К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №1 от 05.01.2010

В мазепинской канцелярии царили отношения, характерные для уголовной братвы. Да и сам Мазепа представлял собой главный уголовный элемент на вершине бесконтрольной козацко-старшинской пирамиды власти. Достаточно припомнить отданных на его милость и казненных полковника Искру, генписаря В. Кочубея. И факт собственноручного присвоения «сребролюбивым» Мазепой 60 тысяч червонцев из госкассы в Будищах, которые он прихватил для Карла XII. А также «деньги трех предшественников гетманов: Брюховецкого, Многоришного и Самойловича и трех сыновей Самойловича: Симеона, Григория, Якова» (А. Енсен «Мазепа»…стр. 159). Возможно, что этот обыкновенный разбой явился следствием того, что тогда, по мнению канадского историка диаспоры О. Субтельного, «в козацкой Украине плохо отличали частную и общественную собственность» (О. Субтельный «Мазепинці», стр. 54). Отношения, царившие в государственном аппарате Мазепы, характерны для чиновников современной Украины.

«Первых апостолов украинской незалежности и свободы» Мазепа держал в «железных тисках» и неоднократно шантажировал, пользуясь своим положением и неограниченной властью. Орлик волей-неволей стал марионеткой в «ловких и натруженных руках» гетмана Украины, который вполне откровенно и неоднократно угрожал своему подчиненному, о чем тот спустя много лет в 1721 году припоминал в своем оправдательном письме к Ст. Яворскому, что Мазепа «многажды» раз упоминал словами: «Смотри, Орлик, чтоб еси мне додержал верности, ведаешь ты, в якой я у царского величества милости; не заменяют там (в Москве) мене за тебе: я богат, а ты убог, а Москва гроши любит; мне ничего не будет, а ты погибнешь». А «в Бендерах, когда Войнаровский, по указу его, Мазепы, не токмо мене оскорбил, но и на житие мое настаивал, а я жалостне ему выговаривал: «такое ли есть за верность мою награждение?» Отказал он: «если б ты мне не был верен, то також бы погиб, как и Кочубей...» (О. Субтельный «Мазепинці», К., «Либідь», 1994, стр.176).

Этот преподнесенный Мазепой урок Орлик усвоил «на всю оставшуюся жизнь». Таков хваленый демократический механизм управления гетмана Мазепы, воплощенный в современной незалежной Украине. И не случайно сегодня образ Мазепы выбран для подражания воровской «элитой» Украины. Ведь кому-кому, а панам при Мазепе жилось вольготно! А столь бесконтрольная мазепинская власть не снилась даже Петру I, ведь императором стал он только в 1721 году. Да и в сравнении с вельможей Мазепой он жил довольно скромно, имея в собственном владении в Новгородской земле всего навсего 800 крестьян (120 тыс. крепостных - в собственности Мазепы). И по своей смерти не оставил ни личных капиталов, ни других богатств, отдавая все свои силы и энергию на возрождение мощи России.

Филиппу Орлику выпала на роду «честь» стать «наилучшим» учеником гетмана Мазепы. Его причастность к тайным планам Мазепы явилась причиной его многолетней эмиграции. Ветры обстоятельств и чужих интересов гоняли его как перекати-поле от передней шведского короля к сералям турецкого султана. Орлик страшился возмездия за пособничество тайным предательским планам первого кавалера Ордена «Иуды».

Смерть Мазепы застала Ф. Орлика, Карла XII и весь «мазепин клан», укрывшихся в Бендерах, врасплох. Все они остались без средств к существованию, которыми располагал богатый временщик. Между находившимися в заложниках у турецкого султана в Бендерах разгоралось соперничество за награбленное наследство гетмана, главным претендентом на которое оказался ближайший родственник А. Войнаровский. Одновременно был поднят вопрос и о выборе нового гетмана, на пост которого шведский король прочил того же богатого наследника Войнаровского. Но он оказался прагматиком и отказался от мифической должности гетмана «без войска, земли и народа», в задачу которого входило, используя в спекулятивных целях «украинский вопрос», бряцать оружием, заниматься кликушеством и разжиганием войны между Россией и Европой.

