Крёстный отец Кремля Борис Березовский, или история разграбления России

«Я согласен с Гусинским, который сказал, что Чубайс для него не вице-премьер, а конкурент», — заявил Березовский в прессе.

«Юкси»

Война между кланами Чубайса—Потанина и Березовского перенеслась в нефтяную промышленность. Государство объявило о намерении приватизировать «Роснефть», этому холдингу принадлежали оставшиеся в ведении государства зоны нефтяной добычи. В качестве первого шага Березовский и его молодой компаньон, дилер Роман Абрамович организовали замену генерального директора «Роснефти» Александра Путилова — человека «Лукойла» — на кого-то из своих. Однако в последнюю минуту аукцион по приватизации «Роснефти» был отложен: в Азии разразился финансовый кризис.

Между тем в «Сибнефти» Березовский вел дела из рук вон плохо. Ему удалось взять компанию под свой контроль, напополам с Абрамовичем, но даже при массивных налоговых льготах «Сибнефть» имела большие долги; она продолжала продавать те же объемы нефти тем же клиентам. Березовский с компаньоном следовали прежней практике («приватизация прибылей»), что оказалась такой эффективной с «АвтоВАЗом» и «Аэрофлотом»: они обставили «Сибнефть» посредниками-стервятниками. Главным посредником в данном случае была компания Абрамовича «Runicom», зарегистрированная на Гибралтаре и расположенная в Женеве. Эта структура за неплохие деньги продавала полученную у «Сибнефти» продукцию, но платить «Сибнефти» за отгрузки не спешила. Из финансового отчета нефтяного гиганта следовало, что на конец 1997 года компания «Runicom» была должна «Сибнефти» 30 миллионов долларов; в 1998 году задолженность возросла до 45 миллионов. Более того, в 1998 году «Сибнефть» дала «Runicom» беспроцентную ссуду в 124 миллиона долларов, якобы на импорт оборудования, хотя оборудование так и не поступило, и «Runicom» позже деньги вернул. По удачному совпадению генеральный директор «Сибнефти» долгое время работал в «Runicom». Такая «работа на себя» со стороны Абрамовича и его заместителя, вне всякого сомнения, противоречила интересам сторонних акционеров, но для акционеров «Runicom» была выгодной.

Зимой 1997/98 года, когда перспектива приватизации «Роснефти» несколько затуманилась, Березовский решил уменьшить свое участие в нефтяном бизнесе. Он решил слить «Сибнефть» со вторым крупнейшим в России нефтедобытчиком, компанией «Юкос», которую контролировал олигарх Михаил Ходорковский. Назвать новый гигант предполагалось «Юкси», 60 процентов принадлежало бы акционерам «Юкоса», остальные 40 процентов — акционерам «Сибнефти». Что касается масштабов добычи и имевшихся ресурсов, «Юкси» стала бы третьей в мире крупнейшей частной нефтяной компанией.

В ходе приватизации «Сибнефти» в 1995 году Березовскому пришлось выдержать не одну бурю — в частности, утонул директор Омского НПЗ, арестовали владельцев компании «Балкар трейдинг», — однако теперь он решил от «Сибнефти» избавиться. Наибольшее удовольствие ему доставлял сам процесс захвата компании. Здесь он изрядно поднаторел, но управлять компаниями — это было не совсем для него. Нефтяной бизнес со своими долгосрочными планами и гигантскими капиталовложениями был чужд натуре Березовского. Поэтому слияние «Юкси» было очень сильным ходом — во-первых, Березовский прибыльным путем избавлялся от «Сибнефти», во-вторых, объединял античубайсовскую коалицию олигархов (Березовский, Гусинский, Смоленский и Ходорковский), становившихся акционерами в новой компании. 19 января 1998 года о слиянии «Юкси» было объявлено на триумфальной пресс-конференции, в присутствии премьер-министра Черномырдина и министра топлива и энергетики Сергея Кириенко. Березовский, который несколько месяцев назад был на государственной службе, теперь щеголял контрольным пакетом акций в «Сибнефти» и хвастался, что сыграл в слиянии двух гигантов ключевую роль.

