Секретные протоколы, или Кто подделал пакт Молотова-Риббентропа

С другой стороны — треть нардепов (750 человек) получила мандаты по квотам, предоставленным КПСС, ВЛКСМ, профсоюзам, а также общественным организациям, научным и творческим союзам (свою квоту имело даже общество филателистов), то есть выборы проходили внутри этих организаций и административный ресурс играл здесь решающую роль. По квоте от общественных организаций на 750 мандатов претендовал всего 871 кандидат, то есть выборы в большинстве случаев прошли в привычной плебисцитарной манере (по мажоритарным округам в среднем на один мандат претендовало 1.9 кандидата, то есть и в этом случае особого ажиотажа не наблюдалось). Выборы по квоте общественников прошли тихо и спокойно. Исключением стала лишь компания по избранию депутатом от Академии наук Дмитрия Сахарова — видного активиста движения по развалу СССР. По результатам выборов, прошедших весной 1989 г. доля коммунистов среди народных депутатов достигла 87 % против 71,5 % в составе предыдущего созыва, несмотря на разгул гласности и вакханалию демократизации. Это красноречиво свидетельствует о том, что процесс выборов прошел под плотным контролем властей, но этот контроль носил уже неявный, манипулятивный характер, свойственный западным демократиям.

Весь этот балаган с политической реформой, по которой Съезд народных депутатов расширил свои полномочия, был затеян с одной практической целью: Горбачеву нужно было спешно получить независимость от партии и сменить амплуа высшего партийного администратора на общенационального лидера. 13 марта 1990 г. Съезд избрал генерального секретаря ЦК КПСС президентом СССР, легитимировав его как главу исполнительной власти страны. В это время истинные качества Горбачева как политика и администратора уже проявились в полной мере, и народные депутаты, избрав его президентом, совершили либо глупость (в том случае, если они искренне заблуждались), либо преступление (если знали, кому они вручают судьбу Союза в момент начавшегося развала, экономического кризиса и вооруженных конфликтов на окраинах). Этот акт, я думаю, исчерпывающе характеризует моральный и интеллектуальный уровень советского депутатского корпуса. Наверх всплывают те, кто не обременен ни большим умом, ни моральными принципами.

Вернёмся к вопросу о постановлении, осуждающем подписание «секретных протоколов». Через пятнадцать лет после уничтожения Советского Союза некоторые бывшие народные избранники прозрели и принялись каяться в своих прошлых заблуждениях. То, как они это делают, только подтверждают предположение об их умственной неполноценности. Вот, например, публикация под рубрикой «…оценим заново» в оппозиционной «Экономической и философской газете» (№ 34, 2006 г.).

ПОЗИЦИЯ АЛКСНИСА ДОСТОЙНА ВНИМАНИЯ

Как известно, два десятка лет тому назад Россия была повержена в шоковое состояние, в результате чего под шумок была проведена смена общественно-политического устройства. Результаты известны: лечили головы, а очистили карманы. Но сознание и дееспособность возвращаются. Об этом говорит, в частности, заинтересованное обсуждение одного из шоковых мероприятий конца 80-х годов — Постановления Съезда народных депутатов СССР № 979-1 от 29 декабря 1989 г. «О политической и правовой оценке советско-германского договора о ненападении от 1939 года».

Обсуждение этого договора и дополнительных к нему секретных протоколов, которые якобы подписаны, но которых никто не видел, имеет два важных и очень актуальных аспекта. С одной стороны, это конкретный внешнеполитический акт, касающийся определенной проблемы в отношениях между Россией и Литвой. А с другой стороны, это внутриполитический спектакль под названием «демократическое голосование», отражающий характер принятия важнейших политических решений в «то» еще, «перестроечное» время. События, происходящие на съезде, использование современных средств манипулирования депутатами и сознанием советских людей в процессе подготовки и принятия постановления позволяют подвергнуть сомнению его легитимность и законность.

В «ЭФГ» уже были опубликованы отзывы и впечатления нескольких участников Съезда народных депутатов по этому поводу. Большинство из них сегодня не проголосовали бы за осуждение пакта Молотова — Риббентропа.

Сегодня на вопросы газеты: «Почему вы воздержались при голосовании за Постановление Съезда народных депутатов СССР от 24 декабря 1989 г. „О политической и правовой оценке советско-германского договора о ненападении от 1939 года?“ и „Как бы вы проголосовали сейчас, в 2006 году?“ — отвечает председатель Общероссийского общественного движения „Союз“, народный депутат СССР Георгий Иванович ТИХОНОВ.

— Да, при голосовании по этому постановлению я воздержался, — говорит Г. И. Тихонов. — Голосовать за документ, которого никто не видел (показали только его копию, и то ее не все видели), — это, по меньшей мере, несерьезно. Все крупные решения принимаются только на основе подлинных документов. А что касается существования собственно протокола с какими-то там подписями, то это очень сомнительно, потому что нет подлинника.

Вот в этом главная причина того, почему я при голосовании воздержался.

Но сейчас меня интересует другой подход к оценке секретного дополнительного протокола к договору „О ненападении…“ и постановления Второго Съезда народных депутатов.

Представьте себе на один момент, что этот документ действительно когда-то был и что про него узнали все. И если сегодня сказать, что мы отменили этот документ, тогда давайте будем последовательны и дойдем в развитии этой истории до логического конца.

На основании постановления Съезда, включающего денонсацию секретного дополнительного протокола от 1939 года, Литва должна была бы отказаться от тех территорий, которые были переданы ей, когда она вошла в состав Советского Союза. Она теряет Клайпеду, теряет еще пять районов, которые граничат с Польшей и Белоруссией. То есть пусть Литва возвращается в те границы, которые она имела до вступления в Советский Союз. В этом случае Россия территориально воссоединяется с Калининградом и сообщение с ним будет проходить по российской территории.

Я на съезде сначала удивился позиции В. Алксниса, который голосовал за денонсацию протокола, а потом подумал о том, что его позиция достойна внимания. Учитывая вышеизложенные соображения, в сегодняшней ситуации я бы поддержал позицию Алксниса, который считает, что денонсация секретных дополнительных протоколов выгодна России.

Кроме того, если представить себе, что подлинный протокол существовал, то это действительно был, как сказал в „ЭФГ“ в интервью А. Н. Крайко, „гениальный шаг Сталина“. Естественно, перед войной нужно было обезопасить себя, отдалить границу.

Разговоры же об оккупации Литвы, Латвии и Эстонии во всех случаях не имеют под собой никаких оснований. Тогда, в 1939–1940 годах, там были проведены всенародные выборы, избраны Верховные Советы. При этом люди шли на выборы свободно и с большим воодушевлением.

Отмена, денонсация этого „сказочного“ документа на съезде, несмотря на большие сомнения в законности этого, все же была проведена под мощным прессингом М.С. Горбачева, А.Н. Яковлева и их „соратников“. К тому же мы привыкли верить своему руководству и соответственно все принимали на веру.

С другой стороны, касаясь отношения Горбачева к народным депутатам, уместно вспомнить характерный случай. Когда мы с некоторыми депутатами поставили вопрос о замене министра иностранных дел Шеварднадзе, Горбачев буквально взвизгнул и в присутствии народных депутатов Алксниса и Чехоева выругался в мой адрес матом, чего я никак не ожидал. Правда, матом меня не удивишь: работая на стройках, я всякого наслышался. Но обращает на себя внимание презрение Горбачева к депутатскому корпусу, готовность любыми способами подавить малейшую критику и горой встать на защиту своего подельника.