Борьба за власть: Троцкий, Сталин, Хрущев, Брежнев, Андропов

Поэтому для количественного анализа используются сведения, приведенные Л. Берия в справке на имя И. В. Сталина.

Итак, с 1919 по 1953 годы, без учета репрессированных так называемых космополитов, биологов-генетиков и по ленинградскому делу, было осуждено 1 484 491 человек, в том числе приговорено к расстрелу 975 727 человек, или 55 %. Значит были казнены каждый второй из арестованных; остальные были направлены в лагеря и тюрьмы. Кроме того, в период с 1944 по 1953 годы были приговорены к различным мерам наказания 674 383 человека из числа гражданских лиц с временно оккупированных территорий, репатриантов и бывших военнопленных. Из них было приговорено к расстрелу 15 184 человек. И следовательно, находилось в тюрьмах и лагерях 659 195 человек. [14]

Из текста справки на имя И. В. Сталина очевидно, что в ней не учтено количество репрессированных членов семей осужденных (т. н. ЧСИР), число которых было не меньше числа арестованных глав семейств. Часть ЧСИР была расстреляна, а большая часть была направлена в лагеря ГУЛАГа. То есть в лагерях в целом находилось не менее 3 миллионов человек, а погибло около 2,5 миллиона человек.

Поскольку в тюрьмах и лагерях погибли от издевательства, непосильного труда, болезней, голода и холода около 85 % заключенных, то общее число погибших составило 3,5 миллиона человек из 5 миллионов человек осужденных, или 70 % (очевидно, что приведенные потери могут быть уточнены за счет меньшей смертности в женских лагерях).

Другими словами, погибали 7 человек из каждых 10 осужденных.

Таким образом, в среднем для народов СССР обозначилась роковая пропорция: 3 из 10 арестованных правящим режимом граждан остались живыми и 1 из 20 фронтовиков Отечественной войны, рождения 1920–1925 годов, вернулся после Победы к родному очагу.

Вследствие этого страна потеряла лучшую, пассионарную часть населения, а к успеху пришла другая его часть. (Настоящая книга и написана во имя обязательных справедливости и памяти перед 19-ю павшими из каждых 20-ти, волею судьбы попавших в мясорубку истории.)

Наконец, с учетом репрессированных и погибших так называемых космополитов, биологов-генетиков, всех, проходивших по «ленинградскому делу», а также депортированных по военно-политическим мотивам жителей Прибалтики, Западной Украины, Крыма, Поволжья и Северного Кавказа и расстрелянных без следствия и суда русских эмигрантов Первой мировой войны общее число погибших россиян составляет не менее 5 миллионов человек, то есть сопоставимо с числом безвозвратных потерь армии в Великую Отечественную войну.

В ряде регионов страны число репрессированных превышает число военных потерь во время Отечественной войны, в частности, в Грузии первых оказалось 11 % от общей численности населения, а вторых – 10 %.

Приведенный количественный анализ осуществлен по так называемым официальным данным. Существуют и опубликованы другие сведения, согласно которым число репрессированных и погибших вследствие репрессий граждан СССР превышает указанные цифры в 5–6 и более раз.

ЗАВТРА БЫЛА ВОЙНА

Однако обратимся к кануну Великой Отечественной войны. Управление народным хозяйством и армией потеряло сложившееся в годы подъема экономики страны качество, покрылось демагогическими прорицаниями, управленческие кадры были почти полностью уничтожены. В частности, к руководству воинскими частями и особенно подразделениями пришли неопытные, неподготовленные, необученные выдвиженцы; многие из них не только не имели военного образования, но даже психологически и интеллектуально не были пригодны к военно-командирским постам, попав на них случайно, не проходя необходимого длительного тщательного многоуровневого кадрового отбора.

