ПСС том 16

Насчет всего этого, если и могли быть недоразумения, то они вытекали либо из непонимания разницы между понятиями: собственность, владение, распоряжение, пользование, либо из демагогических заигрываний с провинциализмом и федерализмом . Основа различия между муниципализацией и национализацией не в распределении прав между центром и провинцией и уже всего менее в «бюрократизме» центра — так могут думать и говорить лишь совсем невежественные

См. Сочинения, 5 изд., том 12, стр. 255. Ред.

Такое заигрыванье мы видим у Маслова. «... Может быть, — пишет он в «Образовании», 1907, № 3, с. 104, — в некоторых местах крестьяне согласились бы поделиться своими землями, но достаточно отказа крестьян одного большого района (например, Польши) делиться своими землями, чтобы проект национализации всех земель оказался нелепостью». Образец вульгарного довода, в котором нет и следа мысли,есть только набор слов. «Отказ» поставленного в особые условия района не может изменить общей программы и не делает ее нелепостью: «отказаться» может иной район и от муниципализации. Важно не это. Важно то, что в капиталистическом едином государстве частная собственность на землю и национализация в широких размерах не уживутся, как две системы. Одна из них должна будет взять верх. Дело рабочей партии — отстаивать более высокую систему, облегчающую быстроту развития производительных сил и свободу классовой борьбы.

318 В. И. ЛЕНИН

люди, — а в сохранении частной собственности на землю для одного разряда земель при муниципализации, в полной ее отмене при национализации. Основа различия — «аграрный биметаллизм», допускаемый первой программой и устраняемый второй.

Если же вы подойдете к теперешнейпрограмме с точки зрения возможности произволацентральной власти и т. п., — (на этой точке зрения пробуют выехать нередко вульгарные защитники муниципализации), то увидите, что теперешняя программа страдает в этом отношении сугубой путанностью и неясностью. Достаточно указать, что теперешняя программа передает «во владение демократического государства» и «земли, необходимые для переселенческого фонда», и «леса и воды, имеющие общегосударственное значение». Ясно, что понятия эти совершенно неопределенные и что почва для конфликтов тут необъятная. Возьмите, например, новейшую работу г. Кауфмана во II томе кадетского «Аграрного вопроса» («К вопросу о нормах дополнительного наделения»), где сделан расчет по 44-м губерниям о земельном запасе для донаделе-ния крестьян по высшим нормам 1861 года. «Вненадельный земельный фонд» исчисляется сначала без лесов, потом с лесами (сверх 25% лесистости). Кто определяет, какие из этих лесов имеют «общегосударственное значение»? Конечно, только центральная власть государства, — и, следовательно, в руки ей меньшевистская программа дает гигантскую земельную площадь — 57 млн. дес. в 44 губ. (по Кауфману). Кто определяет, что такое «переселенческий фонд»? Конечно, только центральная буржуазная власть. Только она решает, являются ли, например, 1V2 млн. дес. войсковых земель у оренбургских казаков или 2 млн. дес. у донских казаков «переселенческим фондом» для всей страны(ибо казаки имеют по 52,7 дес. на двор), или нет. Ясно, что вопрос вовсе не так стоит, как ставят его Маслов, Плеханов и К . Не в том дело, чтобы бумажным постановлением защитить местные областные самоуправления от посягательств центра, — это невозможно сделать не только бумагой, но и пушкой, ибо капиталисти-

АГРАРНАЯ ПРОГРАММА С.-Д. В ПЕРВОЙ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ 319

ческое развитие идет к централизации, сосредоточивает в руках центральной буржуазной власти такую силу, которой не могут никогдапротивостоять «области». Дело в том, чтобы один и тот лее классимел политическую власть и в центре и на местах, чтобы там и здесь была вполне последовательно проведена совершенно одинаковая степеньдемократизма, обеспечивающая полное господство,к примеру скажем, большинства населения, т. е. крестьянства. Исключительно в этом состоит реальная гарантияот «чрезмерных» посягательств центра, от нарушения «законных» прав областей; все остальные гарантии, измышляемые меньшевиками, — сплошная глупость, защита бумажным колпаком провинциального филистера от сосредоточенной капитализмом силы центральной власти. Именно такую филистерскую глупость и делает Новосед-ский, как делает ее вся теперешняя программа, допускаяполный демократизм местных самоуправлений и «невысшую» степень демократизма в центре. Неполный демократизм центра означает обеспечение власти в центре небольшинству населения, нетем элементам, которые преобладают в местных самоуправлениях, а это означает не только возможность, а неизбежность конфликтов,победителем из которых непременно, в силу законов экономического развития, выйдет недемократическая центральная власть!

«Муниципализация», с этой стороны вопроса, как «обеспечение» за областями чего-то против центральной власти, есть сплошное филистерское недомыслие. Если это «борьба» с централизованной буржуазной властью, то разве только такая «борьба», которую ведут антисемитыс капитализмом: такие же широковещательные обещания, привлекающие тупые и темные массы, и такая лее экономическая и политическая невыполнимостьэтих обещаний.

Возьмите самый «ходкий» довод муниципалистов против национализации: национализация усилит буржуазное государство (помните у Джона великолепное: «упрочит лишьгосударственную власть»), увеличит доходы антипролетарской буржуазной власти, а... именно

320 В. И. ЛЕНИН

так: амуниципализация даст доходы на нужды населения, на нужды пролетариата. Такой довод заставляет стыдиться за социал-демократию, ибо это чисто антисемитская глупость и антисемитская демагогия.Чтобы не брать кого-либо из «малых сих», сбитых с толку Плехановым и Масловым, возьму «самого» Маслова:

«Социал-демократия, — поучает он читателей «Образования», — всегда рассчитывает таким образом, чтобы при наихудших обстоятельствах ее планы и задачи оправдались... Мы должны предполагать, что во всех сторонах общественной жизни будет господствовать буржуазный строй со всеми его отрицательными сторонами. Самоуправление будет так же буржуазно, как и весь государственный строй, в нем будет такая же обостренная классовая борьба, как и в западноевропейских муниципалитетах.

Какая же разница между самоуправлением и государственной властью? Почему социал-демократия стремится передать земли не государству, а местному самоуправлению?

Чтобы определить задачи государства и местного самоуправления, мы сравним бюджеты того и другого» («Образование», 1907, № 3, с. 102).

Следует сравнение: в одной из самых демократических республик, в Соединенных Штатах Америки, на войско и флот расходуется 42% бюджета. То же во Франции, Англии и т. д. «Помещичьи земства» в России — на медицину 27,5%, на народное образование — 17,4%, дороги — 11,9%.

«Из сравнения бюджетов наиболее демократических государств и наименее демократических местных самоуправлений мы видим, что по своим функциям первые обслуживают интересы господствующих классов, что государственные средства затрачиваются на орудия гнета,на орудия подавления демократии; что, напротив, самое недемократическое, самое плохое местное самоуправление принуждено, хотя и плохо, но все-таки служить демократии, удовлетворять местные потребности» (103).

«Социал-демократ не должен быть настолько наивен, чтобы примириться с национализацией земли из-за того, например, что доходы с национализированных земель пойдут на содержание республиканскихвойск... Чрезвычайно наивен будет тот читатель, который поверит Оленову, что теория Маркса «позволяет» внести в программу только требование национализации земли, т. е. затраты земельной ренты (все равно — назвать ли ее абсолютной или дифференцальной?) на армию и флот, и что эта же теория не допускает муниципализации земли, т. е. затраты ренты на потребности населения» (103).