Политика. История территориальных захватов XV-XX века

На склоне лет, 71 года, в 1548 г. он соблазнился обещаниями англичан, тайком оставил Испанию и снова появился в Англии. Его прибытие, совершенно очевидно, ускорило решимость снарядить экспедицию и отправить ее в объезд Сибири по Ледовитому океану к берегам Китая и Индии.

В 1549 г. появилась в свет книга, которая если не говорила прямо, то наводила на мысль о возможности добраться до Китая, объехав Сибирь с севера по морю. Материал к этой книге был собран Зигмундом Герберштейном, который в 1516–1518 гг. посетил по поручению австрийского императора Максимилиана князя Василия Ивановича в Москве. В эту поездку он собрал материалы для своей будущей книги, которые пополнил за время второй, и последней, поездки в Москву в 1526–1527 гг. Напечатав «Записки о Московии» 30 лет спустя, барон Герберштейн дал ряд драгоценных свидетельств о московских порядках и о географии Восточной Европы и Северной Азии и подкрепил своими данными свидетельство весьма гадательной и фантастической географической карты Антония Вида (вышедшей в свет за семь лет до появления «Записок»). Герберштейн утверждал, что река Обь вытекает из какого-то озера, под которым он имел в виду Аральское море, как думают некоторые, или озеро Зайсан, по мнению других. Заманчивое известие Герберштейна, что с этого озера приходят люди с мешками, полными золота и драгоценных камней, указывало на возможность достижения Китая и Индии, огибая Сибирь с севера. Барон Герберштейн тут же пресерьезно сообщал, что тамошние люди (правда, не все, а лишь жившие за Обью, по лукоморью) ежегодно и притом очень аккуратно — 27 ноября, на св. Георгия, — умирают, а каждую весну — 24 апреля — оживают («как лягушки»). Такое сообщение нисколько не компрометировало сочинения австрийского барона в глазах ученого мира. Тогдашние географы еще и не такое рассказывали. Сочинение Герберштейна дало новый толчок к поискам Северного пути в Китай и Индию.

Собственно, ни Герберштейн, ни Матвей Меховский, ни спутник Герберштейна Франческо да Колло (посетивший Московское царство в 15]8—1519 гг.) не говорят в своих сочинениях, что можно, объезжая Сибирь с севера, попасть в Китай или Индию. Но зато об этом (правда, предположительно) заявил известный эрудит-географ, очень популярный в образованных кругах Европы в первой половине XVI в., Паоло Джовио (или, как звучит его латинизированное имя, Павел Иовий). Джовио никогда в России не был, а просто познакомился с посланником московского князя Василия Ивановича к Папе Клименту VII в 1525 г. Паоло Джовио составил целую книжечку о Московии, которую сначала издал отдельно, а потом включил в свои знаменитые «Описания стран, островов и местностей», которые вышли в свет уже после смерти автора. Паоло Джовио говорит, что река (Северная) Двина впадает в Северное море, по которому можно, если держаться в плавании правого берега, доплыть, следуя все время к востоку, до Китая. Но он делает при этом предусмотрительную оговорку — «если не встретится по дороге другая земля», другими словами, если суша не загородит мореплавателям спуск к югу.

Ничего, кроме этих голословных утверждений и догадок, не было в распоряжении купцов и мореходов середины XVI в., когда они затевали послать разведочную экспедицию через северные моря вокруг Сибири в Китай и Индию.

Таковы были шаткие данные, побудившие трезвых английских коммерсантов строить корабли, набирать команды и рисковать не только жизнями чужих людей, но и собственными деньгами, что им было во всех отношениях гораздо важнее. Расходы предстояли большие, и купцы, рискующие ими, знали им цену. Покупательная сила одного фунта стерлингов была тогда во много раз больше, чем теперь. На 100 фунтов стерлингов богатая семья могла прожить целый год, а вкладывали предприниматели в торговую компанию по две-три тысячи фунтов каждый. Роль английского правительства была при этом чрезвычайно скромной: казна ассигновала деньги, но довольно скупо, незначительное количество орудий и изредка человеческий материал. Чаще всего короли придерживались выжидательной позиции.

