Закат империи США

Экономисты называют это накоплением факторов кризиса: люди работают больше, получая за труд меньше. В США такая ситуация была во время Великой депрессии. Уинстон Черчилль говорил, что американцы поступают правильно, лишь исчерпав все другие возможности. Так и произошло в 1930-е годы, когда по правильному пути пошли только на четвёртый год кризиса. Постепенно рабочее время стало уменьшаться, а зарплаты расти, что и позволило выйти из кризиса. Эти перемены были связаны со страхом перед повторением событий пролетарской революции в СССР, что заставляло капиталистов вести себя лояльно по отношению к рабочим.

Рост социального обеспечения со временем стал слишком дорогим для сохранения сложившегося статус-кво. Бедные страны начали требовать свою долю в проекте всеобщего процветания. Но это невозможно обеспечить в системе, основанной на прибыли как самоцели. Первым решением было сокращение социальных прав работников экономически развитого Севера (т. н. «золотой миллиард»). Второе решение — жёсткое подавление требований Юга (развивающихся стран Третьего мира), использование военной силы. Это означало возврат в ситуацию пятисотлетней давности.

Классическим примером такого возвращения можно считать ситуацию с падением СССР и социалистического лагеря, когда в результате распродажи советского наследия на европейские рынок хлынули дешёвое сырьё и дешёвый труд, вызывая появление дешёвых денег. Такая система была очень выгодна капиталу в 1980-х и 1990-х годах. Социальная активность рабочих замораживалась, цены на продовольствие и энергоносители были рекордно низкими. А прибыли взлетали как никогда. Но, несмотря на кажущиеся успехи, эта «бель эпок» оказалась очень недолговечной.

Проблема оказалась в том, что экономика производила всё больше товаров, но их некому и не на что было покупать. Решением оказался кредит, и с 1980-х годов и вплоть до 2008 года мы наблюдали процесс замены государственного долга на частный. Это было своеобразным способом заставить людей впитать «сверхлимитно» произведённые товары. С начала 1970-х годов было четыре волны такого «впитывания», когда создавался фактически «принудительный» спрос на товары и услуги.

Государство принимало в этом кредитном «принуждении к потреблению» самое деятельное участие, снижая налоги, что приводило к ещё большему росту государственного долга. В результате возник кризис, при котором ни государство, ни частные потребители не могли выбраться из-под груза своих долгов. Объёмы долгов оказались слишком высокими, и была введена новая форма налогообложения: оплата банковских услуг превратилась в новый более эффективно взимаемый налог. Но вместо того чтобы тратить полученные деньги на создание социальной инфраструктуры, строительство и прочие общественно значимые вещи, средства отправляли под контроль банков. Кроме того, заёмщик становился аналогом крепостного, платя не только проценты по кредиту, но и оплачивая право пользоваться банковскими продуктами. Это означало фактический возврат экономики к феодальному состоянию.

Вспомним, что 80-90-е годы XIX века были такими же «тучными», как те же десятилетия XX века, а закончились они войнами и революциями. Чем закончится сейчас этот период — не ясно. Но мы точно можем сказать, что «конец истории», предрекаемый Фукуямой, не наступил. На смену новому мировому порядку идёт «ещё более новый» мировой порядок, и мы находимся на пути к нему. В данном случае хорошо вспомнить высказывание Мао о том, нам нужно нащупывать ногами подводные камни, чтобы перейти реку.

Какие же меры нужно принимать, чтобы последствия современного кризиса не стали для человечества фатальными? Марк Твен любил говорить: «История не повторяется, она рифмуется». И это должно вызывать у нас большое беспокойство. Возможно, не будет точного повторения событий 1920-х — 1930-х годов, но мы должны помнить, что меры жёсткой экономии уже были испытаны в межвоенный период в Германии, Японии и Италии. Россиянам не нужно напоминать о том, к каким ужасным последствиям подобные действия привели. Милитаристские и фашистские режимы в Европе и Японии получили власть после того, как политика жёсткой экономии применялась около года. Когда с ней было покончено, пришло время ужасных политических экспериментов. Я надеюсь, мы извлечём некоторые уроки из нашего знания предыдущего опыта. Нам нужно быть крайне осмотрительными.

