Качели. Конфликт элит - или развал России?

Во-первых, автор рассматриваемого интернет-материала упоминает в качестве «отрицательных героев» всей этой истории генерала А.Бульбова и бывшего сотрудника ФСКН Ю.Гевала, арестованных в октябре 2007 года. Понятно, что в июле 2007 года имена Бульбова и Гевала и их роль в деле «Трех китов» знали только заинтересованные стороны конфликта. То есть посадка готовилась, и на языке «черной метки» объяснялась причина.

Во-вторых, в рассматриваемом материале почему-то ни Устинов, ни Патрушев, ни Заостровцев НЕ называются сторонами дела «Трех китов». Все дело «Трех китов» представляется как «разборка» между Зуевым и бывшим помощником В.Рушайло А.Орловым, который якобы и одолжил Зуеву часть средств на строительство мебельных торговых комплексов. Потом якобы Орлов потребовал от Зуева передать ему половину «трехкитового бизнеса». То есть «трехкитовое дело» — это конфликт Зуева с Орловым, в который вмешался Черкесов.

В-третьих, автор (в полном тексте вышецитированного материала) начинает интегрировать братьев Халидовых с депутатом ГД Б. Кодзоевым, якобы близким к Ю.Чайке.

В-четвертых, он утверждает, что Зуев якобы был похищен сотрудниками ФСКН и помещен в психиатрическую больницу имени Ганнушкина, где вынужден был передать РОСПО право распоряжаться значительной частью его собственности.

Ровно в той же степени, как и по отношению к другим рассматриваемым акторам, мы должны постулировать, что это утверждение — миф. Все, что не факт, то миф. Анонимка — тем более миф. Миф же важен постольку, поскольку он указывает нам на вектор информационной атаки. Мы уже много раз говорили о том, что любое высказывание даже более серьезного ранга, нежели «интернетовский анонимный наезд», может быть обсуждено лишь как акция в рамках информационной войны. Акция, способная нам нечто поведать о характере игры, — ни больше ни меньше.

Мы говорили, что принимать такую акцию за действительный факт («за чистую монету») так же наивно, как и игнорировать. Дополнительно можно указать, что данная акция осуществляется профессионалом определенного типа — автор анонимного интернетовского «наезда» обыгрывает некий подлинный факт из жизни Зуева.

Дело в том, что в феврале 2005 года, и это отражено в уже цитировавшемся выше следственном документе Воинова, Зуев действительно был госпитализирован в больницу имени Ганнушкина. В том же постановлении можно найти и краткое описание медицинских проблем Зуева, чего мы приводить не будем по соображениям этики.

При этом описание на «росбалтовском» форуме ситуации, в которой сотрудники ФСКН оказывали давление на Зуева, находящегося в больнице, вполне могло быть недостоверным. Однако откуда автору было известно о факте пребывания Зуева в психиатрической больнице? Эта информация могла быть известна лишь семье Зуевых и какому-то кругу их знакомых, а также интересантам дела «Трех китов» различной клановой ориентации.

Таким образом, налицо ряд информационных вбросов различного качества, в которых обсуждается ситуация с «Тремя китами» и «Грандом». Обсуждение сводится к тому, что все трансформации с собственностью этих торговых домов были проведены в интересах «группы Золотова-Черкесова».

О том, что такие обсуждения — это мифы, обнаруживающие угол информационной атаки (и что таков наш подход к любому высказыванию в адрес любого из акторов), мы уже говорили.

А теперь вернемся к фигуре Илиева, которая, помимо «трехкитово-грандовских» упоминаний, оказывается, может быть вовлечена в обсуждение (пусть даже и косвенное) и в связи с делом о «китайской контрабанде».

Пресса начинает «бережно интегрировать» в рассматриваемый нами сюжет еще одного известного московского бизнесмена — Т.Исмаилова. Еще раз обращаем внимание на то, что вполне респектабельные издания (типа той же русской версии Forbes в феврале 2006 года) филигранно очерчивают этническую общность Илиева и Исмаилова («таты» — то есть горские евреи). Указывается, что Илиев и Исмаилов имеют в своей собственности торговые точки, соседствующие друг с другом на Черкизовском рынке.

