Газета К Барьеру! №23 от 27.10.2009

Для сравнения: мы иногда слышим существенные высказывания Авена и Чубайса. Часто высказывается банкир и социал-демократ Лебедев. Но это настолько теперь уже редкие одиночные высказывания, что они только оттеняют молчание «крупного национального бизнеса». Особенно двусмысленно это выглядит на фоне призыва к новому среднему классу, т.е. «неолигархическому бизнесу», активнее высказываться на темы нашего общего будущего.

Это молчание «олигархов» слишком бросается в глаза. И его смысл легко читается. Эти люди не считают себя частью общественности. На хорошо освещенной сцене идет полемика о политическом курсе 2010-х гг., о том, что случилось с нашим обществом в «нулевых», о том, есть ли у нас будущее и каков его вектор. Между тем, богатейшие и влиятельнейшие люди, вроде бы принадлежащие тому же самому «общественному целому», что и любой из нас, молчаливо зевают в зале.

Все это много говорит о политической культуре, которая сложилась у нас в нулевых. И путинские назначенцы-миллиардеры, и «форбсовцы», сохранившие свои капиталы с ельцинских времен, сами себя выводят за скобки общественного пространства. А ведь они лучше многих представляют себе, как, например, должна функционировать национальная экономика в глобальном мире, какая складывается новая глобальная архитектура и каково место России в ней: что такое инновации и т.д. Но этих людей мы не видим на первых полосах газет, в телестудиях. Возможно, например, «сечинцы» считают, что «негоже барину говорить о том же, о чем судачат в людской». Но именно это «негоже» и создает в обществе опасную ось социального напряжения. Молчащий крупный национальный бизнес быстро превращается в сознании миллионов из «национального бизнеса» - как части общественного целого - именно в «олигархию». А «олигархия» - это звучит неприятно. Не совсем легитимно. И даже как-то аморально. И даже - антипатриотично.

Так что Сечину и Чемезову, Миллеру и Якунину, видимо, сегодня надо начинать говорить. Нельзя дальше сторониться публичного выражения взглядов. Ушлые люди могут тут спросить: да где та телестудия, в которую, не стыдясь, можно было бы пригласить людей такого калибра? У нас и такого «ток-шоу» даже нет. Неприлично как-то. Разве удобно будет серьезному человеку говорить с клоунами. Не у Сергея Минаева или Малахова+ будет же выступать о взглядах Игорь Иванович, например?!

Да, есть и такая проблема. Но это - уже другая тема. Было бы желание говорить дельные идеи - говори хоть на британском ТВ. В России и оттуда услышат. Александр Морозов, SLON.ru

В III квартале 2009 года 937,840 тыс. владельцев «ипотечных» домов в США получили уведомления от кредиторов о возможном или грядущем изъятии жилья в счет долгов, сообщает Lenta.ru.

Как говорится в обзоре компании RealtyTrac, предупреждение получил каждый 136 домовладелец, что является максимальным квартальным показателем начиная с 2005 года.

Показатели июля-августа на 5% превышают данные II квартала и на 23% - цифры III квартала прошлого года.

В сентябре, по оценкам аналитиков, об отчуждении жилья, купленного по ипотеке, узнали около 344 тыс. американцев (рост по сравнению с аналогичным периодом 2008 года составил 29%.

Увеличение количества американцев, не выплачивающих вовремя проценты по кредитам, эксперты связывают с высоким уровнем безработицы. Аналитики полагают, что вслед за ростом числа просрочек по ипотеке может последовать рост количества ипотечных банкротств заемщиков и отчуждений банками недвижимости в счет покрытия долгов. Росбалт

ПОЛИТИКА И ЭКОНОМИКА

СУД НАД СТАЛИНЫМ

(Продолжение. Начало в N22)

Не могу понять истинных причин, но иск в защиту чести и достоинства Сталина в Басманном суде вызвал огромный журналистский интерес... на Западе. «Своих» видел только из «Коммерсанта» и «Эхо Москвы». А западных было множество, только я давал интервью ВВС, «Ассошиейтед пресс», «Франс - пресс», польскому и канадскому ТВ, каким-то немцам. Для Лимонова это были бы именины сердца, а меня злило: как и что им ни говори, все равно скурвят и переиначат.

