Крёстный отец Кремля Борис Березовский, или история разграбления России

Да, советский коммунизм действительно был тоталитарным и античеловечным, и в первые десятилетия своего существования он действительно проводил геноцид русского народа, но ко времени прихода Горбачева к власти он сильно изменился. Членами компартии в 90-е годы были в основном пожилые люди, стремившиеся сохранить систему социального обеспечения. Связывать режим Горбачева, не говоря уже о коммунистической партии Зюганова, с ГУЛАГом, голодом и гражданской войной — это явный перебор.

Одиннадцатого июня, на следующий день после публикации второго письма «группы 13», в московском метро произошел взрыв бомбы, унесший жизни четырех человек. Сторонники Ельцина немедленно обрушились с обвинениями в адрес экстремистски настроенных коммунистов и вновь обратились к россиянам с призывом «голосовать за гражданский мир и стабильность». Никто не взял на себя ответственности за взрыв, виновные найдены не были.

Вербовка генерала Лебедя

Пока сторонники Ельцина и коммунисты обливали друг друга грязью, у остальных сильных кандидатов сохранялась возможность сформировать блок антикоммунистический и антиельцинский одновременно. Одним из таких кандидатов был либеральный парламентарий Григорий Явлинский, автор экономической программы «500 дней». Явлинский, человек умный и проницательный (он всегда давал исключительно точный анализ ситуации в России), с безупречной репутацией, но с ограниченным контингентом избирателей — уж слишком явным представителем интеллигенции он был. Так или иначе, объединять свое «Яблоко» (набиравшее в социологических опросах 10 процентов голосов) с какой-нибудь партией он постоянно отказывался.

Другим сильным кандидатом был Владимир Жириновский, набравший наибольшее число голосов на выборах в Государственную думу в 1993 году. Однако на этот раз кампании Жириновского не хватало прежнего блеска. Он смягчил свою экстремистскую риторику и не мелькал на экранах телевизоров; как следствие в социологических опросах он набирал около 5 процентов. В любом случае Жириновский зарекомендовал себя ставленником ельцинского режима.

Фактически оставался только генерал Александр Лебедь. Бывший командир в парашютно-десантных войсках в афганской войне, в 1991 году он сыграл ключевую роль в том, что во время августовского путча армия заняла сторону Ельцина. Два года спустя, являясь командиром 14-й армии, он сохранил мир между русскими и румынами в бывшей советской республике Молдавия. В Лебеде больше всего привлекали его личные качества: жесткость, прямота, откровенность и честность. Россия давно ждала всадника на белом коне, который навел бы в стране порядок, и для многих этим человеком был Лебедь.

Борис Березовский приметил его давно. Порвав с Коржаковым, Березовский решил сделать ставку на нового российского силовика — генерала Лебедя. Он надеялся, что, неискушенный в интригах Кремля, Лебедь станет пешкой в руках закулисных игроков. В краткосрочной перспективе основная ценность генерала состояла в его способности оттянуть на себя большое число голосов. Он проповедовал закон и порядок и нашел отклик среди избирателей, собиравшихся голосовать за коммунистов.

Восьмого мая Березовский и другие члены «группы 13» встретились в Москве с Лебедем. Выйдя после двухчасовой встречи за закрытыми дверями, они воздержались от комментариев. Когда к генералу Лебедю подошли журналисты, он отмел домыслы о том, что между ним и ельцинским лагерем было достигнуто соглашение. «Меня не купили, — сказал он. — Я не продаюсь».

Возможно, грубоватого генерала-десантника и не купили, но Березовский и его деловые партнеры дали деньги на его избирательную кампанию. Вдруг он стал заметным кандидатом — замелькал на телеэкранах, в газетах, на рекламных щитах. По мере роста своей популярности Лебедь отбирал все больше голосов у коммунистов.

Шестнадцатого июня Ельцин победил в первом туре выборов. Он получил 35 процентов голосов, а его противник Геннадий Зюганов — 32 процента. Сюрприз преподнес Лебедь, получивший солидный результат — 15 процентов. Второй тур назначили на 3 июля.

