Путин, в которого мы верили

А в это время по всей России катился стон, взрывались дома, падали самолеты, ловкие израильтяне скупали за грош русский алюминий и голая блудница показывала свой срам у алтарей и усыпальниц героев.

Когда он зачитывал жалкий текст своего отречения, он выглядел как огрызок заплесневелого сыра, проклеванный насквозь пороками и болезнями, и в дырки проглядывали лица его напуганной, нечестной родни. Страна оттолкнула его, как пушкинский рыбак отталкивает веслом утопленника, и он, разбухший, без глаз, с языком, в который впились раки, пиявки и улитки, поплыл в безвременье, напоминая кусок гнилой мешковины.

И вот мы при Путине. Что мы знаем о восходящей звезде? Знаем, что эта звезда не морская, не вифлеемская. Она напоминает большую разгорающуюся рекламу, созданную из стеклянных трубок, наполненную светящимся газом. Эту искусственную звезду создали Волошин, Дьяченко, Борис Березовский, Анатолий Чубайс, все, кто хотел бы сохранить после Ельцина замки, заводы, прииски, банковские миллиарды, получить неприкосновенность, спрятать концы в воду, по-прежнему вывозить за рубеж капиталы, по-прежнему кормить народ жмыхом. Свет этой галлюциногенной звезды наполнен мерцанием взрывов на Каширке и в Волгодонске, пожарами Дагестана, белой плазмой реактивных установок, ведущих огонь по Басаеву и Хаттабу. Это Звезда Зверя, кому имя «Медведь». Этой звезде уже поклонились управители земель и губерний, борцы, певцы, ловцы, продавцы. Еще трудно сказать, сколько у звезды концов, но рисовал ее Березовский. Упадет ли она на русскую землю, как звезда-полынь, испепелив половину народа, превратив другую в работников МЧС, — покажет время.

Станем внимательно, уповая на добро, наблюдать за Путиным. Если он не оборотень, превратившийся в человека из подземного нетопыря, если он русский, то не сможет обратить во зло ту надежду и наивное доверие, которыми наградил его измученный Ельциным, жаждущий перемен народ.

Однако будем помнить, что наивность, святая простота и доверчивость русских вскормили Горбачева и Ельцина. Эту наивность бессовестно используют телевизионные маги и чернокнижники, уводя Россию из истории, направляя ее в темные лабиринты и тупики, из которых выход покажет Светлый, Бого-озаренный Герой.

Борис Ельцин не подавал в отставку

Ельцин большим обозом съезжал из Кремля. Сотни подвод тянулись в Горки из Спасских ворот. Стеганые одеяла, фаянсовая посуда, серебряные подсвечники, ночные вазы, бархатные гардины. Зеркало из Александровского зала, золоченая спинка трона из Андреевского. В плетеной корзинке — яйца Фаберже, каждое обернуто газеткой. В кошелке — дары заморских послов с кокосовым орехом из Уганды и компьютерным истуканчиком с головкой Кириенко из Гонконга. Поверх тюков сидела дворовая челядь. Постельничьи, стряпчие, чесальщики пяток, музыканты с деревянными ложками, карлы, горбуны, любимая дура Наины Иосифовны, кот-баюн по кличке Пресс-секретарь, картавый звездочет, лекарь с большой бутылью свекольного самогона. Наина Иосифовна с младшей дочкой поместилась в открытой повозке, которую бодро, екая селезенками, тянули силачи из охраны президента, запряженные цугом. Сам Ельцин сидел в нарядной карете, кидал в окно конфетти, раздавал ребятишкам леденцы, елочные хлопушки и шарики. Попросил у Триумфальной арки прощения. Встречному Лужкову подарил свой локон на память, чтобы носил в медальоне.

Обоз провожал преемник, исполняющий обязанность, Путин. Пешком, как скороход, поспевал за каретой, подавал Ельцину оброненный платок, гладил болонку Наины Иосифовны, целовал абрикосовые пальчики Татьяны Дьяченко. Незаметным для глаз движением, приемом каратиста, сбросил с подводы горбуна, надоевшего всем своими сплетнями и доносами.

Остановились у московской заставы. Ельцин передал преемнику сокровенный чемоданчик с заповедной кнопкой и набором перламутровых клавиш с надписями: «Рим», «Париж», «Вашингтон». Расцеловались, всплакнули. Обоз покатил по Рублевке, а Путин сел в «мерседес», включил сирену с мигалкой и, прижимая к груди чемоданчик, помчался в Кремль, править Россией.