Андрей Войнаровский объявил, что того, кто примет на себя звание гетмана, он щедро вознаградит: «и поспешил, пообещав генеральному писарю своего дяди 3000 дукатов, если он примет предложенное ему звание» (Б. Крупницький «Гетьман Пилип Орлик». К., «Днinро», 1991, стр. 18). Филипп Орлик, оказавшийся в затруднительном финансовом положении, согласился принять звание гетмана.

В апреле 1710 года в Бендерах мазепинцами был разыгран очередной фарс выборов нового гетмана, прошедших на деньги Войнаровского. Вдобавок ко всему щедрый племянник Мазепы «заплатил кошевому 200 червонцев за склонение казаков на сей выбор». (А. Бестужев «Жизнеописание Войнаровского» - К.Ф. Рылеев «Думы. Поэмы. Проза» М. «Худ. литература» 1988, стр.109).

Таким образом прошли самые «демократические» выборы нового гетмана П. Орлика! По такому сценарию проходят выборы и в современной Украине на деньги вашингтонских «спонсоров». А сам Войнаровский времени зря не терял: получив часть денег своего дяди-иуды, расходился транжирить их в салонах Австрии и Германии, ослепляя всех роскошью. И в мгновение позабыл о «неньке Украине», вспомнил свое пропольско-европейское происхождение и стал «завзятым европейцем», навсегда отпав от «апостольского» самостийнического движения.

Первые в мире... бендерские статьи!

Вместе со званием гетмана Орлик должен был подтвердить и принять обязательства - статьи, согласно которым шведский король признавался вечным протектором Украины, а Украина передавалась под вечный протекторат Швеции. «Бендерские статьи» явились очередным «тайным договором» мазепинцев и были писаны чуть ли не на корточках перед шведским монархом, напоминая собой очередной политический «панегирик» Орлика в адрес Карла XII, который в статьях иначе как «его наисветлейшая королевская милость», «ласковый пан», «защитник и покровитель», «наисветлейшее королевское величество», «блаженная его милость» в документе не называется. Сегодня угоднические «Бендерские статьи» стали предметом политических спекуляций со стороны «жовто-блакитных и помаранчевых» мошенников пера и преподносятся народу Украины в качестве «Первой в мире Конституции (!) Ф. Орлика», которому суждено было никогда «не царствовать и не править». В связи с этим О. Субтельный вынужден был признать, что «часто в украинской историографии этот документ увлеченно, хотя и не совсем точно, называли «Бендерской конституцией» (О. Субтельный «Мазепинці», стр. 61). Выдавать желаемое за действительное - повседневная практика и норма современной буржуазной Украины. Это относится и к рассматриваемым «статьям», которым навешен сегодня ярлык и штамп «самой демократической в мире хартии»!

Кто же должен был управлять согласно подписанным Статьям? На сессию Генеральной рады (высшего козацкого парламента), согласно п.6, «должны прибыть не только полковники со своей старшиной и сотниками, не только генеральные советники ото всех полков, но и послы от Войска Запорожского Низового». А куда же подевался остальной разночинный народ? Где же представители от посполитых: крестьян, мещан и славного купечества? Не иначе как демократия по-пански! Да и сама Генеральная рада, призванная собираться трижды в год, напоминает обыкновенный съезд высшей украинской панской «элиты» и старшинской бюрократии. И представляет собой копию Земских соборов России - собрания высшего чиновничества, духовной бюрократии, боярской знати, земельных собственников-олигархов, так же красноречиво выступавших от имени своего народа.

А «мюнхаузеновские» утверждения украинских самостийников «о самой первой в мире конституции Орлика» есть ни что иное, как политический трюк, способный вызвать улыбку до ушей у всякого щирого европейца, да и азиата тоже. Ещё бы!

Ведь известно, что... сам термин «конституция» родился в республиканском Риме в эпоху античности, но реальное содержание единого высшего юридического акта он приобрел лишь в новое время. Тем не менее одной из первых феодальных конституций Европы являлась «Великая хартия вольностей» (1215), а из первых действовавших буржуазных конституций — принятая во Флоренции в XIII веке конституция 1293 года под громким названием «Установление справедливости», окончательно оформившая во Флоренции господство крупной буржуазии» (В.Ф. Семенов «История средних веков» М, «Просвещение» 1975. стр.272).