ПСС том 4

НАСУЩНЫЙ ВОПРОС 197

Такую легализациюсвоей деятельности, подведение ее под законные рамки, давно уже советовал русским социалистам «Vorwärts» («Вперед») — главный орган немецкой социал-демократии. С первого взгляда подобный совет поражает, — а на самом деле он заслуживает серьезного внимания. Почти каждый, работавший в местном кружке какого-либо города, легко припомнит, что среди той кучи разнообразнейших дел, которыми он занимался, было несколько таких дел, которые сами по себе легальны (напр., собирание сведений о положении рабочих, изучение легальной литературы многих вопросов, ознакомление с известного рода иностранной литературой и реферирование ее, известного рода сношения, содействие рабочим в делах общего образования, в изучении фабричных законов, и мн. др.). Выделение такого рода дел в особые функции особого разряда лиц уменьшило бы численность активной, стоящей «в огне» революционной армии (без всякого уменьшения ее «боевой способности») и увеличило бы численность резерва, пополняющего места «убитых и раненых». Возможно это лишь тогда, когда и активные члены и резерв видят отраженно своей деятельности в общем органе партии и чувствуют свою связь с ней. Конечно, местные собрания рабочих и местных групп будут всегда необходимы, как бы мы далеко ни проводили специализации, но, с одной стороны, число многолюдных революционных собраний (которые особенно опасны в полицейском отношении и продуктивность которых часто далеко не соответствует их опасности) значительно уменьшится, а, с другой стороны, выделение различных сторон революционной работы в специальные функции даст больше возможности прикрывать такие собрания легальными формами собраний: увеселительными собраниями, собраниями законом дозволенных обществ и т. п. Ведь умели же французские рабочие при Наполеоне III и немецкие рабочие при исключительном законе против социалистов изобретать всякие прикрытия для своих политических и социалистических собраний. Сумеют это сделать и русские рабочие.

198 В. И. ЛЕНИН

Далее, только улучшение организации и создание общего органа партии даст возможность расширить и углубить самое содержание социал-демократической пропаганды и агитации. А мы в этом очень нуждаемся. Местная работа почти неизбежно ведет к

преувеличению местных особенностей, к это невозможно без центрального органа,

который был бы в то же время и передовым демократическим органом. Только тогда наше стремлениепревратить социал-демократию в передового борца за демократию станет действительностью.Только тогда мы можем выработать и определенную политическую тактику. Социал-демократия отказалась от неверного учения о «единой реакционной массе». Она видит одну из важнейших задач политики в том, чтобы пользоваться содействием прогрессивных классов против реакционных. При местном характере организаций и органов эта задача почти не исполняется: дальше сношений с отдельными лицами из «либералов» и извлечения из них разных «услуг» дело не идет. Только общий орган партии, последовательно проводящий принципы политической борьбы и высоко держащий знамя демократизма, будет в состоянии привлечь на свою сторону все боевые демократические элементы и использовать все прогрессивные силы России в борьбе за политическую свободу. Только тогда глухую ненависть рабочих к полиции и к властям удастся превратить в сознательную ненависть к самодержавному правительству и в решимость вести отчаянную борьбу за права рабочего класса и всего русского народа! А построенная на такой почве и строго организованная революционная партия будет представлять из себя, в современной России, крупнейшую политическую силу!

В дальнейших номерах мы поместим проект программы Российской социал-демократической рабочей партии и начнем более детальное обсуждение отдельных вопросов организации.

Часть рукописи не сохранилась. Ред.

199

РЕЦЕНЗИЯ

Karl Kautsky.Bernstein und das sozialdemokratische Programm. Eine Antikritik*

... В введении Каутский высказывает несколько в высшей степени ценных и метких мыслей на тему о том, каким условиям должна удовлетворять серьезная и добросовестная критика, если предпринимающие ее не хотят замыкаться в узкие рамки бездушного педантизма и гелертерства, если они не хотят терять из виду тесной и неразрывной связи «теоретического разума» с «практическим разумом» и притом с практическим разумом не единичных личностей, а масс населения, поставленных в особые условия. Конечно, истина выше всего — говорит Каутский, и если Бернштейн пришел к искреннему убеждению в неверности своих прежних взглядов, то его прямой долг с полной определенностью высказать свое убеждение. Но в том-то и беда, что Бернштейну недостает именно прямоты и определенности: его брошюра поразительно «энциклопедична» (как заметил уже Антонио Лабриола в одном французском журнале), она затрагивает массу проблем, бездну вопросов, но ни по одномуиз этих вопросов не дает цельного и отчетливого изложения новых взглядов критика. Критик только излагает свои сомнения, бросая едва затронутые им трудные и сложные вопросы без всякой самостоятельной разработки. От этого — саркастически замечает Каутский — и происходит такая странная вещь, что сторонники Бернштейна понимают его книгу самым различным образом, а противники Бернштейна все понимают его

— Карл Каутский. Бернштейн и социал-демократическая программа.Антикритика. Ред.

200 В. И. ЛЕНИН

одинаково. Главное же возражение, которое делает Бернштейн своим противникам, состоит в том, что его не понимают, что его не хотят понять. Целый ряд журнальных и газетных статей, написанных Бернштейном в ответ его противникам, нисколько не выяснил его положительных взглядов.

Каутский начинает свою антикритику с вопроса о методе. Он рассматривает возражения Бернштейна против материалистического понимания истории и показывает, что Бернштейн смешал понятие «детерминистического» с понятием «механического», смешал свободу воли с свободой действия, отождествил без всяких оснований историческую необходимость с принудительным, безвыходным положением людей. Избитое обвинение в фатализме, которое повторяет и Бернштейн, опровергается уже самыми основными посылками исторической теории Маркса. Нельзя все сводить к развитию производительных сил, говорит Бернштейн. Надо «принимать в расчет» и другие факторы. — Очень хорошо, отвечает Каутский, но ведь это должен делать всякий исследователь, каким бы пониманием истории он ни руководился. Кто хочет заставить нас отказаться от метода Маркса, метода, который так блестяще оправдал себя на деле и продолжает себя оправдывать, тот должен идти одним из двух путей: либо он отказывается вообще от идеи закономерности, необходимости исторического процесса, и тогда он выбрасывает, значит, за борт все попытки научного обоснования социологии. Либо он должен показать, каким образом можно из других факторов (например, этические взгляды) вывести необходимость исторического процесса, — показать анализом, который мог бы выдержать хоть отдаленное сравнение с анализом Маркса в «Капитале». Бернштейн не только не делает ни малейшей попытки сделать это, но, ограничившись бессодержательным общим местом о «принимании в расчет» других факторов, продолжаетпользоваться в своей книге старым материалистическим методом, как будто бы он не объявил его недостаточным! Местами даже, как показывает Каутский, Бернштейн применяет этот

РЕЦЕНЗИЯ НА КНИГУ К. КАУТСКОГО «БЕРНШТЕЙН И С.-Д. ПРОГРАММА» 201