Но вся Англия бредила путешествиями, хотя не только пайщики, но и все прямые участники экспедиции, моряки, знали, что они идут наудачу: несколько экспедиций погибнет, пока одна достигнет цели.

И всегда находились люди, отваживавшиеся на два-три года страшных мук полярной зимы, когда льдины давили их суденышки, как орех, и шли эти люди с уверенностью, что, если успех будет, он вознаградит их за все.

Мечта француза Жана Анго претворилась в жизнь на берегах Англии. Было снаряжено три судна, набрана команда в 114 человек. Путешествие под начальством отставного офицера королевских войск Джона Уиллоуби и его помощника, моряка и механика, Ричарда Ченслера началось 10 мая 1553 г. В начале августа, уже в северных морях, ураган разбросал корабли в разные стороны. Мы не будем здесь подробно излагать историю экспедиции, поскольку она известна читателю со школьной скамьи, но анализ ее и ее последствий с точки зрения истории колониальной политики необходим.

Большая часть экспедиции погибла. Уиллоуби и все без исключения его спутники на двух кораблях были обнаружены замерзшими. Ченслера ждала иная судьба. Судно его долго носило по волнам, пока не занесло в конце концов в Белое море, и 24 августа 1553 г. англичане ступили на русскую землю близ монастыря св. Николая, в устье Северной Двины, примерно в 40 км от места, где впоследствии возник Архангельск.

Ченслер вскоре после высадки, узнав, что он попал во владения московского царя, отправился в Москву, чтобы воспользоваться случаем завести сношения с новым рынком, оставив свой корабль зимовать на Двине.

Иван Грозный ласково принял неожиданного гостя, сообразив, какие выгоды сулит непосредственная, не зависимая от транзита через Швецию, Литву и Польшу торговля с далеким европейским Западом. Проведя всю зиму в Москве, Ченслер с наступлением теплого сезона вернулся к своему кораблю и отплыл в Англию с письмом царя Ивана к королю Эдуарду VI и с большими надеждами на установление торговых сношений с Московским царством.

Экспедиция оказалась, таким образом, удачной. Ченслер рассказал о богатстве московского придворного быта и о значительных выгодах, которые вообще можно извлечь из торговли с Московией.

16 февраля 1555 г. королева Мария Тюдор (или, как официально помечались ее рескрипты, «король Филипп и королева Мария») выдала грамоту вновь образованной торговой компании на право торговли с новыми странами. В 1555 г. Ченслер снова отправился в Московское царство. При возвращении Ченслера в Англию царь направил с ним своего первого посла — вологодского наместника Осипа Непею. Путешествие было несчастливым: Непея, правда, добрался до Лондона, но Ченслер погиб в пути. Посол Ивана Грозного был принят в Лондоне с величайшей торжественностью, причем купцы, пайщики этой только что созданной Московской торговой компании, осыпали Непею богатыми подарками.

Непея привез в Англию подписанную царем грамоту, которой англичанам давался ряд прав и привилегий. Главной из этих привилегий было право беспошлинной ввозной и вывозной торговли с Московским царством. В свою очередь, королева Мария должна была даровать те же права русским купцам, если бы они появились в Англии. Было также обещано не препятствовать путешествиям в Московию нужных московскому царю специалистов-техников и мастеров.

Так было заложено начало англо-московской торговой компании, получившей от английского правительства соответствующую хартию (узаконение) и прослужившей в течение нескольких столетий единственной представительницей английского капитала в нашей стране.

Продвижение по Московии придало новое направление мечте об Индии. Нельзя ли добраться до Индии если не через Северный морской океан, то через сухопутный океан — через дружественную Московию, начинающуюся у Белого моря, а заканчивающуюся у моря Каспийского? Во всяком случае было установлено, что от Перми до устьев Волги и берегов Каспийского моря добраться очень нетрудно и не очень далеко.