь глупцы или изменники.

И Гражданский кодекс, на который мы уже ссылались, в этом отношении вполне логично определяет договоры доверительного управления как форму сделки, в которой инициатором и стороной может выступать лишь действительный собственник. А так как никакой орган власти по отношению к государственному или муниципальному имуществу не является его собственником, получается, что эта собственность вообще не может быть предметом договоров доверительного управления. Государственной и муниципальной видами собственности вправе управлять только орган государственной власти либо местного самоуправления непосредственно. Иначе говоря, государственной и муниципальной собственностью не может распоряжаться и не может управлять никакой “доверительный управляющий”.

Однако управляющий, даже если в этом качестве выступает Правительство РФ, не собственник и не может, само собой разумеется, распорядиться государственным имуществом как собственностью. Как, в таком случае, следуя духу и букве действующего права, Российская Федерация может распорядиться принадлежащим ей имуществом — предприятиями и ценными бумагами, дворцами и усадьбами, произведениями искусства, золотом, бриллиантами, лесами, землёй и т. д.?

Каждый раз, когда в этом возникает необходимость или целесообразность, оно должно выразить по каждому такому “имущественному комплексу” государственную волю. Единственной формой такого волеизъявления является федеральный закон.

Если речь идёт о собственности области, края, иного “субъекта федерации”, её распоряжение должно найти правовую форму в “законе субъекта федерации”. Соответствующим образом должно поступать и в отношении муниципальной собственности: чтобы распорядиться ею, требуется принятие правового акта органом местного самоуправления. Все остальные формы, преобразующие статус государственного или муниципального имущества, выражающиеся в односторонних актах Президента РФ, Правительства РФ, глав региональных или местных администраций по природе своей незаконны и, по сути, являются преступными акциями злоупотребления доверием. Они, в свою очередь, не порождают никаких правоотношений, за исключением неизбежной и неотвратимой реституции.