Глобальный Смутокризис

Шлезингер пишет, что на деле монетаристы отстаивали свободу не личности, а корпораций. При этом они с пеной у рта требовали расширить полномочия структур, ограничивающих именно личную свободу – ЦРУ и ФБР. Что ж, этот процесс дошел до зенита в правление Буша-младшего в 2000–2008 годах – до возникновения в Америке, по сути, полицейского государства. Но – при огромной свободе для корпораций!

Шлезингер писал свои «Циклы...» в 1985–1987 годах. Но он уже тогда, за двадцать лет до разразившегося сейчас Суперкризиса, совершенно верно предсказал, что «свободный рынок» не решит таких проблем, как оздоровление инфраструктуры и тяжелой промышленности, как кризис городского хозяйства и быстрый рост числа малоимущих, особенно за счет молодежи. Он предсказал «беспрецедентные внешнеторговые дефициты, отток капиталов в страны третьего мира и соответствующее сокращение рабочих мест». Это – точь-в-точь те проблемы, решение коих обещал Обама в 2008 году Шлезингер абсолютно верно предсказал и то, что решать эти проблемы придется с помощью неорузвельтизма.

«Нынешний бизнес уже не нуждается в конкуренции, а напротив, стремится всеми силами ее нейтрализовать!» – написал ученый. А это – уже не капитализм, а диктаторская олигархия. То есть ничем не ограниченный рынок сам собой может превратиться в супермонополистическую экономику – и в диктатуру.

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ

Шлезингер-младший в 1980-е сделал еще одно пророчество: оголтелый монетаризм рейгановского типа приведет... к торжеству плановой экономики.

Произойдет это так: в период своего господства монетаристы настолько раздуют бюджетный дефицит и государственный долг США, что в период кризиса не смогут воспользоваться технологией Кейнса: увеличить государственные расходы во время экономического спада. Ибо денег уже брать неоткуда будет. Так в принципе и случилось: в 2008 году долг США вырос до 10 триллионов долларов, расходы на вооружение достигли умопомрачительных величин – а кризис все равно грянул. И теперь впереди маячит... плановая экономика.

«Вынужденный отказ от монетарных стимулов оставляет лишь один выход при очередном экономическом кризисе – планирование в национальных масштабах. В результате «рейганомика» может оказаться прелюдией к планируемой экономике. Еще один пример иронии судьбы», – писал Шлезингер-младший.

Янки отступились от Нового курса в пользу ультракапитализма в начале 1980-х. Они дали свободу корпорациям. И за четверть века довели США до нынешней катастрофы.

Вслед за экономической «ломкой» неизбежно последует и слом старой политики.

От капитализма к элитаризму: версия советских умников

Я немного упростил схему, читатель. В самом деле, полного возврата к свободному капитализму 1920-х и конца XIX века в США с 1980-х все-таки не произошло. Ибо те же Рейган или Буш-младший использовали элементы рузвельтизма и кейнсианства. Они хотя и раздували долг государства, все-таки закачивали большие государственные средства в крайне высокотехнологичный сектор – военно-промышленный комплекс. Как отмечает Шлезингер, ВПК в 1920-х еще не было, не говоря уж о более ранних временах. ВПК не может жить без госсредств. То есть монетаризм уже мешался с «военным кейнсианством». А это очень меняет картину. Ибо ВПК – сектор дюже нерыночный, плановый, зависящий от огромных вложений из государственного кармана.

Во-вторых, добавим мы, с 1920-х годов невероятно, гипертрофированно развился финансовый капитал. Он полностью подчинил себе реальный сектор. Он совершенно оторвался от вещного мира, породив мощные манипулятивные психотехнологии. Он приобрел невиданную закулисную власть. И при этом много производств стало выноситься из тех же США в азиатские страны.

Все это превратило поздний капитализм в нечто совершенно иное. И подписало смертный приговор либеральной демократии. Капитализм превратился в элитаризм.

Такое объяснение предложила в 1985–1986 годах группа советских «мозговиков»-марксистов, состоявшая из В. Аксенова, В. Криворотова и С. Чернышева. Под псевдонимом «С. Платонов» они выпустили в 1989 году книгу «После коммунизма».

