Война во Вьетнаме (1946-1975 гг.)

В числе наставников “архитектора вьетнамской победы” занимает место и Лоуренс Аравийский. В 1946 году Зиап, тогда еще являвшийся только “генералом в коротких штанишках”, отзывался о “Семи столпах мудрости” Т. Э. Лоуренса как о своем “священном писании полководца”. Для Зиапа Лоуренс открыл некоторые основополагающие истины войны. Именно Лоуренс, одаренный богатым воображением и проницательным умом, сделал многие концепции ведения революционно-освободительной войны такими, какими они известны нам сегодня. Главная ценность Лоуренса для Зиапа заключалась в том, что британец превосходно изучил стратегию и тактику боевых действий нерегулярных воинских формирований. Лоуренс упирал на то, что целью арабов не являлось уничтожение турецкой армии на поле битвы, их задача заключалась в том, чтобы заставить колонизаторов уйти с арабских земель. Согласно Лоуренсу, для того чтобы достигнуть желаемого, надлежало заставить противника разделить войска и постепенно измотать его. Необходимо было постоянно создавать угрозу для турок в разных местах, что вынудило бы их рассредоточить части по гарнизонам, которым приходилось постоянно обороняться. Кроме того, у арабов существовал естественный союзник – время. Чем дольше продлился бы период нестабильности, тем явственнее выявилась бы неспособность турок держать арабов в узде. Такое положение непременно начало бы оказывать разрушающее действие на моральное состояние солдат, командиров и в конечном итоге самого правительства.

Лоуренс очень глубоко заглянул в суть проблем ведения революционно-освободительных войн. Он, наверное, первым из современных теоретиков войны указал на то, что во время такого рода конфликтов обе участвующие в них стороны борются за “сердца и умы народа”. Несмотря на негативную реакцию, которую вызывало и вызывает это высказывание Лоуренса, она не умаляет правдивости его слов. Вот что он пишет: “Когда нам удастся убедить жителей той или иной провинции в необходимости отдать свои жизни за наши идеалы свободы, мы станем хозяевами этой территории”‹26›.

И последним, что Зиап почерпнул у Лоуренса. стало понимание важности психологической составляющей в войне, особенно в смысле укрепления и поддержания морального духа войск. Вот как описывает Лоуренс свое понимание “прикладной” психологии: “Существовала необходимость в приведении в надлежащую форму психологической составляющей. Обратимся к Ксенофонту и украдем у него слово diathetics {11}. Это есть то, без чего победы арабов оказались бы невозможными. Нас редко волновало то, что делают наши люди, но всегда заботило то, о чем они думают”‹27›. К diathetics Лоуренса Зиап добавил современные методы воздействия на умы – технику “промывания мозгов”, которой прекрасно владели коммунисты. Используя ее, “архитектор вьетнамской победы” смог добиться от своих солдат редкого в двадцатом столетии фанатизма. Данное достижение являлось главным ключом к успеху Зиапа.

Можно оставить в стороне всех прочих “великих воителей” и обратиться к Наполеону, поскольку он и в одиночку способен сделать из талантливого “кадета” превосходного генерала. Именно Наполеон, кроме всего прочего, предоставляет наглядный и печальный пример того, к чему приводит полководца и политика нежелание считаться с обстоятельствами и склонность к самообману. Можно сказать о Зиа-пе: если что ему и следовало позаимствовать у Наполеона, так это умение смотреть фактам в лиио. Великий французский воитель говорил о себе, что “был вынужден подчиняться бездушным господам – диктату суммы складывающихся условий и природы вещей”‹28›. Карлайл говорил о Наполеоне: “Человек этот обладал неискоренимым даром чувствовать реальность и поступал в соответствии с фактически складывавшимися обстоятельствами”‹29›. В конечном итоге Наполеон, однако, начал позволять себе не считаться с фактами, и тогда действительность стала для него не тем, чем являлась на самом деле, а тем, что ему было угодно в ней видеть. Все это закономерным образом привело его к катастрофе – провалу кампании в России, поражению под Лейпцигом и в конечном итоге под Ватерлоо.

