Гитлер против СССР

С другой стороны, экспортная промышленность представляла собой следующую картину. Экспортная квота, доходившая в 1933 г. во всей, взятой в целом, германской промышленности до 22 % (из всей продукции, стоимостью в 20 млрд. марок экспортировалось на 4,4 млрд.), упала уже в первой четверти 1934 г. до 14 %; в середине года она дошла примерно до 10 %. Теперь оказался ущемленным химический трест.

Экспортная катастрофа не особенно беспокоила тяжелую промышленность. Руководители тяжелой промышленности были сторонниками «автаркии», подобно аграриям, группирующимся вокруг Папена. Тяжелая промышленность давно «списала» в потери свою наиболее важную экспортную статью — уголь (экспортная статья, которая, между прочим, никогда не имела для Германии такого большого значения, какое имеет экспорт угля для английской тяжелой промышленности), она была более чем компенсирована повышением монопольных цен на уголь, сбываемый на отечественном рынке, и правительственными субсидиями.

Тяжелая промышленность начала даже выступать против экспорта, развивая теорию так называемой «экспортной усталости», приукрашивая ее «национальным» лозунгом: «Все для внутреннего рынка!» Так как государственные власти действовали в том же направлении, то принятые административные и финансовые меры еще более увеличили экспортные затруднения других отраслей промышленности.

Верно, конечно, что германская тяжелая промышленность ставит своей целью завоевание мирового рынка так же, как и обрабатывающая промышленность, и даже более настойчиво, чем последняя, которая в конце концов в значительной степени перерабатывает сырье, поставляемое тяжелой промышленностью. Но тяжелая промышленность может выждать. В то же время она может с помощью фашистского государства эксплоатировать нацию через посредство внутреннего рынка (при помощи монопольных цен на сырье, государственных субсидий, заказов на вооружения), компенсируя себя за неизбежный период ожидания великого империалистического наступления, до войны.

Обрабатывающая промышленность не может этого сделать, а если и может, то лишь в неизмеримо более слабой степени. Большая часть обрабатывающей промышленности, исключая химический трест, не организована монополистически и едва ли может поэтому реализовать добавочные прибыли на внутреннем рынке; напротив, благодаря иностранной конкуренции она должна постоянно сбывать свою продукцию на мировом рынке по убыточным ценам.

Субсидии, выдаваемые национал-социалистским правительством «старой либеральной» обрабатывающей промышленности, куда меньше тех, которые раздаются старому другу, Руру. А ни в одной из отраслей большого химического треста производство вооружений не играет такой роли, какую оно играет в Стальном тресте. Заготовить запасы отравляющих веществ, с капиталистической точки зрения, — процесс очень несложный и быстрый, его нельзя сравнить с непрерывным производством тяжелых вооружений, требующих большого количества металла — с производством пушек, снарядов, военных судов, аэропланов, танков и т. д.

В химической промышленности производство только таких военных материалов, как порох и взрывчатые вещества, требует больших вложений, но эти производства играют небольшую роль по сравнению с синтетическими производствами азотистых удобрений, красителей, фармацевтических товаров, искусственного шелка, синтетического бензина, химикалий для фотографии, медицинских средств. Именно эти экспортирующие, имеющие международное значение, отрасли «И. Г. Фарбениндустри» испытали теперь стремительное падение экспорта. В первый раз за все время существования этого треста, треста, который, судя по капиталу и количеству занятых рабочих, был даже больше Стального треста, в торговых отчетах начало сквозить явное беспокойстве.