Стоит оговориться, что Илиев и Исмаилов на Черкизовском рынке выступают не в качестве юридически оформленных бизнес-партнеров, а именно как своего рода «бизнес-соседи» — владельцы соседствующих друг с другом торговых площадей. Сам Исмаилов в интервью «Ведомостям» от 28 августа 2007 года говорил, что Илиев не является его партнером, а «владеет своей частью территории рынка».

Однако даже такой факт, как соседство торговых площадей, принадлежащих представителям одной диаспоры, может быть случайностью. Вообще-то диаспоры (и их части, занятые рыночным бизнесом, в особенности) — это достаточно тесный мир, живущий по очень определенным правилам. Которые резко снижают возможность случайности такого факта, как бизнес-соседство. Мы вовсе не хотим придавать этой возможной (подчеркнем, именно возможной) неслучайности какой-либо негативный оттенок. В бизнесе люди, знающие друг друга и доверяющие друг другу, стремятся к кооперации. Особенно если это рыночный бизнес. Но если речь идет о таком бизнесе, который мы рассматриваем, то кооперация по определению не может не стать фактором в крупной элитной игре. Таким же фактором в этой игре не могут не являться и сами эти диаспоры.

Отметим, что именно через сюжет с Черкизовским рынком простраивается связь его владельцев и с «трехкитовым» сюжетом, и с «китайской контрабандой».

Мы не можем определить, является ли эта простройка чистой инсинуацией, фактом или дозированной дезинформацией. НО МЫ МОЖЕМ УТВЕРЖДАТЬ, ЧТО ЭТО ПРОСТРОЙКА. А раз так, то, с точки зрения аналитики элитных игр, мы получаем дополнительные «стеклышки» для своей причудливейшей мозаики.

В 2006 году сопряжение «китайского дела» и «Трех китов» становится магистральным занятием определенных средств массовой информации.

2 октября 2006 года «Новая газета» публикует статью все того же Р.Шлейнова «Генералы широкого профиля», в которой он прямо проводит связь между делом «Трех китов» и «китайским делом».

Шлейнов сообщает одну, казалось бы, незначительную деталь, которая дает основания для такого вывода. У арестованного по делу «Трех китов» таможенного брокера Латушкина следствие изъяло поддельные печати различных китайских фирм. По мнению автора статьи, этот мелкий эпизод может свидетельствовать о том, что Латушкин мог быть причастен к контрабанде китайских товаров в Россию.

Но Шлейнов идет дальше и заявляет: «По некоторым данным, конечным пунктом для конфиската мог бы стать Черкизовский рынок в Москве, владельцем которого нередко называли бизнесмена Тельмана Исмаилова. Напомним: рынок грозятся теперь закрыть — после недавнего теракта».

Таким образом, становится понятно, что любое мало-мальски серьезное расследование дела «Трех китов» и, в первую очередь, обстоятельств продажи Зуевым этого бизнеса неизбежно вывело бы на фигуры Исмаилова и Илиева. А от фигуры Илиева (вне зависимости от его клановой ориентации) прямая привела бы к теме Черкизовского рынка и неких потоков, идущих на этот рынок из Китая.

Вопрос тут не в качестве потоков. Не в том, идут ли из Китая только дешевые товары народного потребления, или же эти товары — лишь важная капля в каком-то море нетранспарентных финансовых коммуникаций. Намного важнее то, что это коммуникации с Китаем. И что это спецкоммуникации! Еще раз повторю, что такого рода финансовые нетранспарентные спецкоммуникации — норма в сегодняшнем мире спецслужбистских транснациональных игр. И анализируется данная конкретная нетранспарентная спецкоммуникация только как фактор игры. А не как ужасное нарушение каких-то правовых норм.

Меня спросят: «А если нарушение правовых норм станет и впрямь ужасным? Насколько ужасным должно оно стать для того, чтобы вы перестали анализировать человеческую трагедию, как шахматную партию? Может быть, вы бы иначе стали рассуждать, если бы эта трагедия задела вас лично?»

Отвечаю: человеческая трагедия всегда остается трагедией. Однако рапорт о потерях при штурме Берлина не должен превращаться в фильм «Отец солдата». Тот, кто шлет рапорты, оперирует цифрами. А художник видит за цифрами великое человеческое горе. Есть не только две подобные крайности, определяемые, кстати, жанром, а не человеческим содержанием повествователя (тот, кто шлет рапорты, ПРОСТО НЕ МОЖЕТ внести в них ни пережитый им лично ужас, ни переживания частного характера. Даже если у него этого всего в избытке).