Каково же было его изумление, когда, вошедши в кабинет, увидел Ельцина, говорящего по «вертушке» с Шираком. «Так-то вот, брат, — утешал он рыдающего Путина. — Раздумал я. Назначаю себя указом обратно. А чемоданчик оставь у себя. Он вроде музыкальной шкатулки. Исполняет мелодии народов мира».

Эту историю рассказала газета «Файнэншнл тайме» со ссылкой на Чубайса, сопровождавшего Ельцина в Вифлеем, где одного наградили «Орденом Гроба», а другого «Медалью Могилы». Якобы патриархи вместе с Вейцманом упросили Ельцина не оставлять сиротами православных христиан и евреев. По сообщению «Дейли ньюс», Аяцков, сравнивший отставку Ельцина со смертью Брежнева, отрезал себе язык, проткнул булавкой с бриллиантом и в золотой шкатулке послал Волошину. «Геральд трибюн» объясняет приостановку штурма Грозного, смещение Трошева и Шаманова шуткой проказника, лишающего незадачливого преемника лавров чеченской победы. «Иерушалим пост» утверждает, что певица Зыкина тайно пробралась в кабинет Путина и изъяла из его стола свою любовную с ним переписку. В интервью парижской газете «Монд» губернатор Тулеев одобрил возвращение Ельцина в Кремль, назвав его умным политиком. «Женьминь жибао», со ссылкой на источники в «Логовазе», пишет, что сброшенный Путиным придворный горбун, чья родословная восходит к Пестелю, был подобран в сугробе и с почестями возвращен в Кремль, где тут же подрался с карлицей Наины Иосифовны.

Исследователи земной атмосферы из НАСА, берущие пробы воздуха из воздушного океана Евразии, утверждают, что в атмосфере России появился странный аэрозоль, напоминающий начинку огнеметов «Шмель» и снарядов вакуумного взрыва. Содержание аэрозоля достигает критической концентрации, что может привести к взрыву и полной аннигиляции как самой атмосферы, так и покрываемого ею земного пространства. Как утверждают эксперты НАСА, в результате взрыва от ельцинско-путинской России может остаться консервный завод в разрушенном Грозном, эмалированная ванна с ржавой водой и в ней — оторванная голова террориста Басаева, интервью с которой намерена сделать Елена Масюк. И тогда наша жизнь покажется сном мертвой головы.

Эпидемия «Путин» распространяется по России

Путина раньше не было. Его клонировали, как овцу Долли. Взяли пункцию из печени Ельцина. Ввели в поджелудочную железу Березовского. Поставили колбочку в кафельный бокс под сияющий экран ОРТ. Залили волшебным раствором, чей рецепт удалось узнать от тещи Глеба Павловского. Раствор состоит из щепотки гексогена, волоска ваххабита, шляпы Боярского, пуантов Васильева, перхоти Райкина, пота Карелина, слюны Аяцкова, наручников Гурова, тувинского бубна и ночной туфли Собчака, добытой методами внешней разведки.

Колбу с раствором, как чайник, накрыли оренбургским платком Зыкиной. Ворожба Чубайса и пение Кобзона привели к постепенному закипанию раствора. Как из белой пены Ионического моря родилась розовая прекрасная Афродита, так из булькающего, пузырящегося раствора родился Путин. Еще не полноценная взрослая особь, а малек, прозрачный, с растопыренными пальчиками, выпученными глазками, голеньким нежным хвостиком. Предстоит еще много серьезных, посильных лишь Мамуту и Абрамовичу манипуляций, прежде чем малек разовьется, утратит прозрачность, покроется бронированной кожей, обрастет железными мускулами, и мы увидим полноценного крокодила.

Но теперь, покуда зародыш весело резвится в аквариуме, мы читаем его предвыборную доктрину, написанную Сатаровым, опубликованную в «Независимой газете» Бориса Абрамыча.

Оказывается, виновником нынешнего экономического краха, вымирания и потери могущества, невыносимой тоски и уныния является коммунистический строй. Оказывается, патриотизм весьма полезен, если его избавить от традиционных русских, «пушкинских» черт, именуемых имперскими и национальными чувствами. Оказывается, собственность, отнятая у народа, перешедшая к олигархам, к еврейским дельцам, к разбойникам всех мастей, священна и не подлежит переделу. Оказывается, государство должно быть сильным, чтобы защищать либеральные ценности, то есть власть Березовского, для чего необязательно иметь тяжелые ракеты, а лишь бицепсы Карелина и кандалы Гурова. И, наконец, лет пятнадцать пройдет, прежде чем мы догоним Испанию.