В большинстве своем это были честные, преданные стране люди, готовые отдать жизнь, защищая Родину. Но одного этого, разумеется, недостаточно. Только один из шести (= 17 %) командиров низшего и среднего звена владели радиосвязью, знали компас, умели читать карту, не говоря уже об аэрофотосъемках; выбирать и назначать с их помощью маршруты, опорные и промежуточные рубежи, места сосредоточения и выгодные расположения огневых средств; они не имели представления о способах количественной и маневренной оценке противника, о расчете сил, средств и резервов ведения боя. В крайнем случае, отдельные из них имели опыт Гражданской войны или репрессивных расправ с безоружными, восставшими от голода крестьянами и бастующими рабочими.

Героизм солдат не мог компенсировать недостатки управления частями и подразделениями. Это неизбежно приводило к массовой гибели бойцов, окружениям и пленениям, ко многим локальным и даже фронтовым поражениям.

Не лучше обстояло дело в промышленности, в сельском хозяйстве, в науке, особенно в части качества продукции и рациональном расходовании ресурсов. Все это неизбежно привело к серьезным осложнениям в советско-финской войне 1940 года. Немецкий генерал – мемуарист Типпельскирх в своих дневниках писал: «Русские проявили в течение всей (советско-финской) войны такую тактическую неповоротливость и такое плохое командование, что во всем мире сложилось неблагоприятное мнение о боеспособности Красной Армии».

В связи с этим, по приказу Сталина, из тюрем и лагерей из числа уцелевших, оставшихся в живых армейских и флотских командиров и гражданских лиц были освобождена и возвращена в строй часть военачальников и специалистов народного хозяйства. Они без пересмотра приговоров и формальной юридической реабилитации приступили к исполнению своих профессиональных обязанностей, не забывая, разумеется, о том, что в любое время действие вынесенных приговоров может возобновиться.

Среди этих лиц, в качестве яркого примера, можно назвать целый ряд выдающихся военачальников – К. Рокоссовского, Р. Малиновского, А. Горбатова, позже К. Мерецкова, а среди руководителей промышленности – Б. Ванникова. Особенно хочется напомнить, что среди этих лиц находились будущие прославленные партизанские командиры – Д. Медведев, С. Руднев (первый – бывший работник Госбезопасности, руководил крупнейшим партизанским соединением в глубоком тылу у противника, в частности, Медведев обеспечивал агентурно-диверсионную деятельность легендарного разведчика Н. Кузнецова; второй – бывший военный комиссар районного комиссариата в г. Путивле Сумской области, был первым заместителем, а фактически военным руководителем у командующего партизанской армией С. Ковпака).

Эти решения Сталина о возвращении в армию командиров, осужденных как врагов народа, иллюстрируют не только безосновательность репрессий и произвол власти, но и ее уверенность в безукоризненности осуществляемого способа устрашения народа, способа укрепления деспотии сталинского клана и личной диктатуры Сталина.

Не известен ни один случай, чтобы такой освобожденный, где бы он ни находился: на фронте, на производстве, на оккупированной врагом территории – хоть в чем-нибудь отклонился от бескомпромиссного патриотизма, не участвовал бы в общей всенародной войне за свою страну. Подтверждением этих фактов является высказывание маршала авиации В. А. Судеца, который писал: «Я был членом военного совета 2-го Украинского фронта. По многочисленным сведениям, полученным из политорганов и контрразведки „Смерш“, мы составили доклад, где говорилось, что случаев перехода на сторону противника или сдачи в плен военнослужащих, призванных с освобожденных от оккупации территорий, не было; были, но не с теми, кто был в оккупации».

А это был 2-й Украинский фронт, освобождавший Украину. Такая информация иллюстрирует и советско-патриотические убеждения подавляющего большинства населения Украинской ССР, лично испытавших ужасы гитлеровской оккупации. Конечно, в западных областях Украины, всего два года входивших в состав СССР, у немалой части жителей были антисоветские настроения, стимулируемые националистической агитацией местных и зарубежных врагов Советского Союза и немотивированными репрессиями органами НКВД.