Сразу после первого тура события стали развиваться стремительно. 18 июня Ельцин назначил генерала Лебедя советником по национальной безопасности и секретарем Совета безопасности. Для вхождения в состав правительства Лебедь поставил одно условие — уволить с поста министра обороны генерала Павла Грачева. Грачева уволили на следующий день. С государственной точки зрения это надо было сделать давно. Некомпетентный и хвастливый, Грачев нес ответственность за развал Российской армии и кровавую авантюру в Чечне. Но политически его отставка таила в себе опасность. Грачев был одним из старейших и ближайших друзей генерала Коржакова, и его отставка была сигналом, что лагерь Березовского—Чубайса идет против всей «консервативной» фракции в ельцинском окружении. Эта фракция, теперь состоявшая из трех человек — Коржакова, Михаила Барсукова (начальник ФСБ) и первого вице-премьера Олега Сосковца — осталась единственной преградой, мешавшей группе Березовского—Чубайса установить полный контроль над Кремлем.

Коробка с деньгами

Со своей стороны Коржаков уже принял решение: раскрыть секреты «черной кассы» ельцинской предвыборной кампании. В переизбрании Ельцина сомнений практически не было, и это позволяло предать гласности махинации предвыборного штаба. Коржакову надо было действовать стремительно. Ситуация менялась ежедневно. «Во время президентской кампании 1996 года Ельцин поручил мне не только участвовать в важнейших выборных мероприятиях, но и контролировать финансовую деятельность предвыборного штаба, — сказал он жестко. — Сотрудники СБП выявили серьезные нарушения, суть которых можно сформулировать предельно кратко: деньги из предвыборной кассы безбожно разворовывали».

В день, когда Лебедь вступал в должность секретаря Совета безопасности, оперативная группа из отдела полковника Стрелецкого по борьбе с коррупцией СБП готовилась к началу операции. У команды Стрелецкого было мало шансов попасть в «Президент-отель» — вотчину Чубайса. СБП не могла проникнуть и в дом приемов «ЛогоВАЗа» Березовского. К счастью, у ельцинской кампании имелся еще один опорный пункт — Белый дом, где хранились важные предвыборные документы и деньги.

Поздно вечером 18 июня сотрудники Стрелецкого проникли в комнату 217 в Белом доме. Это был кабинет Германа Кузнецова, заместителя министра финансов и, по сведениям СБП, одного из основных распорядителей «черной кассы». В сейфе Кузнецова оперативники нашли пачки долларовых купюр, а также квитанции об уже переведенных в иностранные банки средствах.

«Офицеры СБП обнаружили полтора миллиона долларов наличными вместе с корешками от платежных поручений, которые доказывали, что средства кампании переводились на счета офшорных кампаний, — вспоминает Стрелецкий. — Мы не знали, кому принадлежали эти компании, какие услуги они оказывали. Но мы поняли механизм, с помощью которого средства из „черной кассы“ переводились на счета иностранных банков.

Мы нашли подготовленные платежные поручения, для перевода денег на офшорные счета. По одной такой платежке, например, 5 миллионов долларов должны были перевести в банк на Багамах за рекламные и полиграфические услуги. Мы нашли 20 таких счетов. На каждом корешке платежки стояли номер и дата. Мы обнаружили квитанции с номерами 21, 22, 23, 24. Умножаем 24 на 5 миллионов и получаем 120 миллионов долларов. Это дает некоторое представление о размахе хищений.

Часть средств «черной кассы» хранилась наличными в сейфах и чемоданах; часть держали в банках, на специальных счетах. Платеж почти всегда производился наличными, чтобы избежать внимания со стороны налоговых органов. Для обналичивания средств, находившихся в российских банках, деньги переводили за границу и обналичивали там. В этот момент деньги превращались в «черный нал».

Цепочка могла выглядеть следующим образом: допустим, 50 миллионов долларов переводили из российского банка на Багамы. Затем эти деньги переводили в другую страну, в Европу, например, или страны Балтии. Оттуда деньги перевозили в Россию наличными и помещали в «черную кассу». Но назад ввозили не все деньги. Например, если из России перевели 50 миллионов, совсем не обязательно, что столько же ввозили назад; могли ввезти только 10 миллионов. Эти деньги никто не контролировал. Они распределяли большую часть этих средств по собственным счетам, где хотели. Это была крупномасштабная афера».