Верховенство факта признавали практически все бессмертные наставники Зиапа. Изучение кампаний Зиапа позволяет сделать вывод, что из всех уроков, которые преподали ему его учителя, в меньшей степени он усвоил необходимость считаться с фактами на войне. Он вводил себя в заблуждение в 1951-м, в 1968-м и еще раз в 1972-м. Его солдатам приходилось дорогой ценой оплачивать нежелание командира осознавать реальность.

И все же большинство уроков пошли ему на пользу. Так, он прекрасно осознавал связь между достижением политических целей и использованием военной силы, понимал необходимость указывать восставшему народу ясные политические цели. Он весьма ценил важность идеологической обработки народа и солдат. А кроме всего прочего, делал ставку на применение стратегии “затяжной войны” как средства подавить волю врага и в долгосрочной перспективе разгромить более сильного противника.

Помимо того что будущий полководец может получить знания в военном училище или занимаясь изучением трудов великих воителей прошлого, существуют и другие пути стать воином и предводителем воинов. Мао как-то заметил, что два самых лучших военачальника в китайской истории были неграмотными, и заключил: “Тот, кто не имел возможности посещать школу, тоже может научиться воевать. Для этого нужно только одно – воевать”‹30›. Говоря о важности личного боевого опыта, Мао был абсолютно прав. Ведь в конечном итоге именно так в стародавние времена и учились древние стратеги. По этой доктрине, лучший учитель – опыт, а потом, вне зависимости о того, какое образование получил командир вначале, настоящего военного из него делает практика. Зиап признавал важность боевого опыта. В 1945-м он сказал генералу Леклерку: “Я посещал особое военное училище. Моей академией стала школа партизанской войны против японцев”‹31›. Хотя в данном случае заявление Зиапа есть не что иное, как грубая попытка возвысить себя в глазах Леклерка, все же оно показывает, насколько понимал будущий “архитектор вьетнамской победы” образовательную ценность личного боевого опыта.

Нужно между тем заметить, что в 1946-м, к моменту начала войны между французами и членами Вьетминя, этот самый опыт у Зиапа был минимальным. В 1941 году, когда Хо Ши Мин приказал Зиапу, Фам Ван Донгу и другим профессиональным вьетнамским революционерам, скрывавшимся на территории Китая, вернуться в северные пограничные районы своей страны, Зиап и начал, по выражению Мао, “учиться воевать воюя”. Быт будущего “архитектора вьетнамской победы” и его товарищей по борьбе был спартанским – им приходилось жить в пещерах, голодать, терпеть лишения. Рисковавшие в любой момент угодить под пули французских дозоров, они страдали от холода и вызванных им болезней. И все же, несмотря ни на что, Зиап создавал и готовил к войне маленькие группы “сил местной самообороны”. Оружия не хватало, точнее, оно практически отсутствовало, как не было у “бойцов самообороны” и настоящей военной выучки. Все, что они могли, – устраивать засады и строить примитивные западни. Когда французские власти решили навести порядок, они отправили в джунгли карательные отряды, которые быстро загнали голоштанных партизан Зиапа в горы. В 1942-м и 1943-м, по мере того как численность банд Вьетминя постепенно возрастала, французы расширяли свою антипартизанскую деятельность, которая, как это почти всегда бывает, оказалась контрпродуктивной. Французам удавалось поймать и наказать лишь незначительное число партизан, в то время как обстановка террора способствовала тому, что оппозиционные европейцам силы консолидировались. Таким образом, время с 1941 года по середину 1944-го являлось периодом медленного, но неуклонного роста мощи нерегулярного ополчения Зиапа.

22 декабря 1944 года стало днем возникновения подразделений пропаганды и освобождения Вьетнама. В Сочельник, то есть уже через два дня после создания вышеназванных частей, Зиап со своими людьми напал на два маленьких французских аванпоста, Фай-Кат и На-Нган, и полностью уничтожил их. Согласно одному источнику, Зиап применил хитрость. Он выдал свой отряд, состоявший из тридцати четырех человек, за сторонников французов, что позволило им войти в форты через главные ворота.