Судья явно играет в наши ворота, подыгрывает ответчикам и Резнику беззастенчиво. Вот пример. Адвокаты, задавая вопросы противной стороне, стремятся получить ответ, данный суду, т.е. без глубокого продумывания. Резник 8 октября так мне вопросы и задавал, умные вопросы типа: «Подтверждаете ли вы, что немцы совершили против Польши агрессию 1 сентября 1939 года?». Что знает! Выдающийся адвокат! Я на них отвечал без подготовки. Но 9-го пришло мое время задавать вопросы противной стороне, а я, используя опыт прошлых судов, как дурак, заготовил эти вопросы в письменном виде в двух экземплярах, второй - для секретаря суда, чтобы быть уверенным, что она мои вопросы не переврет и не «забудет» внести в протокол. Причем даже когда противной стороной был прокурор, я не боялся этого делать - секретарь получала бумагу с вопросами, в которых я делал пробелы для внесения ответов, и работала с ней. Но на этом суде произошло невероятное, что меня ошарашило. Судья перехватила вопросы у секретаря и поручила помощнице сделать ксерокопию, после чего вручила эти вопросы Резнику с предложением подготовиться к ответам! Я возмутился - почему нарушаются права сторон: почему судья не вручила мне вопросы Резника? И она нагло заявляет, что я ее об этом не просил! Но ведь и Резник при нас ее об этом не просил!

При таком наглом ведении процесса тот факт, что она в качестве доказательств со стороны ответчиков присоединяет к делу макулатуру (списки 40 тысяч реабилитированных), книги с такими же списками, что совершенно не относится к предмету иска (автор оспориваемой нами статьи ничего об этом не писал и мы не требовали эти списки или реабилитацию опровергать), но не присоединяет к делу доказательства по предмету иска, уже можно считать пустяком.

Я начал задавать вопросы Резнику и тут мне вспомнилось, как вел себя Бухарин на процессе 1938 года. Он ни на один вопрос не отвечал прямо, а говорил, говорил, говорил. Наконец, остроумный Вышинский не выдержал и начал в лоб спрашивать, признает ли Бухарин себя невиновным. Бухарин и тут ему не ответил прямо, а начал говорить, говорить, говорить. Это надо учитывать, чтобы понять итоговую фразу Вышинского: «Таков Бухарин - эта лицемерная, лживая, хитрая натура. Этот благочестиво-хищный и почтенно-злой человек, эта, как говорил Максим Горький про одного из героев из галереи «Бывших людей», - «проклятая помесь лисицы и свиньи»».

Я не собираюсь повторять это определение в отношении Г. Резника, но он практически ни на один мой вопрос не ответил «да» или «нет»: он говорил, говорил, говорил. О чем угодно. О Мандельштаме и Троцком, о Ленине и проклятой партии, о том, что Сталин и в дворниках был бы вождем, но только не о том, о чем его спрашивали. Я некоторые вопросы повторял трижды, но в ответ получал все новые и новые разговоры ни о чем. Л.Н. Жура задает ему простой вопрос в ответ на заявление Резника о том, что тех, кто не исполнял приказы Сталина, обязательно расстреливали, может ли он назвать фамилию хоть одного расстрелянного за неисполнение приказа Сталина? И в ответ речь на 5 минут, разумеется, без фамилии пострадавшего. Ну, очень талантливый адвокат! В конце концов судья бросилась ему на помощь и начала снимать мои вопросы. Конечно, когда мы расшифруем аудиозапись, то можно будет дать для примера образцы изящной словесности этого лауреата медали имени Плевако, а сейчас мне остается привести только свои вопросы.

Первыми были вопросы об утверждении ответчиков, что решения Сталина были обязательны для всех. Резник начинал свои вопросы словами «Признаете ли вы, что...», - и требовал только ответа «да» или «нет». Я тоже начал задавать ему вопросы в этой манере, и поскольку все мои вопросы начинаются так, то я вместо этих слов буду ставить троеточие. Начал я так.