Главный противник. ЦРУ против России

И здесь американцам бесценную помощь оказали их союзники. Р. Клайн со знанием дела свидетельствует: «Сведения, добываемые службой перехвата, бесценные – говорим ли мы о тех временах или о сегодняшних. И, кстати, многие в Вашингтоне, кто имеет возможность знакомиться с результатами работы служб перехвата, не знают, что таковые не были бы возможны, когда бы не контакты с нашими союзниками. В частности, ценнейшие данные поступали от разведки средствами связи и другого рода служб перехвата (радар, ракетная телеметрия и т.д.), базирующихся вдоль границ Советского Союза и Китая». [97] Действительно, средства технической разведки давали самые надежные (по сравнению с любыми другими источниками информации) материалы для аналитиков в Вашингтоне.

Клайн «забыл» отметить только одну «мелочь»: радиоперехват и другие средства технической разведки США использовали не только против своих врагов из социалистического лагеря, но и против друзей и союзников, с готовностью предоставивших американцам базы на своей территории. Первый такого рода скандал вспыхнул всего через два года после создания АНБ (тогда американцев уличили в том, что они ведут шпионаж против Голландии – своего официального союзника по НАТО), и с тех пор аналогичные скандалы случаются в Западной Европе более или менее регулярно.

Разбросанная по всему миру американская радиоэлектронная аппаратура улавливает все сигналы и перехватывает вышедшие в эфир радиограммы, которые впоследствии оцениваются, сортируются и анализируются. В АНБ существует мощный дешифровальный отдел, занятый разгадыванием кодов других стран. Параллельно с ним действует и шифровальная служба, которая разрабатывает шифры практически для всех государственных учреждений США и занимается проблемами обеспечения безопасности передачи зашифрованной американской информации. Поясняя основные цели своего агентства, директор АНБ генерал-лейтенант Л. Форер летом 1981 года определил их так: «накопление внешней разведывательной информации путем расшифровки иностранных электромагнитных сигналов и защита электронных коммуникаций США. С помощью электронной разведки США получают значительную информацию, недоступную любым другим средствам». [98] Кстати, что АНБ не только самый молодой член американского «разведывательного сообщества», но и наиболее секретный – режим внутренней безопасности в нем еще более строгий, чем в ЦРУ, его окружает тщательно создаваемая атмосфера молчания, и по сравнению с Центральным разведывательным управлением о его деятельности известно ничтожно мало.

Глава 7 ПРОТИВОСТОЯНИЕ, ИЛИ ПОЧЕМУ НЕ НАЧАЛАСЬ ТРЕТЬЯ МИРОВАЯ ВОЙНА (1953-1964)

Советско-американские отношения в эпоху Хрущева .

Корея: первое противостояние

Начавшаяся в 1950 году формально «локальная» война в Корее, тем не менее, поставила мир на грань третьей мировой войны. После того как американские войска выступили на стороне Юга, а китайские «добровольцы», поддерживаемые советской авиацией – на стороне Севера, война в этой небольшой дальневосточной стране не один раз чуть было не переросла в глобальную схватку двух сверхдержав. Уже к середине 1951 года линия фронта стабилизировалась примерно вдоль 38-й параллели и ситуация в Корее приняла патовый характер. Видя, что обычными средствами победы не добиться, американские стратеги все чаще стали задумываться об использовании ядерного оружия.

Так, 11 января 1951 года бывший министр ВВС и председатель комиссии СНБ по ресурсам Стюарт Саймингтон на секретном совещании предложил нанести удар по материковому Китаю. Его план, представленный Трумэну в виде секретного документа СНБ-100, предусматривал нанесение внезапного ядерного удара по Китаю и «возможное свержение его коммунистического правительства» с последующим предъявлением ультиматума Советскому Союзу.. Президент идею отклонил, но не по причине какого-то особого миролюбия и не из жалости к китайским женщинам и детям. Все было проще. План Саймингтона требовал слишком большого расхода ядерных боеприпасов, запас которых в США был тогда достаточно ограничен. Этим самым он ставил под угрозу новейший план ведения войны «Шейкдаун», предусматривавший удар по СССР примерно 400 атомными бомбами.

Записи в дневнике Трумэна наглядно показывают, как американский президент планировал использовать ядерный потенциал своей страны. 27 января 1952 года Трумэн пишет: «Мне кажется, что сейчас целесообразным решением был бы десятидневный ультиматум, коим Москва извещалась бы, что мы намерены блокировать китайское побережье от корейской границы до Индокитая и что мы намерены уничтожить все военные базы в Маньчжурии, в том числе базы подводных лодок, имеющимися сейчас в нашем распоряжении средствами, и что, если вмешательство не будет прекращено, мы уничтожим все порты или города, необходимые для достижения наших мирных целей». 18 мая того же года планы президента еще более конкретизируются: «Это означает тотальную войну. Это означает, что Москва, Санкт-Петербург, Мукден, Владивосток, Пекин, Шанхай, Порт-Артур, Дайрен, Одесса, Сталинград и все промышленные предприятия в Китае и Советском Союзе будут уничтожены. Это – последний шанс советского правительства решить, желает ли оно существовать или нет». [99]

Подготовка к войне как материальная, так и моральная шла полным ходом. В 1953 году только одни прямые военные расходы более чем в три раза превысили уровень 1950 года. Вовсю пропагандировалась доктрина «освобождения». За несколько дней до вступления в должность госсекретаря Д. Даллес громогласно заявил: «Мы никогда не будем иметь обеспеченного мира или счастливого мира до тех пор, пока советский коммунизм господствует над одной третью всех существующих народов и по крайней мере пытается распространить свою власть на многие другие… Только поддерживая надежду на освобождение, лишь используя ее, где бы ни представилась для этого благоприятная возможность, мы покончим с этой страшной опасностью». [100] Сторонники концепции «освобождения» исходили из того, что «коммунизм надо отбросить за границы 1939 году» и «освободить» «порабощенные народы» силой оружия или «мирным» путем, «используя для этого все приемлемые средства в военной, экономической, психологической, дипломатической и других важных областях». (Невольно напрашивается вопрос к господину Даллесу. Мы уже видели, какие средства американские стратеги считали возможными применить в борьбе с нашей страной. И если таковы «приемлемые» средства – то что же тогда «неприемлемые»? Но это к слову…) Кроме всего прочего, реализация этой концепции предусматривала, вопреки достигнутым договоренностям, радикальный пересмотр всех итогов Второй мировой войны.

Любопытно, что сами заокеанские стратеги отчетливо понимали, что «освобождение» «порабощенных народов» в Восточной Европе и свержение там социалистических режимов возможно будет осуществить лишь с помощью подрывной деятельности, а не по естественному порыву самих народов. Видный аналитик Дж. Ф. Кеннан по этому поводу писал: «Необходимые для этого стимулы должны исходить от нас, то есть извне, а не изнутри самой советской сферы». [101] Этот неудобный факт поставил бы под большой вопрос сам тезис о «порабощении»… если бы просочился наружу. Но соображения Кеннана были, так сказать, «для служебного пользования», а вовне транслировалась доктрина «освобождения».