Прибалтика. Война без правил (1939-1945)

Имперское министерство по делам оккупированных восточных территорий должно было взять на себя внутреннее управление захваченных нацистами областей, а общее генеральное — комиссар по делам востока, подчинявшийся непосредственно фюреру. Имперские комиссариаты предполагалось создать по принципу провинциальных министерств рейха. Генеральные комиссариаты имели расширенные полномочия, соответствующие полномочиям глав самоуправлений в самой Германии, а областные комиссариаты планировалось построить по принципу ландратов—земельных советов. «Выкачать из подчиненных областей все, что необходимо для германского государства и его вооруженных сил. Выполняя эти указания, нам нечего было считаться с потребностями местного населения. Волей Адольфа Гитлера является превратить в будущем территорию восточных областей в составную часть Германии и заселить ее немцами. Мы должны были руководиться этими указаниями и постепенно их осуществлять» ^{206}— таковы были задачи генеральных и областных комиссариатов.

Оккупированная территория Прибалтики управлялась немецкой военной администрацией до 28 июля 1941 г. При этом военные руководствовались распоряжением Верховного главнокомандующего сухопутных сил Германии генерал-фельдмаршала Г фон Браухича от 3 апреля 1941 г. о военном управлении занятых восточных территорий ^{207}. Затем была организована немецкая гражданская администрация, в подчинении у которой была и полиция. Оккупированная территория делилась на две зоны со строго определенными границами между ними. В первую входила полоса от линии фронта до тыловых границ групп армий. Во вторую — собственно тыл оккупированной советской территории. Во главе военной администрации стоял генерал-квартирмейстер верховного командования сухопутной армии. Вся остальная занятая вермахтом зона находилась под властью гражданского управления Имперского министерства по делам оккупированных восточных территорий, фактическая власть на местах находилась в руках рейхскомиссаров. Для управления подведомственной территорией Розенберг уже 14 июля 1941 г. издал временные положения для гражданского управления. Литва, Латвия, Эстония, северные области Белоруссии (Барановичская область, западные и северо-западные районы Минской области, северные районы Пинской области и часть районов Вилейской, Брестской и Полесской областей) были объединены в одно административно-территориальное образование — «Остланд». Управление всем гражданским населением этой территории было передано рейхскомиссару, чья штаб-квартира располагалась сначала в Каунасе, а затем в Риге. В министерстве Розенберга был создан отдел, который ведал делами немецкой администрации в Прибалтике, руководил им П. Клейст. Пост главы рейхскомиссариата «Остланд» занял X. Лозе, в 1944 г. короткое время эту должность занимал Э. Кох ^{208}.

Уже 21 июля 1941 г. А. Розенберг, рейхсминистр по делам оккупированных восточных территорий, направил рей-хскомиссару Остланд а X. Лозе инструкцию, касающуюся претворения в жизнь планов «освоения пространства и работы с населением подчиненных областей» Прибалтики: «…район, расположенный между Нарвой и Тильзитом, всегда имел тесные связи с немецким народом. Семисотлетняя история внутренне сориентировала большую часть живущих там народов… — эти народы свыклись со своей принадлежностью к жизненному пространству Великой Германии. Цель рейхскомиссара Эстонии, Латвии, Литвы и Белоруссии заключается в организации на этой территории протектората рейха, а затем путем привлечения на свою сторону полноценных с расовой точки зрения элементов и мер по переселению в превращению этой территории в часть Германского рейха» ^{209}.

28 июля 1941 г Лозе официально объявил о введении гражданского управления в «Остланде». Однако гражданская власть там начала функционировать постепенно: 1 августа 1941 г. в Литве и только 5 декабря 1941 г. в Эстонии, которая была оккупирована нацистами позже остальных прибалтийских республик. Кроме того, такая «задержка» была связана с тем, что гражданское управление могло функционировать лишь на удалении 200 км от линии фронта ^{210}.