Но через пять месяцев эта сделка рухнула. Березовский не рассчитывал, что его компаньон по «Сибнефти» Роман Абрамович окажет серьезное сопротивление. В отличие от Березовского, который вел множество дел в самых разных сферах, Абрамович занимался только нефтью. И хотя поначалу он согласился на слияние, позднее Абрамович потребовал более высокую цену, чем «Юкос» был готов заплатить. В итоге сделка не состоялась, у Абрамовича остался контрольный пакет акций «Сибнефти» и его выгодные контракты на торговлю нефтью. Березовский же снизил свою долю в «Сибнефти» (хотя, по некоторым данным, определенную долю акций оставил себе), а сам продолжал двигаться дальше.

Кризис

К началу 1998 года экономика России снова оказалась на пороге катастрофы. Правительство не выполнило обещания расплатиться с долгами по зарплате военным и госслужащим. Цены на государственные ценные бумаги стремительно падали — финансы государства были в опасности. Кто-то должен был ответить за то, что год назад Борису Ельцину не удалось оживить экономику страны. Березовский публично предсказал, кто станет козлом отпущения. «Уверен, что если не дни, то недели Чубайса у власти сочтены, — сказал он в интервью „Коммерсанту“. — Он уйдет из власти, и конечно же, это будет происходить при полном согласии президента».

У Ельцина была привычка: ежегодно он просыпался после зимней спячки и перетряхивал правительство. 23 марта 1998 года (через 10 дней после предсказания Березовского) Ельцин объявил, что увольняет Чубайса. Еще более удивительным оказалось увольнение Виктора Черномырдина, премьера со стажем. В тот же день Ельцин вызвал министра топлива и энергетики Сергея Кириенко и сообщил, что назначает его главой правительства. «Для меня это было полной неожиданностью, — вспоминает Кириенко. — За всю свою жизнь я раньше с Ельциным встречался два раза».

Решение отправить в отставку Черномырдина и назначить вместо него Кириенко принял не столько Ельцин, сколько его советники, в особенности его дочь Татьяна Дьяченко и шеф президентской администрации Валентин Юмашев. Березовский тоже рекомендовал снять Черномырдина, хотя против кандидатуры Кириенко возражал.

У Березовского были причины недолюбливать Кириенко. Во-первых, он принадлежал к когорте молодых реформаторов, был близок к Чубайсу и Немцову. Во-вторых, находясь на посту министра топлива и энергетики, Кириенко пресекал попытки приватизировать «Роснефть» в пользу Березовского.

По внешним признакам назначение Кириенко было для России хорошей вестью. Неповоротливый Черномырдин давно олицетворял коррупцию и некомпетентность ельцинского режима, а репутации Анатолия Чубайса вследствие книжного скандала был нанесен непоправимый ущерб. Но увольнение этих двоих нарушило зыбкое равновесие, а без него разные группировки из окружения Ельцина вполне могли уничтожить друг друга, а заодно разрушить весь режим.

Органы печати, принадлежавшие Березовскому, повели атаку на Кириенко. Магната поддерживали коммунисты — Дума, где коммунистов и их союзников было большинство, дважды отказывалась утвердить кандидатуру Кириенко. Наконец, 24 апреля Кириенко удалось собрать необходимое количество голосов и стать новым премьер-министром. К этому времени Березовскому удалось убедить Кремль вернуть его во власть: 29 апреля его назначили исполнительным секретарем СНГ, по большей части символической торговой структуры, объединявшей бывшие советские республики. Кириенко сразу же подвергся массированному давлению со стороны олигархов: они хотели провести в правительство своих людей. Когда стало ясно, что выполнять их волю он не собирается, олигархи взялись ставить ему палки в колеса.

12 мая угольщики Сибири вышли на забастовку — им постоянно задерживали выплату донельзя скромной зарплаты; горняки прекратили работу и, что еще более важно, на две июльских недели перекрыли Транссибирскую магистраль, в результате экономике России был нанесен ущерб на сотни миллионов долларов. Одна группа шахтеров разбила лагерь прямо перед домом правительства, где работал Кириенко; телеканалы Березовского и Гусинского регулярно показывали их в вечерних новостях — плакаты, митинги, концерты. В том, что шахтеры, пресытившись лишениями, объявили забастовку, не было ничего странного, удивляло лишь выбранное для протеста время. Почти открытым текстом Кириенко обвинил Березовского и других олигархов в том, что они финансируют выступления горняков против правительства. «Резкая, неожиданная активизация протестов шахтеров весной этого года не случайна, — говорил он мне позже. — Я не хотел бы вникать в детали… но экстренные забастовки шахтеров в определенной степени разогревались, в какой-то степени финансировались».