Вся колоссальная масса химических аппаратов, гигантских реторт, компрессоров и колб начала содрогаться, словно перед взрывом. Все экспортные отрасли «И. Г. Фарбениндустри», которые дали в 1933 г. чистую прибыль в 49 млн. марок (против 89 млн. в 1930 г.), сообщали о резком падении продаж, падении, которого вовсе не показывали или показывали далеко не в такой степени его крупные международные конкуренты, как, например, британский химический трест. [12]

Это была действительно серьезная опасность, опасность, грозившая нескольким миллиардам вложенного и участвующего в производстве капитала. Это могло означать, что для германского химического треста наступают времена, подобные тем, которые испытал тиссеновский рурский трест в 1932/33 г., когда он находился на грани полного краха и только Гитлер спас его в последнюю минуту. Теперь искали выхода «И. Г. Фарбениндустри» и вся обрабатывающая промышленность. Этот выход вел если не прямо против Гитлера, то, во всяком случае, против политики экспортной катастрофы, к новой политике спасения экспорта. Еще раз экономика была призвана повлиять на политику. Пассивный платежный баланс Германии в первой половине 1934 г. изменил позицию химического треста, лидера обрабатывающей промышленности, по отношению к Гитлеру, и это стало одним из добавочных факторов, действовавших за кулисами событий 30 июня.

То, что последовало затем, относится к области политики. Новый конфликт интересов между рурским трестом и химическим трестом впервые проявился в официальном органе управления промышленностью. Во главе этого управления стоял Кесслер, «лидер торговли и промышленности», назначенный национал-социалистами; он был директором-распорядителем известного электротехнического объединения Бергмана, т. е. одного из наиболее типичных предприятий обрабатывающей промышленности, и другом «И. Г. Фарбениндустри». [13] В течение многих лет «И. Г. Фарбениндустри» в качестве крупнейшего предприятия Германии имело право ставить во главе официальной промышленной корпорации своего представителя; сам президент «И. Г. Фарбениндустри» Дуисберг долгое время был этим представителем.

Выявился открытый конфликт из-за курса германской торговой политики. Кесслер, поддерживаемый химической группой и обрабатывающей промышленностью, потребовал немедленного и решительного прекращения всей экономической политики, проводившейся до сих пор правительством. Эти группы требовали конца «автаркии», т. е. системы национальной самоизоляции и самоудовлетворения, прекращения губительной мании правительства к созданию «процветания в стране» и инфляции на внутреннем рынке посредством государственных заказов, военных заказов, субсидий и непроизводительных лагерей безработных. Эти группы настаивали на признании международных обязательств, на том, чтобы был положен конец безрассудной финансовой политике и вытекающему отсюда хаосу в области международного обмена, требуя взамен мобилизации всех сил и ресурсов государства для одной цели — экспорта, т. е. прорыва на мировой рынок. А это предполагало новую экономическую политику по всей линии.

Кесслер выработал для правительства план, воспрещающий субсидии и искусственные заказы отечественным производителям и заменяющий их широким развитием национального экспорта, даже по убыточным ценам, с тем чтобы как можно скорее отвоевать потерянные рынки. В то же время должно было быть возобновлено выполнение международных обязательств, чтобы обеспечить возможность нормальной международной торговли. Тяжелая промышленность и ее ставленники немедленно наложили «вето» на этот план и начали энергичное контрнаступление. Они настаивали на продолжении проводившегося до сих пор курса, первым принципом которого было «укрепление германской внутренней сырьевой базы», как заявил один из ораторов тяжелой промышленности, граф фон-дер-Гольц, который сменил впоследствии Кесслера; они приняли гордую «национальную» позу, заявляя, что Германия не должна ставить себя в экспортную зависимость от питающих злые замыслы иностранцев. Они не захотели отказаться от особых прибылей, которые они получали на вооружениях.

Газета химического треста, знаменитая «Frankfurter Zeitung», которая с удивительным послушанием проделала национал-социалистскую эволюцию своих хозяев, превратившись из либеральной газеты, вроде «Manchester Guardian», в 99-процентный национал-социалистский орган, выступила фактически с открытой критикой по адресу правительственной торговой политики — случай небывалый в национал-социалистском государстве. В соответствии с мнением «опытных предпринимателей», выступающих против «близорукости», которая заводит «в тупик», газета химического капитала требовала экспорта и еще раз экспорта вместо государственных субсидий. [14]