Что касается альтернативных сценариев развития, то следует вернуть зарплаты на прежние высокие уровни, чтобы восстановить средний класс, в том числе и в России. За последние 20 лет российский средний класс очень серьёзно пострадал. Однако это произошло не только в России, но и в США, а также до известной степени в некоторых странах Западной Европы.

Нужно повысить зарплаты, чтобы поднять потребление и производство. Существенное увеличение минимальной оплаты труда, поднятие её нижней границы, сразу увеличило бы величину зарплаты, на которую рассчитывают и все остальные. Именно это и делалось во время Великой депрессии, когда экономика рухнула гораздо значительнее, чем сейчас. Часто говорят: нельзя повышать минимальную оплату труда в условиях экономического кризиса. Но однажды это уже было сделано. Также была сокращена продолжительность рабочей недели до 40 часов, что увеличило эффективность производства. Промышленники в ответ на рост давления со стороны издержек стали внедрять инновации.

Сейчас нам надо использовать решения, аналогичные тем, что были в 1930-е годы, хотя есть одно отличие — сегодня мы так близко подошли к экологическим границам системы, как не подходили к ним в 1930-е. Мы не можем больше бесконечно продолжать потребление металлов, газа, нефти и т. д. Нам нужно создавать экономику, которая потребляла бы меньше этих ресурсов. Требуются новые технологии, в которые будут вливаться значительные инвестиции. При этом государство должно начать инвестировать гораздо больше денег в исследования и разработку, в первую очередь чтобы сделать экономику более «зелёной», более экологичной.

«Зелёной экономике» не нужно много работников, всегда есть возможность распределить рабочее время более равномерно с выделением его на общественно-полезные работы, начиная с ухода за лесо-парковыми массивами и т. п. Да, это может потребовать дополнительных затрат, однако государства теряют огромное количество бюджетных поступлений из-за явления, которое называется «налоговым демпингом». Речь идёт об уклонении от уплаты налогов в глобальном масштабе, обставленном целой инфраструктурой финансовых оффшоров. Все деньги, которые при этом теряются, можно было бы инвестировать в собственную промышленность, а полученные налоги можно было бы вложить в парки, систему здравоохранения, во всё то, что является для общества значимым и полезным.

Частота, с которой стали происходить кризисы, становится невыносимой. Мне представляется очень странным, что некоторые люди уже согласились признать своеобразное «новое нормальное» состояние и считают, что можно и дальше двигаться по этой траектории. Я размышлял над одним замечанием первого премьер-министра Латвии Иварса Годманиса. Когда он был у власти во второй раз, в конце 2008 года, то есть в разгар экономического кризиса, он сказал, что одна из причин, почему Латвия должна быть в зоне евро — а она вступила в зону евро как раз накануне, — это то, что в случае экономического кризиса так легче будет избавиться от финансовых активов и преодолеть последствия. И Годманис добавил, что мы живём в мире, где финансовые кризисы случаются раз в каждые 5–7 лет. Иными словами он признал, что всё это — нормально.

Я полагаю, что подобное отношение требует значительной корректировки, иначе глобальная экономика просто развалится на части. Люди пытаются выжить в данной ситуации, обращаясь к таким способам сохранения своих сбережений, как золото и «твёрдая» валюта. Но и их, казалось бы, устойчивое положение «лидеров» подвергается сейчас серьёзной проверке.

Во время кризиса были несколько переоценены такие ресурсы как, к примеру, золото. За свою историю золото переживало невероятные ценовые флуктуации, и люди взбудоражены скачками цен на этот металл. Долгосрочная тенденция действует в сторону понижения, если не улучшится ситуация в глобальной экономике. При этом доллар будет ослабевать. Он поддерживался на высоком уровне, поскольку для этого были определённые причины — действовала нефтедолларовая резервная система. Но это не может продолжаться бесконечно.