Суть их рассуждений такова: в 1980-е годы на Западе существовал не государственно-монополистический капитализм, как учили советские идеологи, и вообще не капитализм. Последний умер еще в начале 1930-х. Вместо него возникло качественно новое общество: безусловно эксплуататорское, но многоукладное. Капитализм в нем есть, но уже не занимает господствующих позиций. Господство находится в руках финансовой элиты, которая, обладая своим знанием объективных закономерностей общественного развития, использует довольно развитые методы планового руководства – и при этом опирается на сильные механизмы тайной власти. Шаг за шагом финансисты ограничивают анархию общественного производства и постепенно овладевают всей системой общественных отношений, преобразуя их в интересах правящего меньшинства. Это – тень коммунизма.

Суть элитаризма – тоже в уничтожении классической частной собственности и переход к собственности корпоративно-элитаристической. Создавая мощнейшие финансовые структуры, элита подчиняет себе инвестиционные циклы в масштабах всей страны. Причем на вполне плановой основе. В определенных секторах экономики конкуренция полностью прекращается, а правящая группировка теряет признаки капиталистов, становясь неким совокупным собственником всех производительных сил, что раньше принадлежали капиталистам. Элита сознательно меняет структуру экономики, не заботясь о «священном праве». Классические капиталисты находятся под властью этой финансовой элиты.

При всем этом элитаризм опирается на эусплуатацию нищих стран «третьего мира», «и в меньшей степени – трудящхся собственных стран». По мере роста элитаризма эксплуатация в форме наемного труда «уступает место другим, в том числе неофеодальным и неорабовладельческим формам, происходит быстрое расслоение трудящихся масс и потеря ими качества пролетариата, а также прямое вытеснение из сферы производства и маргинализация».

Далеко ли от этого вывода до «Железной пяты» Лондона или до «Хоумленда» Гаррисона?

Надо сказать, что наши в 1989 году довольно точно описали суть происходящих сегодня процессов. Хотя еще не видели расцвета экономики глобального финансового казино, широкомасштабного вынесения реального сектора из стран Запада и прочего. Их вывод совпадает с построениями Фурсова: впереди – новое рабовладение. Троица неортодоксальных марксистов уже в 80-е годы говорила о том, что капитализм демонтируется самой элитой западного мира.

Они утверждали, что элитаризму присущ колоссальный избыточный капитал, который нужно постоянно держать в процессе расширенного воспроизводства – в рамках инвестиционного цикла. И при этом резервуаром для вложения такого избыточного капитала служит ВПК – военно-промышленный комплекс. Он служит важной частью системы элитаризма. Гонка вооружений как бы встроена в современную форму воспроизводства системы производственных сил и производственных отношений элитаризма. Прекращение гонки вооружений – смерть для элитаризма...

Напомню, читатель, что это – умозаключения 1980-х годов, когда мир был совершенно иным. Тогда еще был могучий Советский Союз, с которым элитаризму приходилось соревноваться. Еще не так далеко зашел процесс деиндустриализации США и Европы. Еще не возник новый механизм воспроизводства власти финансистов – колоссальная сфера «ценных бумаг», «финансовых инструментов» и «деривативов», существовавшая в 1990-е годы и позже – вплоть до 2008 года. Однако советские авторы теории элитаризма определили роль ВПК весьма точно.

В самом деле, гонка вооружений продолжилась даже после гибели СССР, когда у Соединенных Штатов исчез единственный на Земле противник, сопоставимый с Америкой по мощи и развитости военных технологий. Гонка вооружений продолжалась при «мирном» президенте Клинтоне (1992–2000 годы). Несмотря на сокращение военного бюджета, и тогда шли работы над революцией в военном деле – с высокоточным оружием, самолетами-«невидимками» и беспилотниками, с национальной системой ПРО и т. д. А при Буше Втором (2000–2008 годы) гонка форсировалась – при одновременном увеличении военного бюджета до полутриллионной величины. И немудрено: ведь ВПК служит сразу многим целям. С одной стороны, через него финансовая элита перераспределяет в свою пользу общественное богатство. С другой – подавляющее военно-техническое превосходство над всем миром дает финансовой элите власть глобального размаха, возможность вести операции по захвату природных ресурсов и разрушению целых стран («Макдоналдс» хорош, когда у вас есть еще и «Макдоннел-Дуглас»). С третьей – в недрах американского ВПК (а фактически – военно-научно-промышленно-медийного комплекса) рождаются инновации, часть из которых элита разрешает к использованию, а часть – придерживает под своим контролем.