В проекте постановления рейхсминистерства оккупированных восточных территорий «О структуре руководства и управлении генеральными округами в Остланде», утвержденном в октябре 1941 года, указано, что руководство генеральными округами осуществляется генеральными директорами. Они, в свою очередь, назначаются рейхскомиссаром и «осуществляют свою деятельность в рамках направляющих линий имперской политики и нового порядка на Востоке» ^{211}. Что касается реализации «направляющих линий» политики Третьего рейха в Прибалтике, то и в этом отношении в Берлине не было дилеммы: «Политическая задача в рейхскомиссариате Остланд может быть решена только путем добровольного саморастворения народов. Создание же «головки» народного самоуправления делает достижение этой политической цели невозможным и даже опасным для политических и экономических интересов рейха» ^{212}. Руководству Остланда надлежало «препятствовать возникновению претензий на создание эстонского, латышского и литовского государств… Необходимо также постоянно давать понять, что все эти области подчиняются немецкой администрации, которая имеет дело с народами, а не с государствами» ^{213}.

Остланд поделили на генеральные округа: Белоруссия, центр в Минске (генеральный комиссар В. Кубе, затем после его убийства К. фон Готберг), Литва, центр в Каунасе (генеральный комиссар Т. фон Рентельн), Латвия, центр в Риге (генеральный комиссар О. Дрекслер), Эстония, центр в Таллине (генеральный комиссар К. Литцман). Генеральные комиссариаты делились на окружные — гебитскомиссариаты. Германское руководство прекрасно понимало, что без помощи местного населения эффективно управлять Остландом и реализовать проводимую политику невозможно. К тому же создание самоуправления, которое фактически являлось дополнительным элементом оккупационного режима и, что не мене важно, связующим звеном между нацистами и местным населением, позволяло сократить штат немецких чиновников, работавших в аппарате рейхскомиссариата. Потому помимо немецких генеральных комиссаров — в округах (за исключением Белоруссии) были созданы местные администрации, во главе которых стояли: в Литве — генеральный советник генерал П. Кубилюнас, в Латвии — генеральный директор внутренних дел генерал О. Данкерс, в Эстонии — национальный директор X. Мяэ. Территория «Остланда» составила 232 тысячи кв. км, а население — 8 200 000 человек (по немецким данным) ^{214}.

«Самоуправления» набирались немцами из максимально лояльных представителей коренного населения. По мнению Гитлера, «любое движение к самоуправлению всегда, в конце концов, приводит к самостоятельности» ^{215}. Поэтому оно было декоративным, что неизменно подчеркивалась в немецких документах, касающихся формирования органов власти в Остланде и направляемых из оперативного штаба Розенберга в Берлин и в директивах, исходящих из столицы рейха: «Двадцать лет независимости принесли доказательства, что органы государственного и народного руководства здесь (в Прибалтике. — (Ю. К.) были всегда неполноценными. На основании констатации этого факта необходимо создание немецкого надзора — верхушки — над всеми самоуправлениями. При этом все политические вопросы должны быть под особо пристальным наблюдением. Вся полнота руководства, надзора и контроля должна находиться в руках генерального комиссара и его уполномоченных — гебитскомиссаров» ^{216}.

Новый этап в деятельности самоуправлений был связан с директивой Розенберга от 7 марта 1942 г, которая конкретизировала функции управления генеральными округами и указывала, что непосредственная работа должна вестись силами сформированных из местных жителей учреждений. Немецкое руководство, говорилось в распоряжении Розенберга, «в этих трех генеральных округах (Литве, Латвии и Эстонии. — (Ю. К.) будет осуществлять надзорные функции». В документе подчеркивалось, что высшая политическая власть и контроль по-прежнему сохранятся за немецкими учреждениями. Оговаривалось также, что количество генеральных директоров самоуправлений и объем работы, находящейся в их компетенции, будут определять нацистские власти. О сколько-нибудь серьезной самостоятельности и независимости самоуправлений не было и речи. Их задача — выполнять указания нацистов ^{217}.