Масоны и революция

Широко распространено представление, что лишь писатели в застойные времена писали впрок, для ящиков своего письменного стола, надеясь на наступление лучших времен для публикации своих творений. Между тем это делали и честные служители музы Клио.

Неожиданные сенсационные публикации о русских масонах и о их чуть ли не решающей роли в Февральской революции побудили Арона Яковлевича заняться основательным исследованием и этой проблемы.

В этой связи представляется необходимым кратко сказать об исторической ситуации и историографическом фоне данной монографии А.Я. Авреха.

Советская историография масонской проблемы сравнительно невелика и молода. Однако в ней успели явственно сформироваться вполне определенные концепции, сложившиеся как спонтанно, так и главным образом под влиянием новейших западных публикаций о роли масонов в современной политической жизни ряда европейских стран, а также и в истории России последнего предреволюционного десятилетия. Суть одной из них — в обосновании наличия в предреволюционной России разветвленной сети масонских лож и крупной, если не решающей, роли их членов в событиях Февральской революции. «Еще немного, еще чуть-чуть» — и мы получим законченную концепцию «масонского заговора». Предполагаю, что на формирование этой концепции оказали влияние разоблачения закулисной, но действительно крупной роли масонов в общественно-политической жизни таких стран Западной Европы, как Италия, а также запоздалые откровения эмигрантских мемуаристов о русских масонах в 1907—1917 гг.

Другая концепция, мы бы назвали ее традиционалистской, не видит необходимости пересматривать наши прежние представления о реальных политических силах России и ее деятелях той поры, их побудительных мотивах и потому не склонна принимать во внимание масонскую проблематику как заслуживающую какого-либо внимания историков.

Представители третьей исходят из того, что политическую роль масонов нельзя сбрасывать со счетов в политической жизни России кануна самой второй буржуазно-демократической революции, и заняты поисками новых документальных источников, способных подкрепить их представления о русском масонстве. Конечно, введение в научный оборот новых и достоверных документальных материалов о масонах можно только приветствовать, и есть основания надеяться, что они позволят расширить и углубить наши знания об их деятельности. Поисками их занимался и автор этой книги.

А.Я. Аврех вообще был великим тружеником в науке, он умел и любил трудиться. И в данном случае для написания книги он «пропахал» все архивохранилища, в первую очередь архивы царской охранки, проштудировал доступные ему документальные и мемуарные публикации. Строгая научность и историцизм, т. е. следование исторической правде, были для него руководящим принципом и в работе над этой книгой.

Пусть же читатель сам оцепит и содержательность книги А.Я. Авреха, и истинное значение тех общественных сил и отдельных деятелей предреволюционной России, которые были причастны к масонству.

От автора

В 70-х гг. среди части литераторов и историков вдруг вспыхнул острый интерес к русскому масонству начала XX в., 1907—1917 гг. Одна за другой стали выходить статьи и книги, в которых на все лады расписывалось могущество масонских организаций, коварство их замыслов и приемов, огромная отрицательная роль, которую они сыграли в ходе Февральской и Октябрьской революций.

Было невероятно, что столь значительный фактор ранее в советской исторической науке просто не был замечен.

Автор этих строк и не помышлял, что он когда-нибудь будет писать о масонах. Но, узнав из упомянутых работ, каким он был простаком — тридцать пять лет изучал внутреннюю политику «верхов», Думы, помещичье-буржуазных партий в последнее десятилетие существования царизма и не натолкнулся на масонскую проблему, даже не подозревал о ее существовании, — был задет и уязвлен как профессионал. Он ставит перед собой задачу, досконально изучив имеющийся на сегодняшний день корпус источников, трактующих так или иначе русское политическое масонство начала XX в., выявить его подлинную роль накануне и в ходе Февральской революции.

§ Часть I. Источники и историки.

Глава 1. Источники.

На протяжении пятидесяти с лишним лет тема о масонах, действовавших и России и начале XX в., в советской историографии не существовала. Не было такого предмета исследования и у дореволюционных русских историков, к какому бы направлению как в политике, так и в историографии они ни принадлежали. Считалось, что с тех пор как Александр I в 1822 г. объявил масонов вне закона, они больше не появлялись. Их просто не было. Но вот в первой половине 70-х гг. советский историк И. Яковлев положил конец этому историографическому благодушию в самой решительной форме. В книге, посвященной России в годы первой мировой войны ^[1], он показал, что советские историки упустили из виду не просто важную, но ключевую проблему, в корне меняющую наши представления о характере политической деятельности и целях русской буржуазии в этот период. В немногих словах концепция Н. Яковлева сводится к двум пунктам:

1) буржуазия в 1914—1917 гг. занимала не ура-патриотическую позицию по отношению к войне, выраженную в лозунге «Война до победы», как считали и до сих пор считают все советские исследователи, а, наоборот, пораженческую, направленную против царизма, с тем чтобы таким путем вырвать у него и захватить в свои руки политическую власть и лишь после этого, став хозяином положения, взять курс на военную победу;

2) главным политическим штабом буржуазии, где планировалась, координировалась и осуществлялась эта стратегическая задача, были не ее традиционные партии и организации, а тайная и мощная масонская организация, возникшая в 1915 г. и объединившая под своим руководством не только кадетов, прогрессистов и октябристов, но и меньшевистских и эсеровских лидеров. Именно эта организация сыграла большую роль в формировании первого состава Временного правительства, и такую же роль она играла и в дальнейшем, направляя и определяя его политику в коалиционный период.

Естественно, что такой решительный разрыв со всей советской историографией не мог не вызвать откликов. Первым, кто дал оценку книги Н. Яковлева, был Е.Д. Черменский. Отметив, что «пораженчество» буржуазии — «лейтмотив книжки», он далее писал: «Но все это, уверяет Н. Яковлев, составляло лишь внешнюю, видимую сторону так называемого концентрированного наступления буржуазии. Другая сторона, по его мнению более важная, была прикрыта завесой глубокой тайны, Н. Яковлев решил впервые в советской литературе приоткрыть эту завесу. В России, рассказывает он, в глубоком подполье действовала некая «сверхорганизация», или «сверхпартия», объединявшая «вожаков всех буржуазных партий» и «построенная по типу масонских лож».

Дальше Е.Д. Черменский дает оценку этой версии. Н. Яковлев, указывает он, преподносит ее «как сенсационную новость». Между тем она отнюдь не нова. В годы войны русские черносотенцы в своих официальных документах, агитационной литературе, с думской трибуны не переставая говорили о «масонском заговоре». Позже в зарубежной буржуазной историографии неоднократно предпринимались попытки возродить масонский миф, которые быстро таяли из-за полного отсутствия доказательств. Одна из последних попыток была предпринята белоэмигрантом Г. Катковым, «подвизавшимся на ниве самой беззастенчивой и грубой фальсификации истории освободительного движения в России». В своей книге «Россия 1917 г. Февральская революция», «основываясь преимущественно на письмах Е.Д. Кусковой... Катков вновь объявляет о том, что действовавшая в России разветвленная тайная организация масонов, в которой объединились, стремясь прийти к власти, оппозиционные царизму круги, проводя кампанию «денонсирования и дискредитирования самодержавия», проложила «путь для успеха восстания». «Эта-то книга, — заключает Е.Д. Черменский, — по всей вероятности, и послужила источником сенсационных «открытий» Н. Яковлева».